Annotation
Продолжение. Неоконченное, однако сведенное к некоему общему концепту. В ближайшее время будет дополнено окончанием с завязками всех сюжетных линий. P.S. Если что-то пропустил, - буду рад напоминанию. Ну и просто, совету, как все это завязать "красивше". С уважением!
Белов Михаил
Белов Михаил
Книга вторая: Зверь не на ловца
Книга вторая: Зверь не на ловца.
Глава первая.
...Наливаймо, браття,
Кришталев╕ чаш╕,
Щоб шабл╕ не брали,
Щоб кул╕ минали
Гол╕воньки наш╕.
- Здыбенько, будет тебе под нос сипеть-та. Зараз усих диверсантьев пораспужаешь, - отвечал Гжегож Ивойло, не очень искусно имитируя двинский говор, и сладко зевнул, что никоим образом не сделало его приказ более внушительным.
- Вы бы не придумывали, пан урядник, а просто сказали бы, шо режет без ножа ваше жугдянско сердечко писенька эта, - нагло ухмыльнулся разведчик, и нарочито прибавив голос, запел под нос второй куплет:
Щоби наша Дв╖на
Пов╕к не плакала,
Щоби наша слава,
Черкасская слава,
Пов╕к не пропала.
- Мое жугдянско сердце ишо не то выдержит, - заверил Гжегож, - А вам, чубатым, от нас, жугдов, еще мало перепало под Сизыми Лопухами.
- Да, це правда, но потим-то шо було? Потим Старый Терех був, и Мутны Воды. Ужо мы там вам с рохами весь гонор повыбивали!
- Угу, а потим пришли любичанье, и усих заразогнали, шоб не баловали без присмотру, - проворчал седоволосый великан Дадило, обычно молчаливый и флегматичный, - Вам, западэнцам, все одно с кем поспорить за старое, у вас уси кругом виноватые, шо рохи, шо жугды, шо "кацапы"... Ты, Тарас, в бинокль бы бачил, а не увлекал нас писеньками, - усе одно, ты голоса не маешь.
- Це я-то не маю голоса? - ничуть не обиделся Здыбенко, - Та я у нас в фольварке в церкви, в приходской, був дило, пел. А тут скушно очень.
- Вот вернешься в родной фольварк, тогда и попоешь. А сейчас слушай, шо тебе пан урядник говорит, дубина стоеросовая.
- А мне пан урядник ничего и не сказал пока. Пан урядник, можно петь или не можно?
- Не можно, в разведке-то. Хотя нет, Тарас, ты пой, - только так, шоб я тебя не слухал.
- Як так?
- А так, що если я тебя не прослухаю, то мабуть и диверсанты не прослухают.
- Дякую, пане! Ну, вот батько-Дадило, сам пан урядник мне дозволение дал, - довольно проворчал Здыбенко, почесал большой бульбообразный нос, и продолжил петь, - надо признать, весьма мелодично, так что и впрямь верилось насчет церковного хора:
Бо черкаска слава
Кров╕ю полита,
С╕чена мечами,
Рубана шаблями,
Ще й сльозами вмита.
Бо черкаска доля,
Як у пол╕ рута -
С╕чена дощами,
Хрещена громами,
Ще й в╕трами гнута.
Наливаймо, браття,
Поки ╓ ще сили,
Поки до сх╕д сонця,
Поки до походу
Сурми не сурмили.
Як лелеч╕й клек╕т,
Черкасова вдача -
Вигукнеться см╕хом,
Вигукнеться щирим,
А в╕длунить плачем.
- Гарно мурлычешь, Тарас, - одобрил Дадило, - Запевалою возьмем.
- Ой эйе, бик якши... - подал голос из соседнего секрета Кара-Хан, - Только точно всех диверсантов распугал. Теперь так и доложим, - гвардии капрал Тарас Здыбенко, бэзнен матур малайка, демаскировал позицию своим неотразимым вокалом... Пан урядник, а бу нэрсэ, к юго-востоку, между теми соснами?
Гжегож прильнул к биноклю, и несколько секунд всматривался в указанном направлении.
- Кажись, зарево. Вахмистр, у нас там что - лесорубы?
