- Тебе не за что меня благодарить…

- Двалин, к твоим услугам, госпожа, - подсказал он, вновь кланяясь.

- Двалин, - кивнула она. – Это я должна быть благодарна тебе. Ведь именно ты так вовремя помог Торину.

- А если бы не ты, то он бы не добрался до нас, - вмешался светловолосый молодой гном. И тут же представился: – Фили, госпожа, к твоим услугам!

- Кили, - немедленно присоединился второй, темноволосый.

Ну вот, подумалось Тордис, как хорошо, что они здоровы. А ведь она могла помогать укладывать их в гробницах, даже не зная, кого из них как зовут.

- Я рада знакомству с вами. И рада, что вы вновь полны сил.

***

- Здравствуй, Тордис! Подойди ближе, прошу!

Гномка подошла к ложу. Торин полусидел, опираясь на подушку.

- Вот значит, какая ты, - синий пронзительный взгляд внимательно скользил по ней. – Я был слишком увлечен битвой и ранами, чтобы рассмотреть тебя там, на поле. Да и не знал, что это ты, иначе бы взглянул внимательней…

- Странно так знакомиться, - улыбнулась она.

- Странно, - усмехнулся он в ответ. – И мы оба сейчас чувствуем себя глупо, верно? Мы не можем говорить, как влюбленные, но и вести беседу, как чужим, тоже странно для тех, кто скоро станет мужем и женой.

- У нас еще есть время узнать друг друга.

- Вернее, у тебя есть время узнать меня. Потому что я, кажется, уже хорошо тебя узнал. Мне рассказали многое. Ты помогала раненым. Ты спасла меня и сыновей моей сестры.

- И прибыла на поле боя, хотя это не нравится Даину и, мне думается, не понравилось тебе.

- Это безрассудство, - кивнул Торин. – И после того, как я объявлю тебя своей женой, ничего подобного никогда не повторится.

Тордис молча кивнула, хотя на миг желание возразить захватило ее. Нет, нельзя. Ей следует привыкать, что теперь решает он.

- Хорошо, - наклонила голову она, принимая его власть.

- Оин сказал, что позволит мне вставать и немного гулять. Ты составишь мне компанию? У нас будет время поговорить о том, о чем ты пожелаешь.

- Да, это было бы разумно, - согласилась Тордис.

- Мне нравится твоя рассудительность, - слабо улыбнулся Торин.

Гномка же поглядывала на него. А о чем она хочет его спросить? Что она должна знать, становясь его женой? Она знает его как бесстрашного воина. Но еще знает, что проклятие может действовать на него. Будет ли тогда он еще и честен? Впрочем, как об этом спросить его самого? И стоит ли спрашивать, ведь она сама не уверена, что стоит верить волшебнику, а тем более эльфам.

Скомкано попрощавшись, Тордис вышла из палатки. И, пройдя почти полпути к своему шатру, вдруг остановились. Кажется, Король-под-Горой пригласил ее на прогулку. Это то, что называют свиданием.

***

На свидание это было похоже лишь отдаленно. Гномка придерживала под локоть мужчину, еще не до конца оправившегося от ран.

Да и разговоры у них были вовсе не о любви.

- Мне сказали, что не только тебя я должен благодарить за свое спасение и спасение племянников, - задумчиво протянул Торин.

- Я считаю, что тебе меня благодарить ни к чему, - отозвалась Тордис спокойно. А внутри все сжалось. Он узнал, что она пошла на сделку с эльфом, наверняка узнал! И теперь будет ждать ее признания.

- И неужели эльфы не попросили ничего за свою помощь? – подозрительно произнес Дубощит.

- Трандуил хотел, - честно призналась Тордис, скрывать это от жениха она считала неправильным.

- Что он запросил за свою помощь? – недобро прищурился Торин.

- Какие-то камни из сокровищницы, я не знаю, какие.

Она не стала говорить, что Трандуил рассчитывал их получить через Даина. Кузен королем Эребора не будет. Чему, кстати, он не очень и огорчился. Все же, несмотря на все свое желание занять трон Подгорного царства, он не желал смерти Торину. И сейчас вновь связывал свои надежды с Тордис как с союзом Эребора и Железных холмов.

- Я не сомневался, - хмыкнул Дубощит. – Что же ты ответила ему?

