Тот отстранился так же неожиданно, как перешел к нежности. Уперся ладонью в грудь Марка напротив сердца, вызывающе облизнулся, но от дальнейших ласк уклонился.

— Не здесь. Где у тебя спальня?

Марк заподозрил, что все это было хитрым планом мести, но Эска, сориентировавшись, уже поднялся и направился в комнату. На ватных ногах, пьяный от поцелуев, Марк отправился за ним.

— Не самая удобная у тебя постель, — заметил любовник. — Нужно будет ее заменить на другую. С металлической решеткой.

— А разве у тебя дома нет секретной комнаты, набитой игрушками?

— Показуха, — отрезал Эска, роясь в его шкафу. Достал два галстука. — Предпочитаю подручные материалы. Веревки у тебя, конечно же, нет?

— Надо было предупредить. Я бы запасся.

— Я боялся, что если предупрежу, ты меня не пустишь, — серьезно ответил Эска. Посмотрел на галстуки в своих руках, потом с усилием поднял взгляд на Марка. — Прежде чем мы начнем, скажу: сейчас все будет по-другому. То есть почти то же самое, только с сексом. Но интимнее. Ты почувствуешь разницу.

Марк хотел прижать его к себе и сказать, что понимает. Но Эска поднял руку, прося помолчать.

— Но я должен предупредить сразу. Никакого исцеления любовью не произойдет. Я такой, какой есть, и ни ты, ни кто иной не заставит меня измениться. Если ты рассчитывал на другое — нам лучше разойтись сейчас. Потому что потом будет больно.

Марк взял его за руку и поцеловал ладонь.

— Ты меня переоцениваешь. Я не нежный и впечатлительный. Я чертов извращенец, которого твои откровения только радуют.

— Тогда раздевайся, чертов извращенец, — усмехнулся Эска.

— Подожди, — спохватился Марк. — А ты всегда будешь командовать?

— Я же доминант. Ты против?

— Мне нравится.

Разницу в отношениях Марк почувствовал сразу. Он и раньше раздевался перед Эской, но уже визиту к третьему и стыд, и возбуждение ушли. Это было ничем не больше, чем раздеться перед врачом.

Теперь же он чувствовал, что раздевается перед любовником. Эска смотрел на него внимательно, лаская взглядом. Дал знак сесть, и сам снял с Марка штаны вместе с бельем.

— Откуда это?

Осторожные пальцы пробежались по уродливому шраму на правом бедре. Марку сразу захотелось прикрыться.

— А, это… Подарок из Ирака. Шесть осколков, год реанимации.

— Так ты солдат? Вот почему у тебя такие хорошие военные статьи.

— Офицер. Ты читал мои старые материалы?

— Ты меня заинтересовал, хотелось знать больше.

Эска коснулся шрама губами. Любовника исполосованная кожа, похоже, не пугала и не внушала отвращения. И Марк успокоился. Теперь прикосновения Эски вызывали не смущение, а вполне понятную реакцию.

— Ты снова останешься одетым?

— Можешь меня раздеть.

Марк старался сделать это медленно и чувственно. Но все равно торопился, и Эска запутался в рукавах. Марк выудил его из одежды и расцеловал, взъерошенного. А под конец толкнул на постель навзничь и сдернул с него штаны. Эска только рассмеялся, помогая ему, и раскинулся на постели, позволяя себя рассмотреть.

Кожа у него была белая, почти светящаяся. Холодная на вид, но на ощупь восхитительно теплая, почти горячая. Худой живот пересекала тонкая ниточка шрама, россыпь мелких черточек раскинулась и на левом плече. А когда Марк развернул Эску спиной вверх, увидел и остальные следы: словно от хлыста. Тело любовника было книгой, по которой можно читать историю. Правда, Марк не знал, хочет ли ее узнать. Прошлое лучше перечеркнуть и оставить позади, чтобы не мешало настоящему. Поэтому он наклонился и аккуратно поцеловал каждый шрам.

— Ты был снизу раньше?

— С этого все начинают. Иначе не узнаешь, что нужно делать.

Эска под его удерживающими руками заерзал, пытаясь высвободиться, что у него получилось после недолгой борьбы. Марк в который раз поразился, сколько в этом человеке физической силы. Может, он сам и смог бы победить Эску, но не хотел.

Вместо этого он подчинился его жестам и перевернулся на живот. Эска завел его руки за спину и крепко связал галстуками.

— Если бы у тебя была нормальная кровать, — сказал он с укоризной, — было бы гораздо удобнее. А так придется потерпеть.

Он уложил подушки вдоль спинки кровати и усадил Марка.

— А обычный секс у нас будет? — поинтересовался тот. — Не то, чтобы я был против…

— Будет. Просто дай мне привыкнуть. У меня такого давно не было.

— Такого?

— Романтики. Отношений. Обычного, — он выделил слово голосом, — секса.

Эска провел языком по губам Марка и тут же уклонился от поцелуя.

— Нельзя. В другой раз я позволю тебе сделать, что захочешь. Но сегодня ты будешь выполнять мои приказы. И кончишь по приказу. Ты понял?

— Да, сэр.

Марк откинулся на подушки и постарался забыть о дискомфорте в связанных руках. Если бы они были зафиксированы над головой, и правда было бы легче. Он надеялся, что его мучения с лихвой окупятся.

Эска неторопливо исследовал его тело, оставляя метки-поцелуи. Один раз, забывшись, больно прикусил кожу около самого соска. Марк охнул, вздрогнув: представил, что было бы, сомкнись зубы на самом соске.

— Прости, — сказал Эска и впредь был осторожнее. — Ты когда-нибудь вообще был с мужчиной?

— Нет. Ты первый.

— Ничего, я буду нежным.

Марк дернулся, почувствовав прикосновение к ягодицам. И тут же заметил усмешку Эски.

— Не волнуйся. Не все сразу.

Он придвинулся ближе и обхватил ладонью оба члена. Марк сам толкнулся в его руку, пьянея от прикосновения и близкого тепла чужого тела. Это было гораздо лучше того, что происходило раньше. И с лихвой искупало все мучения. А когда Эска обхватил его второй рукой за шею и прижался губами к его губам, стало еще лучше.

Прошлое словно исчезло. Осталось только настоящее: близость другого человека, горячее и тесное скольжение ладони по члену, сухие губы, покрывающие поцелуями его лицо. Марк не мог обнять Эску, но тянулся к нему всем телом.

Это кончилось так же быстро, как началось. Эска, такой же разгоряченный, как он сам, отстранился. Но не дал Марку возразить, прижал пальцы к его губам.

— Оближи.

Марк подчинился, ласково обвел пальцы языком. Под его взглядом Эска потянулся назад и коснулся себя. Марк не мог видеть, как он растягивает себя, но жадно всматривался в его лицо, ловя эмоции. На мгновение ему почудилась боль, но лицо Эски тут же разгладилось.

Тот снова вернулся на колени к Марку, обнимая его на этот раз нежнее. Придерживая его член, осторожно опустился сверху. Было горячо и слишком туго. Марк чувствовал, как мышцы буквально сопротивляются вторжению. И сам стиснул зубы, чтобы не закричать: его член обхватило и сжало так тесно, что удовольствие граничило с болью. Ту же самую смесь эмоций он прочел на лице Эски, когда тот прижался лбом ко лбу.

— Тебе больно? — спросил Марк, не в силах сдержать заботу.

— Не беспокойся обо мне. Я не сделаю ничего, что мне не понравится.

Эска снова коснулся его губ и начал двигаться, сначала понемногу, потом все быстрее. Ускоряясь, он приподнимался над коленями Марка, почти выпуская его из себя, а потом резко опускался обратно, принимая на всю длину. Это было настолько восхитительно, что Марк всерьез испугался, что долго не продержится. Эска, видимо, понял это, потому что вдруг резко сжал его сосок, безжалостно выкрутив. Резкая боль снизила возбуждение и оставила после себя ноющую память. Впрочем, Марк уже не обращал на это никакого внимания, поглощенный безумной скачкой.

Эска двигался четко, словно механически. Но постепенно сбивался с выверенного ритма, движения становились хаотичнее, живее. Он прижался к Марку теснее, так, что их лица оказались прямо напротив друг друга. Тот отчетливо видел капельки пота на висках Эски, поглощающее желание в потемневших глазах и приоткрытые губы. Которые Марк немедленно поцеловал, пользуясь вседозволенностью. А потом, чувствуя, как Эска дрожит от приближающегося оргазма, чувствительно прихватил его зубами за шею. Эска хрипло рассмеялся и прижал его голову крепче.