— С вашего позволения, Александр Евгениевич, — Бэрринг хищно ухмыльнулся, показав белоснежные зубы, — я договаривался со Святым Престолом. Один оборотень не сможет вывести меня из равновесия, тем более если он адекватен в поведении.

— Более чем. А вы, Алисия? Насколько я понял, вы тоже желаете принять участие в этом предприятии?

— Вне всяких сомнений, Александр. — Девушка вежливо улыбнулась и отточенным, выверенным движением чуть наклонила голову. — Позвольте заверить вас, что в некоторых вопросах я мало чем уступаю моему отцу, и дипломатия — один из подобных аспектов.

— Превосходно. В таком случае, если вы не возражаете, я представлю вас старшему группы.

Светлов достал мобильный и поднёс к уху:

— Воин? Не спишь? Отлично. Спустись, пожалуйста, ко мне в кабинет, хочу познакомить тебя с твоим «усилением».

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Центральный офис Агентства «Альтаир». Вторая рекреационная зона. Пятнадцатый уровень.

Утро в Агентстве начиналось для всех по-разному. Все начальники отделов жили в здании «Альтаира», и к их услугам была экспресс-доставка в кабинеты силами местных домовых, а также личные бары и холодильники. Старший, средний и младший оперативные составы также отдавали предпочтение комнатам и казармам (в случае Второго отдела), предоставленным Агентством. Зарплата даже рядового сотрудника «Альтаира» вполне позволяла снять квартиру, хоть бы и в центре города, но тратить время на дорогу до работы и отделять себя от коллектива считалось некоторым моветоном. Кроме того, в Агентстве были все необходимые условия не только для работы, но и для отдыха. Да, бесплатное меню в рекреационных зонах и столовых было несколько однообразным и непретенциозным: варёные, печёные и жареные птица-мясо-рыба, пять-шесть салатов, столько же вариантов гарнира, чай и соки — но достаточно вкусным. Да, за алкогольные напитки приходилось платить, и выбор их был не особенно велик (хотя о барах в переговорных, открытых для любого старшего оперативника, ходили дикие слухи). Да, новинки в кинотеатре регулярно запаздывали на неделю-две, а театральные постановки состояли исключительно из местной самодеятельности. Но на то и платились сотрудникам не самые малые средства.

— Логика должна быть логичной, — говорил Воин, подписывая зарплатные листы, — а экономика — экономной. Иначе наши ребята вообще перестанут тратить деньги, и что у нас тогда выйдет? Коммунизм? Спасибо, это мы уже пробовали, давайте как-то соответствовать капитализму.

Спортивный зал, бассейн, оранжерея, бальный зал, музей… Агентство заботилось о своих сотрудниках, стремясь, чтобы они ни в чём не знали недостатка. А роскошь, если она кому-то требовалась, была вполне достижима. Другое дело, что время на походы по магазинам было разве что у новичков.

Так или иначе, ситуация складывалась таким образом, что главы отделов нечасто появлялись среди рядового состава без особого повода. Никто не пытался увидеть в этом проявление высокомерия или пренебрежительности — все знали, насколько руководство загружено своими и общими проблемами.

Вышеупомянутые условия объясняли тот факт, что Воин, решивший позавтракать со своей командой, вызвал вполне естественный интерес сотрудников. Через несколько часов по Санкт-Петербургу и области начинался глубокий поиск оборотня-террориста, а после захода солнца к команде должны были присоединиться падре Бэрринг с дочерью. Пока что группа Воина отдыхала. Окна в помещении были приоткрыты, по залу изредка пробегал лёгкий ветерок, рассветное солнце отражалось в полированной стойке и пускало зайчики в глаза молодому бойкому бармену. Немногочисленные оперативники и аналитики пили кофе, уничтожали салаты и бифштексы и с интересом косились на тёплую компанию за угловым столиком.

Витольд и Гаури выглядели слегка помятыми: с вечера они поминали безвременно ушедшего напарника. Братья Самойленко синхронно зевали, каждый раз извиняясь и поясняя, что на новом месте им было неудобно спать. Рива, свежая и бодрая, пила сок, изредка бросая задумчивые взгляды поочерёдно на начальника отдела и штатного оборотня.

Наконец Воин хмыкнул, отложил в сторону вилку и кивнул девушке, принимаясь за кофе:

— Спрашивай, чего уж там. Я вижу, тебя что-то гложет.

Рива чуть замялась.

— Вчера вечером я была свидетельницей разговора Палача и Жрицы, — неуверенно начала она, — и в нём прозвучало слово «эмиссар». Сам термин мне, конечно, знаком, но мне казалось, что эмиссаров больше не существует.

Воин поморщился:

— Это не совсем так. Один точно остался, наблюдаем мы за ним довольно давно, просто стараемся не соваться особо. С этими ребятами лучше не связываться всерьёз.

— Может, расскажете подробнее? — Витольд с силой потёр лицо ладонями. — Молодёжи будет интересно, да я и сам с удовольствием послушаю. Новая информация отвлекает от ненужных мыслей.

Воин сочувственно похлопал перевёртыша по плечу:

— Хреново, одиночка?

— А ты как думал? — оборотень отбросил политес и мрачно взглянул на начальника отдела. — Мы даже похоронить его по-человечески не можем.

— Н-да. Скверно получилось. Ладно, попробую немножко отвлечь тебя и расширить кругозор собравшихся. — Воин задумался на некоторое время. — Давайте все забудем на минуту о том, что вы узнали из официальных документов, и начнём с азов. Сам по себе эмиссариат — штука хитрая, и разбираться в ней проще «на пальцах». Я думаю, ни для кого не секрет, что древние, иначе «мёртвые» боги не являются мифом.

— Я слышала о кризисах, связанных с попытками возрождения древних, и читала отчёты, — отозвалась Рива. — Анубис, Кецалькоатль и Локи, кажется.

Воин кивнул.

— Всё верно, за исключением Локи. Это был не кризис, так… поцапались слегка. Жаль, что это случилось ещё до того, как я занял своё место здесь, — с удовольствием бы познакомился с этой сущностью. Впрочем, не важно. Едем дальше: помимо богов существует такая интересная штука, как глобальные, или высшие процессы. Дабы не разводить словоблудия, их называют просто «высшие». Любовь, Судьба, Время, Жизнь, Смерть и многие другие. Вопреки общественному мнению, процессы эти, во-первых, обладают некоторым сознанием, пусть и безумно далёким от человеческой психологии и морали, а во-вторых, могут быть определённым образом воплощены.

Витольд хмыкнул.

— То есть, сказки о том, как кое-кто спускался с небес и устраивал всем здесь похохотать, — правда?

— Конечно. Когда-то давно высшие были… м-м-м… несколько проще, что ли? Ну, представьте себе, к примеру, как за века и тысячелетия изменялось такое понятие, как любовь. Как она влияла на смертных, как её воспринимали и интерпретировали, что делали во имя её? Следите за мыслью? