- Ребята, а мне понравилось! Только из одного чеснока неинтересно и неудобно. Давайте из разных овощей делать? У вас есть еще овощи? – Сказал Билл.

- Есть, полно, и фрукты тоже. Я за! Густ, что скажешь?

Я замялся, глядя на время, был уже вечер. Но, поймав просительный взгляд Билла, почему-то не смог отказать.

- Тащи свой огород.

Уже поздним вечером, когда из поездки вернулись родители Тома, на кухне их встретила разноцветная выставка «достижений генной инженерии». В основном «шедевры» принадлежали авторству Билла. Был и перцово-маслинный человечек, и помидорный снеговик, и огуречно-спичечный кактус. Я наваял шикарного робота из картошки и ягод. Посреди этого всего находилось и произведение воспаленного гения Каулитца – составленные вместе внушительных размеров баклажан и пара киви, любовно окрещенные автором «Причиндалы негра». Симона долго и вроде бы даже на полном серьезе все это рассматривала и хвалила, в то время как Гордон держался за живот и крутил пальцем у виска.

- У меня есть идея! – Захлебывался потоком собственных слов Билл, когда они с Томом провожали меня домой. – На Хеллоуин будем делать тыквенные головы и украшать их! У меня дома книжка есть с классными идеями, я ее привезу. Думаю, втроем справимся, Густав, ты придумаешь, как туда лампочку вставлять, чтобы подсветка была!

Я пожал Тому руку и, захватив с собой своего картофельного робота, грязный и воняющий чесноком, отправился домой.

Не могу понять, что происходит. Который день уже пытаюсь обмозговать, но не могу найти, за что зацепиться. Вроде все и нормально, а вроде и не нормально. Что-то не так в этой дурацкой паре, ну, помимо того, что они два педика. Присматриваюсь, присматриваюсь… блин, что ж мне не нравится-то?

После чесночного праздника наше общение с Томом восстановилось почти в полной мере, мы почти так же занятно и конструктивно проводили время вместе, учитывая, конечно, ощутимую помеху в лице Билла. Каждое наше дело он сначала разносил в пух и прах своей неаргументированной критикой, потом вносил в него свои коррективы, а потом и вовсе брал всю инициативу на себя. В итоге получалось совершенно другое, не то, что задумывалось изначально. Руководить - самая большая его страсть, как я заметил, переплюнуть ее способна разве что страсть к высказыванию своего «фе». «Фе» порой разрасталось до размеров визгливых ультиматумов прекратить то или иное занятие. Я понял, что мне не нравится. Билл стал слишком доминировать, не только в общем досуге, но и в отношениях с Томом. А Том, имея все возможности, чтобы указать Биллу, где его место, опять вернулся к своей тухлой тактике молчания в тряпочку. Это и настораживало. Билл будто бы намеренно подавлял моего друга, только зачем?

Странно, после чесночных боев мне казалось, что мы сможем мирно сосуществовать, на взаимовыгодных условиях. Но условие ходить подневольным у Билла меня не устраивает. Я в марионетки к психически нестабильным личностям не записывался. И не позволю записать в них лучшего друга. Надо поговорить с Томом и выяснить, почему он позволяет Биллу командовать собой.

Улучив момент, когда комнатный тиран отошел поговорить по телефону с разъяренной матерью, я подсел к Тому, пялящемуся в телевизор, по которому мы по желанию Билла смотрели какую-то унылую передачу о полезных свойствах йогуртовой маски. Взяв с журнального столика пульт, я переключил эту лажу на боевик с участием Дольфа Лундгрена. Взгляд Тома стал более осмысленным, и он повернулся ко мне.

- Густ, зачем переключил? Включи обратно, Билл сейчас придет и будет ругаться.

- Пусть ругается. Я хочу смотреть фильм.

- Ты же не любишь боевики!

- Не люблю, но ты любишь. Я думаю, это гораздо интереснее, чем про косметику.

Том покосился на экран.

- Переключи, Густ. Билл ту программу смотрит.

- Обойдется. Сейчас он вернется, и ты ему скажи, что будешь смотреть кино.

- Густ, я уже видел этот фильм и не один раз. Включи, пусть Билл смотрит про свой йогурт.

- Том, но это же неинтересно тебе!

- Это интересно Биллу.

- А вы когда-нибудь делаете то, что интересно тебе?