- Боюсь, я не знала и не знаю ответа на его вопрос, - ответила невеста. – Я не вправе решать, как поступить с сокровищами, принадлежащими твоему царству. Но и не могу не помочь тебе.

- Значит?..

В воздухе повисло напряжение.

***

Эльфы и люди – существа странные. Они будто бы зависят от того, какая погода стоит на дворе. И в первую очередь в своих чувствах.

Особенно остроухие. Зимой они поют о молчании, о сне будто затухании чувств. Летом – о лесах и ручьях, где так весело предаваться безделью, любуясь возлюбленным или возлюбленной. Осенью их чувства словно устают, они тоскуют, вспоминая прошлое, будто бы будущего и не случится. И с весной они связывают пробуждение чувств, всплеск любви и нежности.

Люди же восторгаются каждой порой года. Они словно пытаются перещеголять друг друга, доказать другим, что любить именно зимой или летом, весной или осенью лучше, чем в другие дни.

И те, и другие подмечают холод или жару, капель или листопад, словно те влияют на чувства влюбленных. Они восторгаются пением птиц, будто бы оно рождает любовь в душах мужчины и женщины.

Наверное, гномы в своих чувствах были другим народам непонятны. Они всегда знали, любят или нет. И на это не могли влиять ни ветер, ни зной, ни птицы, ни звери.

Возможно, людям и эльфам в свою очередь казалось странным то, что гномы чувствовали камень, ощущали его, как живого. Или какие-то иные особенности жизни подгорного народа.

Но Тордис сейчас об этом не думала. Она думала о том, что люди, наверное, связали бы сегодняшнюю погоду с настроением «влюбленных». Пасмурно, того и гляди пойдет дождь, холодно и промозгло. Как-то так и должно быть на душе у тех, кто собирается связать свою судьбу друг с другом, не любя.

Только вот сама она была равнодушна к тому, что окружает ее. Как эта погода может на нее влиять? Совершенно никак. Она только внимательно поглядывала, чтобы жених не застудил раны. И отвечала на его вопросы, волнуясь, когда они становились слишком подозрительными.

Так она себя ощущала и когда он попытался понять ее решение, согласилась ли она на условия Трандуила.

- Значит, мне повезло, что помощь предложил не только он, но и владыка Элронд, - ответила Тордис.

Видя, что Дубощит хмурится, гномка взглянула ему прямо в глаза. Не думает же он, что она лжет?!

- И владыка Элронд ничего не попросил взамен? – настороженно уточнил Торин.

Женщина не могла знать, о чем он думает, но по голосу слышала, что эти сомнения гораздо слабее, чем в корысти Трандуила. Торин и в самом деле готов был поверить в то, что Элронд не поставил никаких условий, памятуя, что текст на карте владыка Ривенделла прочитал, не прося платы. Но сделал ли он так из врожденного великодушия или из уважения к Таркуну, неизвестно.

- Он попросил меня быть верной женой тебе, - улыбнулась Тордис, все также заглядывая в лицо жениху, пытаясь понять его чувства.

У Торина, несомненно, есть причины подозревать, что она предала его. Все же он совершенно ее не знает. Поэтому гномка никак не могла понять, вызвано ли его подозрение желанием обезопасить себя и свой народ, или же это начинающееся безумие?

Мужчина коротко кивнул, принимая ее объяснения.

- Прости, - вдруг перевел тему разговора он, - я обещал тебе отвечать на твои вопросы, а выходит, что сам расспрашиваю тебя.

- Ничего, - улыбнулась Тордис.

- Спрашивай, - предложил он и шутливо добавил. – Обещаю быть искренним во всех своих ответах.

Его невеста некоторое время помолчала, собираясь с духом.

- Ну, раз ты сам обещал быть честным, - постаралась она тоже улыбнуться шутя. – Люди говорят, что ты обещал им золота, но не сдержал слово. Это так?

Торин тут же вновь нахмурился.

- Ты веришь в это? – спросил он.

- Я просто пытаюсь тебя узнать лучше, - возразила Тордис.

- Бард не присылал гонцов, не сообщал о своей победе заранее, - начал рассказ мужчина. – Он пришел под стены Эребора и привел с собой армию. Он потребовал отдать ему часть сокровищ моего народа.