А Штрауссер спокойно вытер лицо рукавом куртки и усмехнулся, опуская вниз уголки тонких губ:

- Подумаешь, недотрога… Кстати, я увлекся и почти забыл. Так сколько там у вас людей?

Монро молча покачал головой.

Тогда Уилл опустил левую руку Себастьяну на грудь, плотно прижимая к коже раскрытую ладонь, и мягко толкнул, заставляя того податься назад и выпрямиться. После чего легким, полунебрежным движением правой кисти с небольшим проворотом отклонил проволоку в сторону.

По телу Монро прошла судорога, голова запрокинулась назад, а сам он зажмурился, дернулся вперед, и с его побелевших губ частично сорвался заглушенный стон.

- Опять по нервам прошелся, да? Что-то я сегодня какой-то… Неосторожный, - с деланным сочувствием сообщил Штрауссер. - Не привык к тому, что кого-то следует оставлять живым.

- Сукин сын, - с неприкрытой ненавистью прошипела Джулия. Пусть она нарушила данное Себастьяну обещание, но она не могла больше молчать.

Уилл обернулся к ней, чуть изгибая бровь, и от его стеклянного, но абсолютно осмысленного взгляда, Невилл внезапно замутило.

- Глупая ты, женщина, - вздохнул он. - Если бы твой друг умолял меня прекратить, даже не выдав того, что мне нужно, то я бы уже давно перешел на тебя, потеряв к нему всякий интерес. Но он терпит - и терпит не только ради сохранения собственной гордости. Так что лучше заткнись.

Джулия благоразумно не ответила, потрясенная тем, что этот маньяк не просто получает удовольствие от чужой физической боли, но еще и, судя по всему, каким-то образом разбирается в психологии.

- Джулия, - тихо произнес Монро, поворачивая к ней голову. - Я же просил…

От его измученного, усталого голоса Джулии внезапно захотелось плакать. Она для него почти никто, а он - Штрауссер прав, как ни тошнотворно это признавать - действительно терпит ради нее.

Невилл боялась, что будь все наоборот, она бы так не смогла. Она бы сломалась и выдала бы и Тома, и Джейсона, и Майлза с остальными.

Мысль о сыне придала ей сил.

- Хэй, как там тебя, - повернулся Штрауссер обратно к Монро. - Посмотри на меня.

Себастьян молча посмотрел ему в глаза.

- Ты хочешь, чтобы я прекратил? - спросил Уилл, искоса глянув на Джулию.

Монро криво, болезненно усмехнулся и хрипло выдавил:

- Странный вопрос.

- Простой вопрос: да или нет? - отозвался Уилл. - От тебя требуется только одно слово.

- Порой одно слово сложнее целого предложения, - в тон ему ответил Себастьян.

Штрауссер недовольно нахмурился. А потом совершено неожиданно расхохотался - хрипло, надрывно и с отсутствием всякого веселья.

- Знаешь, друг, - отсмеявшись, усмехнулся он, погладив свою короткую бороду. - Ты очень редкий тип.

Монро молча, с попыткой былой насмешки поднял брови. Вышло упрямо, но неубедительно.

- Обычно те, кого я пытаю, делятся на два вида: на плаксивых трусов и на гордых молчунов. Ни с теми, ни с другими, поверь, неинтересно работать - слезы и мольбы меня раздражают, а молчание не приносит никакого удовлетворения. Редко кто, как ты, разговаривает как ни в чем не бывало.

- Ты же сказал, что тебя раздражает болтовня? - хмыкнул Себастьян.

- Верно. Пустая болтовня. А ответы приветствуются. Иначе я не задавал бы вопросы, - Штрауссер крепче обхватил пальцами проволоку. - Так да или нет?

- Наверное, - с натянутой насмешкой обронил Монро.

Штрауссер хмыкнул и мучительно медленно, снова проворачивая проволоку вокруг своей оси, надавил.

Себастьян прикусил губу с такой силой, что по подбородку у него потекла кровь, но все равно не смог держать тихого стона боли - глухого, сдавленного и от того страшного.

- Она длинная, хоть и тонкая, - предупредил Штрауссер, не останавливая движения руки, - и я могу насквозь тебя ею пробить, и ты все равно выживешь.

- Да! - не в силах больше видеть это, воскликнула Джулия. - За него тебе отвечаю - да!

Мужчины синхронно повернули к ней головы - Монро - с отчаянием и мольбой во взгляде, Уилл - с нескрываемым интересом.

