Я закатил глаза и вздохнул.

- Том, я уверен, что ты понравился ему сильнее, чем Анжела, просто не сомневаюсь в этом. А теперь пока, мне еще нужно решить, что делать с этим чертовым роботом.

- Давай! – Весело крикнул Том и отключился.

Так и не решив, что делать – написать письмо фирме или расковырять робота самому, - я вчера лег спать и встал утром в препаршивейшем настроении. Ситуация усугубилась тем, что на сайте, с которого я заказывал эту недоделку, было написано, что игрушки не замениваются, и деньги не возвращаются. Оставил сообщение в разделе жалоб и предложений. На ответ вообще не рассчитываю.

Впрочем, по приезду в школу мое настроение изменилось, весь день я проходил с открытым ртом и вылупленными глазами. Причиной тому было странное, совершенно не типичное для моего друга поведение. Том крутился вокруг меня, без конца что-то говорил о новичке, обращал мое внимание на детали в его одежде или поведении – но к самому Биллу не подходил и не заговаривал с ним. Меня это, естественно, поражало, ведь он обычно легко сходится с людьми, он у нас в классе как бы лидер и все такое. Даже если новенький ему бы не приглянулся, Том бы все равно подошел и сразу же указал ему его место. Но чтобы так… Не понятно.

Билл еще вчера познакомился с большинством наших одноклассников, а с теми, с кем не успел, вовсю общался сегодня. Даже ко мне подошел, протянул руку и просто сказал:

- Привет, меня зовут Билл.

- Густав, - ответил я.

Мы обменялись парой дежурных фраз, и формально знакомство состоялось. Пронаблюдав за ним, в основном, конечно, из-за нездорового интереса Каулитца, я отметил, что Билл неплохой малый, дружелюбный, общительный, любит посмеяться – но не более того, ничего такого, благодаря которому можно было бы сказать: «О, этот парень необыкновенный!». Хотя было кое-что – к Тому он так и не подошел. Не знаю, может, его запугали непредсказуемым нравом Каулитца, или он сам не счел моего друга интересным, но Тома он упорно игнорировал и ходил мимо.

- Я разговаривал с Биллом, - как бы между прочим шепнул я Тому после начал урока. Том, до этого увлеченно царапающий на парте матерное слово ручкой, тут же повернулся ко мне, а его лицо смешно вытянулось.

- Да? И что? Он что-нибудь говорил обо мне?

- Нет. Он только спросил, как меня зовут, что я думаю о нашей школе и учителях… Все.

Том с явным разочарованием кивнул, из-под козырька кепки сверля худую спину Билла. Спрошу сейчас, а то на перемене опять скроется – любопытно до ужаса.

- Том, а что…

- Шаффер, не отвлекайтесь!

Я сел прямо, показывая, что я приличный ученик, и когда училка отвернулась к доске, вырвал из тетради лист.

«Том, объясни мне, наконец, что происходит» - написал я и пододвинул листок Тому. Он закрыл его локтем от училки и прочитал.

«А что происходит?» - ну вот, я так и знал, что дурака включит.

«Просто обычно ты сам подходишь и заводишь знакомство, а сейчас будто боишься чего-то. Я тебя не узнаю».

«Тебе кажется, Густи».

«Перестань, можешь не пытаться меня обмануть. Я же твой друг, скажи мне».

Том глянул на меня и написал, недовольно хмуря брови.

«Поговорим после школы».

Я пожал плечами и скомкал листок.

Домой мы тащились пешком, потому что, когда подошел автобус, развозивший нас по домам, мы с Томом сидели за оградой на корточках, провожая взглядом каждого севшего в автобус. Том курил, нервно вертя в пальцах сигарету, а я недоумевал, почему мы тоже не можем отправиться домой, как все нормальные люди.

- Ты же хотел узнать, в чем дело, - ответил Том на мой невысказанный вопрос. – Вот и поговорим по дороге.

- Вообще-то до дома далеко.

- Ну и разговор не будет коротким.

Я уныло шагал рядом с ним, прикидывая, через сколько я смогу попасть домой и сразиться, наконец, с чертовым роботом, которого я решил-таки разобрать. Солнце в сентябре еще стояло высоко, и было довольно жарко, лучи били прямо в затылок, по спине струился пот, а от дороги поднималась пыль, проезжающие машины обдавали выхлопными газами, а…

- Густ, ты веришь в любовь с первого взгляда?

- Чего? – Переспросил я, отрываясь от созерцания собственной тени, ползущей по асфальту впереди меня.

- Я спросил, веришь ли ты в любовь с первого взгляда.

- Нет. Это все девчачьи глупости. С точки зрения психологии, полюбить можно лишь то, что знаешь, а как можно полюбить человека, которого видишь первый раз, и с которым ни разу не говорил? Признаю, можно влюбиться в красивого человека, не зная его лично, особенно если это первая любовь, но по статистике первая любовь в подавляющем большинстве случаев заканчивается разрывом и разочарованием в партнере…

- Серьезно?

- Да. А к чему это ты спросил?

- Мне кажется, я влюбился в Билла.

От неожиданности я выронил из рук бутылку с газировкой, она упала на землю и, стукнувшись донышком об асфальт, выплеснула ядовито-оранжевое содержимое на мои светлые чистые брюки.

- Вот черт! – Я пнул бутылку, и она завертелась по дороге вокруг своей оси, оставляя круги лимонада, брызжущие из горлышка. Очередная машина, пронесшаяся мимо, переехала ее, бутылка издала жалобный скрип и смялась под колесом.

Том закинул голову и смеялся, пока я пытался стряхнуть с брючин капли, расплывавшиеся по ткани еще больше.

- Идиот, - обиженно буркнул я. – Смотри, что ты сделал.

- Это у тебя руки кривые, ты ж бутылку выронил.

- Скажи спасибо, что я в обморок не упал! С такими-то заявлениями… Повтори, кстати, в кого это ты там влюбился?

- В новенького, Билла.

Я внимательно посмотрел на Тома, пытаясь угадать, прикалывается ли он или серьезно говорит. Том в ответ спокойно смотрел на меня, не выдавая себя ничем, не улыбаясь и не делая хитрое выражение лица. Кепку он снял зачем-то и теперь щурился от солнца, светящего нам в бок.

- *бнулся, что ли? С чего это ты решил? Ты ж даже не подошел к нему ни раз!

- Поэтому-то и не подошел. – Том вздохнул и, снова повернувшись к солнцу спиной, медленно побрел вперед, кивком приглашая идти за собой. – Вчера, когда ты в толчке торчал, я тебя ждал, и тут меня кто-то толкнул. Я повернулся, чтобы двинуть в ответ. Никого, конечно, уже не было, но тут я увидел его. Он стоял там, с девчонками, улыбался. Я просто смотрел на него и думал, как смешно у него волосы торчат, как ему идет белый цвет, какие милые у него морщинки у глаз, когда он смеется. А потом он поднял на меня взгляд и…

Том замолчал и, прикусив губу, шумно выдохнул через нос.

- И что? – Спросил я, когда пауза затянулась.

Каулитц мотнул головой и прибавил ходу. Я поспешил за ним, соображая, чтобы сказать. Но ничего я так и не придумал.

Поразмыслив на досуге и придя к выводу, что разборка робота требует участия специалиста, а я должен исполнить свой дружеский долг, я набрал Тома. Каулитц взял трубку после пятого гудка, но я точно знал, что ему было просто лень встать к телефону.

- Ну, как ты? – За годы дружбы у нас уже выработалась привычка не тратить время на всякие условности типа «Привет», «Пока», а сразу переходить к делу.

- Нормально, а что – я, по-твоему, должен лежать при смерти?

- Ну, не знаю… Я тут подумал вот что – твоя внезапно возникшая симпатия к Биллу объясняется очень просто. У нас, парней, пубертатный период начинается позже и длится дольше, чем у девушек, проще говоря – ты сейчас находишься в так называемом «трудном» подростковом возрасте, в котором нередко встречается такое явление, как влечение к представителям своего пола. Это не более чем интерес и жажда экспериментов, в большинстве случаев это безболезненно и быстро проходит. Так что не парься.

В трубке отчетливо послышался хруст пережевываемых чипсов.

- О, как. И что ты предлагаешь? Посидеть и переждать переходный возраст дома?