Впереди, примерно в дневном переходе была расположена контрольная точка, на которой их должен будет ждать почтарь с инструкцией. Это будет последнее распоряжение Руководства в этой операции, а после него им останется лишь благополучно покинуть Соединенное Королевство. Контрольные точки имелись и дальше, - но на них инструкций уже не должно было быть...
Первый день они прошли без приключений, - равнинная часть Мирквуда была легкодоступна для пешего перехода, так как состояла главным образом из лиственных массивов, под кронами которых ничего, кроме многолетних слоев прелой листвы, не было. Эти деревья, настоящие гиганты с широкими, как суповая тарелка, листьями, крепко врезались мощными корнями в почву и падали редко даже в сильный ураган, так что путникам не мешал и бурелом. Обратной стороной медали было то обстоятельство, что и самих путников не составляло труда различить на большом расстоянии, - по горизонту, сверху-то ни сайтана как раз из-за помянутых листьев, не видать. Это заставляло Командира самому идти в дозор, тщательнее обычного всматриваясь и вслушиваясь в окружающее, и терять лишнее время. Однако, на следующее утро они все же по ориентирам вышли туда, где по всем прикидкам полагалось быть контрольной точке. Почтарь был дрессирован на ожидание, для него имелось специальное место, - нечто вроде скворечни с некоторым количеством корма и подстилкой. Нашла эту скворечню Омела, которая немедленно получила приказ подняться на дерево, и снять у птицы с лапки гильзу с посланием... Когда Командир отдавал это указание, разглядывая темный предмет в кроне дерева, в его поведении что-то резко изменилось. Не меняя тональности, он договорил, дождался, когда Омела начнет карабкаться с ветки на ветку, а сам незаметным жестом отдал Геннеоргу и Молчуну указание занять позицию для отражения атаки. Все четверо оставшихся на земле исчезли из виду в один момент, - будто шурупы, ввернулись в землю, распластались под скудной травой, закрылись толстыми коряжистыми комлями деревьев...
Омела наверху меж тем запустила руку в ящик, и живо соскользнула по стволу вниз, стараясь не шелохнуть веток. На земле она припала к корням, накинула на лицо капюшон маскировочной накидки, и чуть слышно прошептала:
- Ничего там нет, Командир...
Командир, находясь в поле её видимости, осторожно кивнул. Он начинал кое-что понимать. Осторожно пошевелился, и чуть-чуть, буквально на вершок выставил приклад винтовки из-за своего укрытия. Где-то в отдалении послышался мелодичный щелчок (послышался ему одному; никто больше не смог различить его в слабом шуме листвы), затем он почувствовал, как приклад ощутимо толкнуло, - и осторожно втянув его обратно, совсем уж без удивления посмотрел на торчащую из ореха ложи тяжелую стрелку, с широким стальным наконечником и опереньем из перфорированной жести.
"Где?" - жестом спросил Геннеорг, бесшумно перезаряжая винтовку, и примыкая гранату на мортирку, - "Дистанция?"
"Отставить!" - отрезал Командир, затем выдернул стрелу из приклада, и сильным броском отправил её под большим углом вверх. Когда стрелка упала вниз, где-то в зарослях послышалось шевеление и даже как будто чей-то сдавленный вопль.
- Выходи, Мймыла, - спокойным будничным голосом потребовал Командир на харадми. Получилось негромко, однако у сидевших рядом ребят от напряжения дернулись лица, - Выходи, а то сейчас будем тебя выкуривать...
Вдалеке снова послышалось шебуршание, затем приглушенные шаанские ругательства.
- Тилхас тиззи! Ну и сука ты, Мбвану! Я мог всех вас перебить три раза... Сайтаный зиб!
- Не мог. Я видел тебя с самого начала, - скучающе признался Командир, - И будет очень любезно с твоей стороны, если ты перестанешь на весь лес орать мое имя... Выходи, по-доброму. Зачем послание спёр?
- Затем, что оно для того, кто придет первым, Мбвану... Это тебе за то, что покалечил меня этой чертовой стрелой...
