В комнате на несколько секунд воцарилась тишина. Звук сообщения, пришедшего на мобильный Воина, едва не заставил обоих мужчин вздрогнуть. Глава отдела пробежал глазами текст, и улыбка на его губах стала ещё шире.

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Сокрытый Собор Ордена охотников.

Александра Евгениевича Светлова редко заставляли ждать. Как правило, его статус, сила или средства Агентства могли открыть перед ним практически любые двери с максимально возможной скоростью. Тем не менее, ждать он умел и, как это ни странно, любил. Ожидание в приёмных, курилках и коридорах различных заведений давало ему время полностью сосредоточиться на вопросе, который он собирался обсуждать. Неторопливое течение человеческих потоков и очередей, беготня курьеров, негромкие беседы просителей, скрип ручек по бумаге, клацанье клавиатур и стук печатей — всё это создавало для Светлова неповторимую атмосферу, которой он искренне наслаждался. Вот и сейчас, когда ему сказали, что отец Димитрий сможет принять его не ранее, чем через час, Александр лишь смиренно кивнул и опустился на мягкий стул.

Приёмная главы Ордена Охотников Санкт-Петербургского региона не отличалась скромностью. Православная церковь была достаточно богата, чтоб её служители ни в чём себе не отказывали. Светлов, однако, знал, что орден Охотников, более-менее структурировавший сорвиголов, уничтожающих ночные народы, не берёт «сверху» ни копейки. Органы, кровь и иные детали организмов нелюдей, подаваемые под видом лекарств, стоили на чёрном рынке бешеные суммы. И сейчас Агентство собиралось лишить орден этого дохода. Пусть пока и на одной, отдельно взятой территории. С другой стороны, имелся один нюанс, неподтверждённые слухи, использовать которые было опасно, но… Нет, Александру не нужно было придумывать, что предложить Охотникам взамен. Этот момент был обдуман сразу после окончания Ночных Войн. Вопрос состоял в том, как именно подать информацию нынешнему главе ордена, чтобы он согласился её принять. А ещё лучше, посчитал, что это его собственная идея.

В приёмной, помимо Светлова, сидело всего два человека. Александр точно рассчитал сроки, явившись под самый конец рабочего дня, чтобы у него было достаточно времени обсудить столь щекотливый вопрос. В том, что ради него Димитрий немного изменит свой рабочий график, специалист по связям с общественностью не сомневался.

Немолодой секретарь с лицом, изуродованным страшным шрамом, что-то быстро печатал, изредка отдавая малопонятные непосвящённым приказы по интеркому. Курьеры с бумагами появлялись и исчезали как по мановению волшебной палочки. Очередного просителя пригласили пройти в кабинет. Александр Евгениевич поправил очки и опустил веки. Ему было необходимо просчитать все возможные варианты беседы.

— Господин Светлов? — Голос секретаря прозвучал в полной тишине. Александр открыл глаза. В окно стучали мелкие капли дождя, приёмная пустовала, а в глазах пожилого Охотника стояло неподдельное участие. — Я взял на себя смелость дать вам лишние пять минут на отдых. Тем не менее, отец Димитрий ожидает вас.

— Благодарю. — Светлов не стал разубеждать секретаря. Пусть думает, что замотанный посланник Агентства задремал. — Ваша доброта не знает границ. Однако не стоит заставлять святого отца ждать.

Он встал, коротко поклонился, дождался, пока перед ним откроют тяжёлую дверь, и прошёл в кабинет.

— Не могу сказать, что ожидал твоего визита, Александр Евгениевич. — Этот голос был слегка надтреснут, как почти у любого человека, перешагнувшего семидесятилетний рубеж. Светлов улыбнулся и склонил голову.

— Рад, что могу ещё хоть чем-то удивить тебя, Димитрий.

Хозяин кабинета усмехнулся, вставая из-за стола. Звук голоса этого человека часто вводил в заблуждение тех, кто общался с ним исключительно при помощи современных средств связи. Отец Димитрий, когда-то известный в миру как Даня Блеск, был воистину могучим старцем. Годы лишь слегка смогли умалить его почти двухметровый рост, а широким плечам и по сей день позавидовали бы лучшие из тех, кто кичится своей силой, набранной в спортзалах. Лицо, испещрённое морщинами и шрамами, наводило на мысли о древнем дубе, что в любой момент готов повести ветвями, сбрасывая с себя груз возраста-снега.