- Делаем. – Том мечтательно улыбнулся, закатывая глаза. Я тоже закатил глаза, но уже от негодования.

Билл вбежал в комнату и устроился подле Тома, грызя ногти.

- Ну что? – Спросил Том.

- Мама узнала, что я убежал из дома, и сказала, что через два дня приедет и выпорет меня, - невнятно проговорил Билл, запихивая в рот сразу все свои пальцы.

- А ты что?

- Ну, я такой ей – «Ха! Найди меня сначала!»… Ой-ой-ой, Томми, ты ведь меня спрячешь, да?

- Разумеется.

- Вот еще, чтобы и Тому влетело? – Возмутился я. – Сам со своей матерью разбирайся, фрау Каулитц она уже оскорбила, а с Томом вообще церемониться не будет.

Билл медленно вынул изо рта пальцы и злобно прошипел:

- Ты зачем это сейчас вспомнил? Да, моя мама карьеристка, но она не зверь, каким ты ее выставляешь!

- Все, тихо, Билли, если что, я с твоей мамой поговорю.

Надутый Билл уставился в телевизор.

- Томми! Это не то, что я смотрел! – Заявил он по прошествии нескольких минут. – Что это за отстой, переключи обратно! Я ненавижу стрелялки!

- Том хочет смотреть этот фильм, - сказал я.

- Но я первый сел смотреть! Томми!

- Все в порядке, Биби, сейчас переключу. – Том потянулся к пульту. Я нагнулся и первым его забрал.

- Я тоже хочу смотреть этот фильм. Нас двое, а ты один, Билл.

- Но я не хочу смотреть этот фильм, - пожал плечами Каулитц.

- Вот видишь, Густав, теперь нас двое! Включи мою программу!

- Потом посмотришь свою идиотскую передачу!

- Это ты потом посмотришь свой гребаный фильм! Его можно на диске найти!

- Ну, конечно, это ты вон пойди, достань из холодильника йогурт и намажься весь с ног до головы!

- Что? Томми!

- Том!

Том вздохнул.

- Густ, включи Биллу программу, я тебе потом этот фильм из Интернета скачаю.

Билл улыбнулся и победоносно посмотрел на меня. Я переключил канал и бросил пульт на стол. Мне нафиг был не нужен этот глупый фильм. Так же как и Биллу, я уверен, было наплевать на его передачу. Дело было в принципе. Билл, ухмыляясь, устроился у Тома на груди, насмешливо на меня посматривая. Ах, так? Ну, хорошо, я принимаю вызов. Густав Клаус Вольфганг Шаффер никому не проигрывает.

Состязаться с Биллом за внимание Тома было сложно, предугадать его действия еще сложнее, но я по возможности старался быть на шаг впереди. Благо стимул у меня был – мне нужен был мой старый друг, а не безвольная тряпка-зомби, безропотно подчиняющаяся, едва завидев голубые трусики с кружевами. Чего бы мне это не стоило, но я втолкую Тому, что между ног у него до сих пор яйца, а не вагина.

- Том, передай, пожалуйста, соль!

- Возьми сам, не видишь – Том ест.

- Но у меня руки в жире!

- У него тоже.

- Густ, ну, передай ты тогда, у тебя чистые.

- Я вообще-то тоже ем, повторяю – встань и возьми сам.

- Густ, не вредничай, передай Биллу соль, тебе сложно? – Вмешивается Том. Чертыхаюсь про себя и пододвигаю Биллу соль, нарочно рассыпав по дороге.

- Томми, пойдем погуляем сегодня? – Поет Билл, притираясь к боку Каулитца.

- Можно…

- А, Том, забыл сказать, я новый ужастик скачал, говорят – ну очень кровавый, - тут же как бы между прочим вспоминаю я, памятуя о любви Тома к триллерам и хоррорам. Вижу, как Том загорается.

- О, правда? Биби, сходим посмотрим?

- Но мы же гулять хотели!

- Потом погуляем после фильма. Посмотрим, ладно?

Билл обиженно дует губы, кривясь в мою сторону. Вместо трогательной прогулки парни идут ко мне домой смотреть ужасы. Я выключаю свет в комнате, и все устраиваются на моей кровати перед монитором.

При первых же пугающих кадрах Билл начинает визжать, как резаный, закрывать глаза руками и требовать выключить. Я стараюсь не обращать на это внимания, но от очередного пронзительного вопля у меня начинает звенеть в ушах.