- Томми, прости нас! Смотри, мы друзья с Густавом! Смотри, мы ладим!

- Том, правда, прости, мы вели себя как последние идиоты, - добавил я, потирая оцарапанное плечо. – Мы действительно перегнули палку.

- Вы ее не перегнули, вы ее сломали.

- Ну, давай тогда выкинем эту палку и возьмем новую! – Причитал Билл. – Мы тебя очень-очень-очень любим, Томми, нам без тебя очень плохо. Пожалуйста, не игнорируй нас больше!

Я отпихнул снова разведшего мокроту Билла.

- Том, мы все поняли и усвоили урок. Мы больше не будем ссориться и делить тебя, даю слово. Мы готовы начать все сначала, если ты захочешь, конечно.

- Хм… Если я захочу? Дайте-ка подумать.

Мы замерли, ожидая его решения, словно приговора. Том был серьезен и сосредоточен, и вполне вероятно, что кому-то из нас двоих или сразу обоим сейчас придется разворачиваться и отправляться восвояси. Том опустил руки и грустно улыбнулся.

- Ну, чего напряглись? Конечно, я согласен, куда же я денусь от вас!

Билл радостно завизжал и повис у Каулитца на шее. Я выдохнул, от облегчения даже чуть подкосились ноги.

- Томми, Томми, Томми! – Повторял Билл между обчмокиванием лица Тома. Том жмурился, по-хозяйски обнимая подпрыгивающего пискуна за талию. А я почти не испытывал отвращения, глядя на их нежности. Почти. Немного подташнивало. Но я уже это не покажу.

- Давайте все вместе обнимемся, - сказал Том, и я не успел опомниться, как оказался зажатым в хихикающих с одной стороны и пахнущих сигаретами с другой объятиях. – И давайте еще договоримся, что с этой минуты будем одной командой и больше не будем ссориться. Ты, Билли, больше не пытаешься переделать все по-своему и не возмущаешься, если Густ тусуется с нами. А ты, Густ, больше не умничаешь по поводу гомосексуализма и всего такого и не пытаешься настроить меня против Билла. А я в свою очередь вас обоих люблю и провожу с вами обоими время. Идет?

- Идет, - с готовностью согласился Билл.

- Идет, Густ?

- Да.

- Ты ведь не будешь больше стрематься того, чем мы с Биллом вдвоем занимаемся.

- Нет.

- Точно? Ты считаешь, что Билли хорошая пара?

- Я считаю, что Билл может быть неплохим другом, - уклончиво ответил я.

- Вот ведь вреднятина! Ну ладно, и так сойдет, - сказал Билл, смеясь и липнув к Тому.

Я вывернулся из объятий и отошел в сторону, давая им возможность посюсюкаться вдоволь. Придется запихнуть свою брезгливость куда подальше. Я согласен на то, чтобы Том встречался с Биллом, согласен даже признать, что может существовать такая любовь. Но все же с какого перепугу она случается – все равно не понимаю.

*****

Какая в наступившем году снежная зима, это совсем нетипично для нашего климата. Снег всегда укрывал землю от силы сантиметровым слоем, который мгновенно таял. А в этот раз мало того, что сугробы по затылок, так еще и холод собачий. Укутанные по самые глаза в шарфы и куртки мы с Каулитцем бежим в школу, в первый раз после зимних каникул. На пороге к нам присоединяется красноносый Билл, и Том тут же принимается лобызать его, хотя расстались они только вчера, когда Билл уезжал домой от Каулитцей, у которых провел все праздничные дни.

- Сучий холод, - ругаюсь я, выкладывая на парту принадлежности. – Сучья литература. Сучья потекшая ручка!

- Густи, ну что ты какой злой? – Говорит Билл, переехавший за парту, стоящую перед нашей. – Смотри, какой сегодня прекрасный день!

- Ужасный день.

- Замечательное начало года!

- Отвратительное начало года.

Том с Биллом хитро переглядываются и расплываются в улыбке.

- Чего лыбитесь?

- Густи, мы думаем, что в этом году у тебя обязательно случится что-то хорошее.

- С чего это вдруг? – Пугаюсь я.

- Мы с Томми в рождественскую ночь загадали желание на падающую звезду, чтобы ты в наступающем году нашел свою любовь.

- Ну и придурки.

Том ржет, утыкаясь козырьком в поверхность парты, а Билл недовольно хмурится.

- Почему это мы придурки? Я вот верю в то, что в Рождество случаются чудеса. На прошлое Рождество я тоже себе любовь загадал и встретил Томми. И ты встретишь.

Я машу на Билла рукой, давай понять, что разговор окончен, тем более что в это время в кабинете появляется наша любимая чокнутая литераторша и директор.

- Как отдохнули? Все в сборе? Отлично. Тогда вперед в новое полугодие за знаниями! А прежде чем я передам вас в руки фрау Хаберманн, я хочу представить вам вашего нового ученика и друга. Он остался на второй год и поэтому будет тянуть лямку вместе с вами.

Слава богу, начало пытки оттягивается. Я уткнулся в свой еженедельник, аккуратно переписывая с листка расписание уроков. Вот зачем надо ходить и здороваться со всеми лично, если можно было просто громко представиться, а уже потом в процессе совместной учебы знакомиться? Чем раньше мы начнем, тем раньше эта дура в красной шляпе нас отпустит.

Судя по дружелюбным возгласам Билла и Тома, новичок добрался и до нас. Я оторвался от дела, чтобы по-быстрому ответить на приветствие, и тут же перед моим носом появилась пятерня.

- Привет, - сказал парень. – Я Георг.

Ладонь была широкой и шершавой, лицо у парня было кругловатым и гладким на вид. Он едва улыбался одними губами, скорее даже глазами, и хотя прищур у них был плутоватый, взгляд был открытым и добрым, взгляд умного и спокойного человека. Я пожал его руку и отнял свою, сжимая в кулак мигом отогревшиеся в его тепле пальцы. Парень прошел вперед и сел на то место, где раньше сидел Билл. Устроившись, он встряхнул головой, убирая назад длинные волосы, и глянул на меня из-за плеча.

И в этот момент я наконец-то понял Тома.

The end.