В XV в. начали создаваться летописные произведения общегосударственного содержания на белорусском языке. С конца XV в. в Великом Княжестве Литовском под влиянием Запада закрепился обычай оформления юридических документов. Од той поры началось постепенное увеличение количества известных сегодняшним историкам письменных источников. Актовые документы в абсолютном большинстве создавались на белорусском языке. Как компонент общей культуры эпохи Возрождения, а именно, юридической культуры, исследователи оценивают знаменитые Статуты Великого Княжества Литовского от 1529, 1566 и 1588 г. В области кодификации права Великое Княжество Литовское опередило все страны Центрально-Восточной Европы. К одной из причин такой активной правотворческой деятельности (обычно своды законов действовали веками, а здесь на протяжении 60 лет произошли три кодификации) надлежит отнести многонациональный и поликонфессиональный характер государства. Организаторы кодификации стремились достигнуть политического единства белорусских, литовских и (до 1569 г.) украинских земель в составе Великого Княжества Литовского. Статут создавал общее правовое поле для всего населения государства, которое различалось этнически и конфессионально. Первый Статут отмечал свою универсальность — от князей до крестьян. Об успехе Статутов свидетельствует продолжительность его действия — более 400 лет (официально отменен российскими властями в Витебской и Могилевской губерниях в 1831 г., в остальных западных губерниях — в 1840 г. [116]), а также влияние, среди прочего, на правовую практику в Короне. Статуты можно считать проявлением знаменитой белорусской толерантности.

Кроме того, литовские магнаты, опасаясь объединительной экспансии со стороны Короны, обеспечили в Статуте территориальную нерушимость государства и обязанность господаря раздавать должности и земли в стране только ее уроженцам.

Созданный на основании белорусского обычного права, под влиянием, с одной стороны, древней восточнославянской юридической традиции — «Русской правды», с другой — римского права [117], Статут является выдающимся памятником белорусского языка и культуры. Для современных исследователей это ценный источник по изучению лексики, стиля, государственно-правовой терминологии белорусского языка того времени [118].

Молодые люди с Беларуси имели возможность обучаться в лучших европейских университетах. Одним из выдающихся представителей Возрождения в масштабе всей Европы был Франциск Скорина из Полоцка (около 1490— около 1541 г.). Восточнославянский первопечатник и мыслитель-гуманист был всесторонне образованным человеком — окончил Краковский университет (со степенью доктора вольных наук) и получил степень доктора медицины в Падуанском университете. Скорина опубликовал и прокомментировал 25 библейских книг (из них 23 ветхозаветных и 2 новозаветные), «Малую подорожную книжицу». Только три книги были изданы на старославянском языке (с переводом некоторых слов на белорусский), остальные — в собственном переводе на белорусский язык. Это было первое в Европе серийное издание библейских книг на живом народном языке [119].

Дело Скорины продолжили Сымон Будный, Василь Тяпинский и другие мыслители, как правило, связанные с Реформацией. В XVI — середине XVII в. в Беларуси в 12 населенных пунктах функционировало 18 типографий. На протяжении XVI в. белорусское кириллическое книгопечатание занимало ведущее место по разнообразию и количеству изданий — составляло более 60% всей печатной продукции восточнославянских народов [120].

Белорусская художественная культура в XV — XVI в. представляла собой многоцветный мозаичный образ, созданный на основе местной (византийско-русское наследство) и западноевропейской традиций. Она развивалась в трех основных направлениях:

· поствизантийском,

· по линии усвоения западноевропейских образцов,

· по т.н. линии ассимиляции и синтеза — интегрирования западных образцов и традиционных идейно-художественных принципов белорусской культуры [121].

Поствизантийское направление превалировало в тех отраслях, где древнерусские и византийские традиции были наиболее устойчивыми: в монументальной живописи, иконописи, иллюминации рукописей, мелкой пластике.

Западноевропейское влияние проявлялось в создании позднеготических, ренессансных произведений. При этом конфессиональная мозаичность страны способствовало богатству стилистического разнообразия белорусского искусства. Как местные, так и заграничные мастера развивали новые для Беларуси виды художественной деятельности и жанры с преобладанием новой светской тематики: портрет, надгробные памятники, книжные гравюры, портретные изразцы, скульптурные алтарные композиции и алтарные картины.

Третья линия хорошо иллюстрируется на примере скорининской гравюры «Троица», где известная композиция Дюрера переделана в соответствии с восточнославянской идейно-художественной традицией [122]. Эта линия оценивается специалистами как наиболее плодотворная. Например, в архитектуре: «Из набора классических черт готики и ренессанса белорусскими зодчими были выбраны и переосмыслены только те, которые наиболее выразительно совмещали рациональность и декоративность, например, нервюрные и цилиндрические своды, контрфорсы» [123].

В XVI в. особенно после Люблинской унии 1569 г. среди магнатерии и богатой шляхты укрепилось влияние польского языка и культуры, а принятие польской формы общественной организации — шляхетской демократии, ускорило культурную полонизацию.

Реформационное движение получило широкое распространение в Великом Княжестве Литовском. Если в странах Западной Европы Реформация знаменовала переход от средневековья к капиталистическому обществу Нового времени, то в Беларуси причины ее успехов были другими.

В Великом Княжестве Литовском реформационные убеждения распространялись поначалу среди горожан немецкого происхождения, которые равно как часть шляхты и магнатов начали усваивать учение Лютера. Среди белорусов и литовцев идеи Реформации пропагандировали местные студенты — слушатели европейских университетов. Попытки остановить проникновение новых религиозных идей с помощью запретных эдиктов (запрет на привоз и издание еретических книг, запрещение исповедания неправоверных взглядов) успеха не принесли — эти эдикты попросту не выполнялись.

Великий князь Сигизмунд Август не препятствовал деятельности реформаторов в государстве. Со времени его коронации (1544 г.) на великокняжеском дворе проповедовали священники-реформаторы. Однако главной причиной быстрого и широкого распространения идей и практик Реформации была поддержка магнатов, в первую очередь, Радзивиллов. Один из наивысших государственных чиновников — виленский воевода Николай Радзивилл «Черный» был тесно связан с Малопольшей, откуда и почерпнул идеи Кальвина. В 1550 г. он пригласил в страну известного деятеля Реформации из Малопольши харизматического Яна Ласского (находился в Литве до 1556 г.). Тремя годами позднее Николай Радзивилл окончательно распрощался с католицизмом и основал первый в Беларуси кальвинский собор в Бресте. Собственно говоря, пример Радзивиллов и других магнатов, семейные контакты с Малопольшей привели к перевесу в Великом Княжестве Литовском кальвинизма над лютеранством. Кроме католиков на кальвинизм переходила также православная шляхта.

В отличие от других европейских стран, в том числе Польши, в распространении Реформации не имело существенного значения имущественное состояние католического костела (как и церкви). В Великом Княжестве костельное и церковное имущество было намного скромнее, нежели в Короне и не вызывало заинтересованности у магнатов. Кроме того, в начале Реформации католицизм в Литве был известен не более чем полтора столетия, поэтому не был глубоко укоренен в обществе. Литовские магнаты хотели иметь большее влияние на назначения церковных иерархов (литовский костел подчинялся польскому примасу), их не удовлетворял интеллектуальный уровень католического духовенства [124]. Местным отличием было сильное влияние радикальных реформационных движений — антитринитариев и социниан. Реформация сыграла определяющую роль в становлении отечественной этической мысли XVI — XVII в. [125]