Мари Васек получила похожие результаты во время опроса мальчиков и девочек от 6 до 12 лет [9]. Она читала детям такие истории.
Боб с друзьями играл в снежки во дворе перед домом. Потом им это надоело, и они стали кидаться снежками в проезжающие машины. Они бросали и бросали снежки, и в какой-то момент один из снежков Боба угодил в ветровое стекло автомобиля. Водитель остановил машину и вышел. Все дети разбежались. Водитель заметил, как Боб бросил снежок и убежал в дом, поэтому он подошел к двери его дома и постучался. Мама Боба поднялась из подвала, чтобы открыть ему. Она не видела, чем занимались дети, но водитель ей все рассказал. Она разыскала Боба, но тот ответил, что они просто играли в снежки. Он кинул снежком в одного из друзей, тот пригнулся и снежок нечаянно попал в машину. Все разбежались, потому что не хотели, чтобы им досталось [10].
Васек считает, что главная причина, по которой дети врут, — это стремление избежать наказания, например как в этой истории. Хотя им известно, что врать нехорошо, они понимают, почему многие люди делают это. Маленькие дети пяти- и шестилетнего возраста будут врать, «чтобы избежать наказания, если они подумают, что совершили проступок, за который им достанется... [они оказываются перед выбором]: сказать правду и рискнуть [быть наказанным] или снова соврать, чтобы тебе не досталось за первую ложь» [11].
К 12-летнему возрасту, а может быть, и раньше, дети больше не считают, что любая ложь — это плохо, они начинают «реагировать гибко». Плохо врать или нет, зависит от того, чем все закончится. Например, когда я проводил опрос среди детей, 12-летняя Бесси высказала такую точку зрения: «Что, если кто-то спросит у вас, хорошая ли у него прическа, а она некрасивая? Вам же придется соврать». Одиннадцатилетний Роберт рассказал мне следующую историю (я попросил его привести пример ситуации, когда ложь допустима): «Предположим, один мальчик — настоящий хулиган или вроде того, он бьет других детей. Если ты соврешь, что он кого-то побил, даже когда он этого не делал, ему достанется. Но он же всех обижает, поэтому хорошо, если его накажут».
Хотя дети на границе подросткового возраста и младшие подростки осознают, что обманывать плохо, так как они могут потерять доверие других людей, эта мысль не всегда приходит им в голову первой. Даже взрослые не всегда задумываются о том, что рискуют утратить доверие, когда решаются на обман. Отношения между людьми уже не станут прежними после того, как ложь разрушила доверие. Потеряв доверие, его трудно вернуть, бывает, что оно так и не восстанавливается.
В статье, опубликованной в Washington Post в 1987 году, писатель Уолт Хэррингтон рассказал о том, как даже белая ложь после ее обнаружения меняет отношения между друзьями. Писатель обедал с женщиной, у которой был роман с его другом. «Она не рассказала об этом своему мужу, и это была ложь номер один. Мужчина, с которым у нее был роман, поклялся, что никогда не расскажет об этом мне, и это была ложь номер два. И вот мы сидим и обедаем вместе, а она провоцирует меня на ложь номер три, спрашивая: «А ты знаешь, что я изменяла мужу?»» Писатель решает не нарушать чужого обещания и говорит, что нет. Через несколько дней он признался, что ему было все известно. «Хорошо врешь, — сказала она. — А я-то тебе поверила». Он спросил, не сердится ли она на него. «Нет, не сержусь, — задумчиво ответила женщина. — Но теперь я иначе буду к тебе относиться. Немного иначе» [12].
Потеря доверия — вот что самое страшное, когда люди лгут, так я объясняю это своим детям. Я рассказываю, как трудно приходится тем, кто живет вместе и больше не может доверять другому, опасаясь, что тот может солгать. А еще я говорю, что, однажды утратив чье-то доверие, вернуть его очень сложно. Как только вы узнали, что ребенок соврал вам, сомнения и подозрения будет не так-то легко развеять. Детям непросто усвоить этот урок. Лишь те, кто попался на лжи и почувствовал, к чему это привело, могут осознать последствия своего поступка.