..На привале Обезьян вел себя подчеркнуто вальяжно, - без церемоний потребовал поделиться с ним едой из "гражданских" пайков, мотивируя это тем, что чертовы галеты опостылели. Он, как и все сироты, очень любил поесть вкусной и плотной пищи и особенно страдал во время операции без мяса, сыра и сладостей. Ел долго, со вкусом чавкая куриным филе в томате из консервной банки, до тех пор пока донышки трех жестянок не засверкали как начищенные. После этого, не обращая внимания на окружающих, стянул ботинки, обдав всех запахом сопревших портянок, и блаженно вытянул ноги. Не дожидаясь расспросов Командира, он сам начал повествование. Учитывая, что значительную часть его подвигов все и так знали, - по следам, и по словам других, Командир начал прислушиваться к этой хвастливой болтовне лишь с того места, как Обезьян со своими "львятами" атаковал хутор в предгорьях, даром, что шаан говорил на харадми, и обращался, соответственно, как раз по преимуществу к нему.
- Веселье было, я тебе скажу, Мбвану, - Обезьян по-прежнему игнорировал настоятельную просьбу Командира не использовать имен в разговоре, - Никого даже ловить не пришлось! Отрезали часть девок от драгун пулеметом, драгун тут и посекли, а девок - поимели со всем прилежанием... Ну не всех, - живых и целых только три штуки осталось. Все-таки, - пулемет. Но я им всем хорошо заделал, уверен, перед тем как сдохнуть, сучки пережили нечто особенное...
- На кой было нужно убивать гражданских, Обезьян?
- Да, знаешь, Мбвану, как посмотрел на этих вертлявых сучек в передничках, как жестко захотелось отведать белого мясца. Опять же, драгуны эти, - ну прямо сами просились... Эй, белобрысенькая, принеси-ка папочке еще банку этой курятины. Пакость, но я так проголодался!
- Обезьян, оставь девку в покое. Я попросил тебя объяснить, что происходит. Пока попросил. Скоро потребую, да. Ты пустил свою группу в расход, и у меня будешь числиться на правах бойца, - изволь выполнять приказ.
Обезьян довольно вытер рот тряпицей, спрятал её в нагрудный карман, и насмешливо посмотрел на Командира.
- У меня была особая задача, Мбвану. И я, конечно, не имею никакого права о ней распространятся, понял? Ты сейчас, правда твоя, мой командир, но с какого зиба я вдруг должен идти под статью и выкладывать тебе секретные данные?
- Я и так знаю, что ты натворил, Обезьян. Меня волнует, на кой ляд это было нужно. Где твоя группа, кстати? Почему ты один, - не желаешь хотя бы намекнуть?
- Тут как раз все относительно просто. После последней акции нас окружили "зеленые джинны", и не успокоились, пока не прижали к конным жандармам, которые ждали нас в засаде. Я раскинул мозгами, и устроил группе двухсотый вариант... Жаль, конечно. Но мы все равно ничего бы больше не успели, - пора было уносить ноги. Я дал "джиннам" бой на заведомо проигрышной позиции, кое-кого прирезал, а потом "джинны" все сделали за меня, - такие злые были за ту ночную акцию... белобрысенькая, присела бы ты поближе, дай полюбоваться твоими зелеными очами...
- Не отвлекайся. Ты уверен, что все твои пошли по двухсотому?
- Уверен, - Обезьян отмахнулся, мол, стоит ли о такой ерунде, - Сам я, честно сказать, унес ноги только оттого, что у "джиннов" не было с собой псов. А то бы и я вряд ли ушел, - грамотно они нас давили, и передышки не давали, и гнали туда, куда и надо. Ну, я порезал одного из флангового охранения, пропустил их мимо, и сбежал, по дороге закусив сердцем этого олуха. До чего тупые бывают эти нордлинги, даже "джинны"! Потом пошел на точку, - а транспорта там и нету... Злой был, слов нет. Ну ладно, побрел тихонечко на резервную. Там тоже никого нет, но там и не должно было - на резервной и план эвакуации другой, надо ждать шесть часов. Я пробрался на хутор, там был один недалеко. Хрень полная, - три бабы, двое детей, и ни одного мужика. Представь себе, - эти лапти бросились нас искать по лесам, хотя егеря вроде бы как уже нас накрыли! Никакой координации, связь - хреновая, словом, сборище клоунов... Вобщем, тамошний главный мужик оказался еще и старостой. У него в сарае был склад сельской дружины ландвера, представь! Там я и откопал себе этот чудесный пулеметик. Нравится, Мбвану? Наш, харадримский. Во времена нашей молодости такие делали, сейчас уже и найти трудно.
