Счастье пришло к ней с появлением сыновей. Но будто в отместку от нее ушел муж. Дис успокаивала себя тем, что в кузнях Ауле он нужнее. И вновь позволила себе лишь один раз оплакать его, как и прежде, выставив всех гномок за дверь.

Конечно, любая из них поняла бы ее. Но Дис не хотела показывать своей слабости. И ни с кем не смела делиться своими воспоминаниями. Для них она должна быть королевой, а не просто подругой.

В невесте брата она увидела родственную душу. Гномки вообще не были склонны к вероломству, легко доверяя сородичам. Тордис же была уже почти королевой Эребора. Впервые за эти годы Ауле послал ей ту, что была ей ровней. Ту, для кого она не была королевой, а была женщиной.

Дис говорила и говорила. Рассказывала об их детстве, ее, Торина и Фрерина. Вспоминала маленьких Фили и Кили. В ее рассказах истории об их счастье сменялись воспоминаниями о годах скитаний и лишений.

А Тордис слушала и сочувствовала, ужасалась и радовалась вместе с ней. И, кажется, начинала влюбляться в Торина, чему Дис лишь радовалась. Значит, брат получит не только хорошую, но и любящую жену. После всех страданий, что выпали на долю Дубощита, он это заслужил, думала сестра.

Торин никогда не показывал свою слабость. В этом они с сестрой были невероятно похожи. Дис всеми силами старалась окружить брата заботой и лаской. Но понимала, что сестринская любовь – вовсе не то, что ему нужно. Он нуждался в любимой женщине, но избегал любви, хотя немало гномок поглядывали на него с интересом. Но Торин, с самой юности посвятив себя семье, словно и не видел внимания со стороны женщин. Заботы главы семьи и короля поглощали его.

Хорошо, что Даин так скоро предложил этот брак, думала Дис. Потому что братец мог попросту растеряться и отказать. Он, конечно, обходительный и любезный с женщинами, но как вести себя с невестой и женой, совершенно не представляет.

Поэтому Дис продолжала рассказывать о брате его невесте. Пусть узнает его как можно лучше. И простит ему всю его неуклюжесть.

***

Восхищение будущим мужем все росло. Тордис и сама не заметила, как оно, вместе с пониманием, что скоро она будет женой этого гнома, стало иным чувством.

Еще с тех пор, как он лежал в лазарете, повелось, что вечером час или полтора он проводил с невестой. Это негласное правило соблюдалось и тогда, когда они перебрались в Эребор. И продолжилось, когда приехали гномы Синих гор.

Но если раньше они прогуливались где-то рядом с Одинокой горой, то теперь Торин показывал невесте королевство. Она сосредоточенно запоминала. Конечно, ей, как будущей королеве, заниматься надо далеко не всем. Ее заботы – это уют мужа, воспитание детей и редкие появления на публике. Но Тордис была уверена, что должна знать все ходы в новом доме, все покои и мастерские.

Каждый вечер она ожидала появления жениха с плохо скрываемым нетерпением. И, если он хоть немного задерживался, волновалась. Когда же Торин появлялся, она расплывалась в счастливой улыбке.

Рассказы Дис мешались с ее собственными наблюдениями. И все вместе незаметно привело к тому, что накануне свадьбы она проснулась с четким пониманием того, что она чувствует.

Люди всегда удивляли Тордис тем, что не могут сказать, любят они или нет. Как можно не знать, например, холодно тебе или жарко?

Как внутри нее, едва знакомой с Торином, родилось чувство любви, Тордис сказать бы не могла. Но когда это чувство появилось, гномка определила его совершенно точно.

Она любила. Всю ночь ей снились его глубокие голубые глаза. Торин смотрел на нее с ласковой полуулыбкой, он всегда так смотрит на близких ему. И еще держал ее ладонь в своей руке. Но ей хотелось, чтобы он обнял ее за плечи, крепко-крепко, чтобы дыхание от этих объятий перехватило.

Тордис проснулась с мыслью, что она завтра выходит замуж. Не за короля Эребора. А за любимого.

Весь день она кусала губы, заламывала руки и не могла усидеть на месте, сколько Дис ни просила ее, особенно во время примерки платья. Больше всего она желала увидеться с женихом, пусть в этот раз не на час, хоть на несколько минут.