- Да? - повторил Штрауссер, хищно облизываясь. - Это твое окончательное решение?

- Нет, - неожиданно твердо отчеканил Себастьян. - Это не мои слова.

- Это мои слова! - подтвердила Невилл, упорно отказываясь обращать внимание на взгляд Монро. - И это мое решение.

Она не сломается. Она вытерпит. Ради Джейсона, ради Тома… Она должна…

Штрауссер хмыкнул и заговорил до того, как Себастьян открыл рот:

- Хорошо.

Он снова повернулся к Монро.

- Я же сказала тебе “да!” - Невилл в отчаяньи дернулась в своих веревках.

- Тихо, женщина, - еле слышно отозвался Уилл.

Некоторое время, показавшееся Джулии мучительно долгим, Штрауссер просто смотрел Монро в глаза.

Повисла оглушающая тишина, и Невилл в первый раз отметила, как сильно у нее бьется сердце и как громко шумит кровь в ушах.

- А я не ошибся, приятель, - прервал, наконец, затянувшееся молчание Уилл. - Ты действительно такой же как и я.

- Что? - тихо спросил Монро, не переставая держать с ним зрительный контакт.

- Потом поймешь, - качнул головой Штрауссер.

Он уперся левой рукой Себастьяну в солнечное сплетение и глубоко вздохнул, явно жалея о том, что собирается сделать. Подержал ладонь несколько секунд, а правой рукой плавно выдернул проволоку.

Джулия, внутренне сжавшись, ожидала, что кровь брызнет из раны, но вместо этого темно-красная и неожиданно тонкая струйка медленно потекла вниз по животу Себастьяна.

Штрауссер выхватил нож и прежде, чем Джулия успела что-либо сообразить, наклонился и перерезал сначала веревки, стягивавшие лодыжки Монро, а потом узел, державший сведенными сзади его руки.

Монро не сделал ни единого движения даже после того, как остался свободным - даже не вывел руки из-за спины.

Штрауссер же шагнул к Джулии и предупредительно поднял вверх нож, перед тем, как зайти ей за спину и разрезать ее веревки.

- Помоги ему, - тихо прошелестел его голос над ухом Невилл.

Джулия не стала тратить время на удивление и размышления, срываясь с места и бросаясь к Себастьяну. И застывая в двух шагах, не зная, что делать.

Штрауссер захлопнул крышку ящика, серой тенью прошел мимо Джулии, приоткрыл дверь и проскользнул в образовавшуюся щель.

Глухо щелкнул замок с той стороны.

Тогда Монро сполз вниз по столбу, к которому был привязан, и неестественно завалился на бок, правой ладонью зажимая кровоточащую рану.

- Басс - Джулия сама не обратила внимания на то, как его назвала. - Господи, Басс…

Она медленно приблизилась и столь же медленно опустилась рядом на колени. Ее рука бережно накрыла ладонь Монро, и женщина склонилась над ним, пытаясь заглянуть в лицо.

Себастьян из-под полуопущенных век устало взглянул на Невилл.

И, глядя в его глаза - голубые, как безбрежное небо, и настолько добрые и сострадательные - сострадательные, а не страдающие - Джулия заплакала.

- Прости, - женщина осторожно подложила руку ему под голову, практически ложась рядом. - Прости… Прости…

Она редко плакала. Тогда, до Отключения, она привыкла сдерживать эмоции, чтобы не становиться насмешкой или объектом жалости других, после Отключения - не было ни времени, ни сил.

- Прости, пожалуйста, прости, - слова самопроизвольно слетали с ее губ, а глаза и щеки продолжали резать жгучие слезы. - Прости меня, Басс…

Она не представляла, чем ему помочь, и можно ли ему помочь. Она ощущала себя никчемной и ненужной.

Будь Монро один, он сумел бы сбежать. Ему не пришлось бы тащить ее почти на себе по коридорам, не пришлось бы бесконечно защищать ее…

Эта мысль резанула по сердцу больнее любого ножа.

- Джулия… - Монро приподнял голову и, медленно подтянув к себе левую руку, оперся на локоть. - Перестань. Пожалуйста.

Он перехватил ее ладонь, лежавшую поверх его собственной, и едва ощутимо сжал ее пальцы.

- Прости меня, Басс… - Джулия в последний раз всхлипнула и потрясла головой, прогоняя ненужные слезы.