Дадило вскользь глянул на карту.
- Верно, они, пан. Шесть бараков, контора, мужики, бабы, детишки, и дюжина жовниров этих лапотных. Верно, це ... як бы мовыты... Решили парубки с дивчинами через костры попрыгать, мабуть, пан урядник?
Гжегож еще раз глянул в окуляры бинокля, достал из кармана часы и покачал головой.
Время - полвторого ночи, какие костры уже тут? Зарево яркое, неровное. Однако, надо что-то предпринимать... На раздумья у Гжегожа ушло не больше десяти секунд. Ситуация в провинции была куда как неспокойной. Уже вторую неделю боевая тревога и черезвычайка, бои в горах, причем непонятно с каким итогом, до сих пор неясна численность заброшенных в провинцию террористов и, если подумать, их намеренья тоже... Зато много погибших. Один завод, сожженный с рабочими заодно, чего стоит, - сколько себя Гжегож помнил, ничего похожего на память не приходило, даже Дунландское умиротворение не в счет. Тогда все кровавое безобразие за пределами собственно Дунланда ограничивалось несколькими взрывами не очень мощных бомб в людных местах...
- Нечай, отвязывай коней, - принял решение он, - Мы впятером, - я, ты, Здыбенко, Дадило и Туревич проверим, что там стряслось. Кара-Хан, принимаешь командование. Дадило, возьми пулемет, будете со Здыбенкой в паре. Второй пулемет пусть в резерве остается. Коней держим рядом, если что - все в седло, и в обход селения, вдоль просеки... Огонь без команды не открывать, в случае чего, - всем спешится, и прочесывать рассредоточено...
- Да разберемся, пан урядник... - спокойно ответил Кара-Хан, - Нет Бога, кроме Бога. Не впервой, чай, пан урядник.
"Кому не впервой, а кому, - очень даже впервой..." Гжегож напряженно кивнул, и обернулся к Здыбенко, который уже приготовил рацию.
- Сообщи "Трутню-первому", что наблюдаем прерывистую вспышку, дым. Полторы мили по прямой. Ни выстрелов, ни взрывов не слышали и собираемся в разъезд до выяснения...
- Пан урядник, а если пани Ленска пожелает сама на место выехать?
- Нехай её выезжает, пусть с юга заходят цепью. Нечай, готовы кони?
- Вестимо, пан урядник.
- Ну, так и с Творцом Всеблагим...
Егеря быстро запрыгнули в седла, и рысью, без особой пока спешки, но не задерживаясь поскакали в сторону селения. Путь был им отлично известен, - Гжегож уже неоднократно выезжал в разъезды по этому маршруту, и знал тут не то что каждое дерево, - а даже малейшую кочку. Первое время он только и делал, что поглядывал вперед, на горизонт, стараясь уловить изменения алого свечения, и подмечая, что оно становится, пожалуй, сильнее. Потом одернул себя и вспомнил про осторожность, вглядываясь с темный кустарник перед собой, в тяжелые ветви елей и густые покровы папоротника, - где-то рядом мог быть враг...
По сигналу урядника егеря рассредоточились, а затем и спешились. Туревич, опытный, но еще молодой солдат, прихватил пять уздечек, и осторожно отвел коней чуток назад, так чтобы самому не стоять на открытом месте, и не просмотреть сигнала подать коней в ответственный момент. Хороший коновод - в бою (ежели не дай Бог) тоже дело не последнее, едва ли не важнее хорошего пулеметчика, или хорошего снайпера. Остальные бесшумно извлекли из седельных чехлов карабины и припали к земле, сгибаясь вдвое и быстро двигаясь вслед за командиром, не шелохнув ни единой веточки.
Уже было видно зарево огня между деревьями. И уже становилось ясно, что именно горит.
Горели бараки лесорубов. За высоким деревянным тыном вокруг лагеря "Роуди-Сэплай" (именно так называлась компания, которой принадлежал этот поселок, где работали сезонные рабочие, заготавливая ценные породы дерева по государственной лицензии) видно было немного, - но едва они приблизились к ограде на триста ярдов, как стало очевидно, что огонь уже лижет крытые дранкой крыши всех шести бараков и охватил конторские строения.