Торин пришел, как обычно, вечером. И, невзирая на уверения Дис, что у них еще много дел, увел невесту гулять.

Но лучше бы он этого не делал. Он держал ее за руку, привычно рассказывал ей о чем-то. Однако ничего похожего на ее чувства не проявлял.

- Ты что? Ты в порядке?

Заметив ее состояние, Торин остановился, заботливо вглядываясь в лицо невесты. Глаза, так блестевшие в момент его прихода, сейчас выражали печаль.

Тордис понимала, что ее не любят. Как бы ни была велика ее любовь, она не получит ответных чувств. Наверное, для него она – вроде еще одной сестры.

- Я в порядке, - уныло произнесла гномка. – Просто устала. Столько забот…

- Конечно, - кивнул Торин. – Извини, Дис была права, я не вовремя тебя позвал гулять. Идем обратно.

***

Дис заметила перемену состояния невесты, хотя и не могла понять причины. Она, правда, догадывалась, что это связано с братом, но не могла понять, как. Торин что-то не то сказал? Не может быть, брат не обидит женщину, тем более их рода.

Видя уныние Тордис, расспрашивать ее Дис не решилась. Просто постаралась втянуть в свадебные хлопоты. Лучше не стало, а потому вскоре Дис попросту отправила невесту спать, набираясь сил перед завтрашним днем.

Утром вдруг с невестой пожелал поговорить неожиданный гость. Владыка эльфов Ривенделла. Он уверил, что займет гномью принцессу лишь на пару минут, а потому Дис не стала препятствовать даже тому, что эльф остался наедине с Тордис.

- Как и обещал!

Едва гномки исчезли за дверью, Элронд протянул камень.

- Это дар, королева Эребора, - произнес он торжественно. – Я прошу тебя сделать так, как уже рассказывал. И тогда этот дар принесет мир всем нашим народам, счастье и гномам, и людям.

- Я помню, - поклонилась Тордис, принимая Аркенстон. – Я сдержу свое слово.

Камень играл в ее руках всеми цветами, хотя свет в ее спальне был слабым. Невеста смотрела на реликвию, с горечью размышляя о том, что она может принести мир и счастье народам. Но не себе.

Элронд вышел за дверь и тут же послышались шаги гномок, спешащих к ее комнате. Тордис спешно сунула Аркенстон себе под подушку.

========== Глава 4. Люблю ==========

Гномы пели, пили, веселились, плясали всюду, залезали на столы. Гуляли со всем размахом, празднуя долгожданную победу над драконом, возвращение Эребора, свадьбу Короля-под-Горой.

Тордис одолевали тяжелые мысли. И веселиться ей совсем не хотелось. Совсем скоро ей надо будет идти с мужем к брачному ложу, настает их первая ночь…

Она не чувствовала трепета и предвкушения, как должно юной невинной девице. Она ощущала усталость и безысходность. Торин смотрит на нее, как смотрят на красивую женщину, несомненно. Но и не более того. Тордис готова была все ему отдать, готова была ловить каждый его взгляд… но в этом взгляде было спокойствие, ни капли, ни искры того пламени, что бушевало в ее душе.

- Ты устала? – Торин наклонился к ней.

И от этой заботы ей вовсе захотелось разрыдаться, как девчонке.

- Или просто эта свадьба так неприятна тебе?

- Как ты можешь так думать? – прошептала Тордис.

- Прости, - муж осторожно коснулся ее ладони, чуть пожал ее. – Нам пора, уже поздно. Идем?

- Да.

Тордис улыбнулась ему беззаботно и спокойно. В конце концов, он и не обязан ее любить, мало ли, чего бы ей хотелось!

***

То, что первый раз это случится в подобном месте, стало для Тордис неожиданностью. Ничего подобного в традициях гномов Железных холмов не было.

Поэтому сейчас гномка растеряно рассматривала сокровищницу.

…По словам Торина, именно тут следовало соединиться браком первый раз королю и королеве Эребора, или будущим королю и королеве, если брак заключался в то время, пока еще правит предшественник молодого принца.

Сообщил Дубощит об этом, когда они уже подошли к покоям, где, по мнению Тордис, все и должно было произойти. Но муж предложил ей умыться и, если пожелает, переодеться, а потом отправиться в сокровищницу.