Некоторые детские психологи считают, что вы можете научить этому детей, рассказывая им истории наподобие сказки «Мальчик, который кричал: «Волк!»». Как вы помните, в ней шла речь о том, что маленький мальчик столько раз притворялся, что на него напал волк, что, когда это на самом деле произошло, никто ему не поверил. Помню, что я был под впечатлением от морали этой сказки, когда мне было 5 или 6 лет. Но не думаю, что она приходила мне на ум, когда я обманывал своих родителей или учителей, будучи подростком. Может быть, если бы родители и дальше продолжали воспитывать меня, у меня бы это отложилось в голове. В позднем подростковом возрасте, пережив несчастные романтические отношения дважды, я понял, как невероятно трудно вернуть утраченное к тебе доверие.
В каком возрасте дети лгут чаще?
Этот вопрос изучали многие, и мнения ученых разделились. Некоторые исследования не зафиксировали никаких различий, в некоторых было обнаружено, что дети постарше лгут реже. В любом случае в каждой возрастной группе детей, которые признаются во лжи, меньшинство. Самый интересный факт, установленный в этих исследованиях, заключается в том, что процент детей, говорящих неправду часто, остается неизменным. Это незначительная цифра — всего 5 % [13]. В предыдущей главе мы выяснили, что у этих детей есть большая вероятность столкнуться в дальнейшем и с другими проблемами.
В проведенных исследованиях заслуживают внимания два важных момента. Во-первых, поскольку данные получены от родителей и учителей, мы не можем полностью полагаться на них в силу эффекта ореола/рогов, который уже обсуждался. Как мы сможем убедиться, дети начинают врать более изощренно, становясь старше. Получается, что, взрослея, дети могут лгать чаще, но, поскольку становится сложнее уличить их в этом, родители и учителя могут подумать, что дети врут или точно так же, как и раньше, или меньше.
Другая проблема заключается в том, каким образом интерпретировать полученные данные с целью установить, лгут ли дети все так же часто или эти показатели меняются. Есть два возможных варианта касательно хронических лжецов [14]. Один из них заключается в том, что те дети, которые стали врать в раннем детстве (в 5 или 6 лет), так и будут продолжать обманывать все детство и всю юность. Другой вариант — хроническое вранье (это переходный этап жизни, через который нужно пройти некоторым детям). Получается, что в семилетием возрасте хроническими лжецами будут одни дети, а в одиннадцатилетнем — другие. Единственный способ установить, какой из этих вариантов верный, — проследить за поведением детей на протяжении нескольких лет. Подобные лонгитюдные исследования еще не проводились. В нашем распоряжении есть лишь данные перекрестных исследований детей в различных возрастных группах.
Более вероятно, что происходит и то и другое. Для некоторых детей хроническая ложь — это всего лишь этап развития; и если родители вмешаются или ситуация улучшится, дети перестанут врать постоянно. Другие же будут продолжать обманывать — и у них сформируется соответствующий устойчивый стереотип взаимоотношения с окружающим миром.
Если ваш ребенок беспрестанно врет, то вы не знаете, является ли это фазой его развития или началом долгого пути. К хронической лжи нужно отнестись серьезно, не стоит ждать, чтобы убедиться, что это лишь этап в ходе взросления. Попытайтесь выяснить, почему ваш ребенок врет. Понаблюдайте за собой. Может быть, он врет из-за того, что вы его на это провоцируете? Или это его реакция на какие-то семейные проблемы? Может быть, так влияют на него друзья? В любом случае объясните ребенку, почему обманывать вредно. Если вы считаете, что у вас не получится, обратитесь за помощью к специалистам.
Врут ли дети более изощренно, когда подрастают?
Маленькие дети верят, что взрослые могут все. Один малыш дал такое интересное объяснение: «Никогда нельзя врать, потому что у взрослых в голове такие умные мозги, что они сразу обо всем догадываются!» [15]