Светлов мысленно поставил рядом с Димитрием Андрэ и главу потомков Корвинуса и тонко улыбнулся.

«Соболь, Волк и старый Медведь. И плевать, что вожак оборотней старше монаха почти что впятеро, а Андрэ, считай, бессмертен. Старик даст фору обоим. Смогут ли они договориться?»

Добавил к ним свой образ.

«Горностай, может, и мал, господа, но умнее иного зверя. Посмотрим».

Димитрий, тем временем, подошёл к представителю Агентства и крепко обнял. Светлов ответил на объятие. Этому человеку он доверял. Настолько, насколько вообще такой, как он, мог доверять человеку.

— В последний раз, когда ты являлся ко мне подобным образом, не распугивая очередь и не требуя немедленных действий, я потерял две лучшие группы, — проскрипел святой отец, размыкая руки, — но дело того стоило. Осмелюсь предположить, что и теперь ты пришёл с чем-то важным.

— С тобой легко разговаривать, Димитрий. — Светлов, не дожидаясь приглашения, сел в глубокое кресло. — Но воистину, беседа нам предстоит более чем серьёзная.

— В таком случае, я отпущу Владимира. — Святой отец потянулся к интеркому, но Александр остановил его коротким жестом.

— Не стоит. Боюсь, услуги твоего секретаря нам ещё понадобятся.

— Вот как. — Седые брови главы ордена сошлись на переносице. — Что ж, я слушаю тебя.

— Скажи мне, Димитрий, — Светлов выдержал короткую паузу, — сколько ты собираешься держать Охотников на том резерве, что вы смогли наработать за последние пятьдесят лет?

Лицо святого отца не изменилось. Тем не менее, вопрос представителя Агентства ударил его по больному месту, которое он старался скрыть как можно тщательнее.

— Что ты имеешь в виду?

— Брось, Димитрий. — Александр откинулся на спинку кресла. — Это то шило, на которое у тебя рано или поздно не хватит никаких мешков, если мне будет позволено так выразиться. Казна ордена медленно, но верно истощается.

— Ты не можешь этого знать.

— Но знаю. Ты забыл о том, что мы следим за популяцией ночных народов не только в городе и стране, но и по всему миру? Вампиры и оборотни более не привлекают к себе внимания. Здесь. Ересь Семерых время от времени поднимает голову на западе, но там с ней разбираются католики и местные Каиниты. Про оборотней я скромно промолчу. Последний случай террора был…

— Несколько дней назад под Лугой, — прервал его Димитрий, — и твои молодчики не дали нам и носа сунуть в это дело. В кои-то веки нам представился шанс серьёзно прижать перевёртышей, а Агентство не позволило нам это сделать. Я не стал отправлять вам ноту протеста, но ждал объяснений. И сейчас надеюсь услышать их от тебя.

Светлов помолчал, чуть подтянул узел галстука и посмотрел прямо в глаза главе ордена.

— Я не дал тебе соваться в это дело потому, что не желал, чтобы ты терял людей, Димитрий, — твёрдо сказал он. — Ситуация куда хуже, чем предполагал даже я, и для её разрешения требуются крайне серьёзные меры. Настолько серьёзные, что я надеюсь на твоё право первого слова в совете Охотников.

Димитрий сжал кулаки. Только теперь Александр почувствовал, сколько силы ещё осталось в этом человеке.

— Ты прекрасно знаешь, что Охотники не прогнутся под Агентство, — медленно произнёс глава Ордена.

— Знаю. — Светлов чуть качнул головой. — Но ещё я знаю, что ты не первый день и даже не первый год раздумываешь о том, что будет с Охотниками здесь, в этой стране, лет через десять. Или двадцать. Я хочу поделиться с тобой информацией и услышать твои предложения, Димитрий.

— Так говори.

— Под Лугой действовал один перевёртыш. — Александр помолчал, дождался, пока информация усвоится, и, не давая себя прервать, продолжил: — Отступник, которого желает покарать Логово. — Ещё одна, тщательно рассчитанная пауза. И добивающий удар. — Потомки Корвинуса и дети Каина объединяются ради этой цели.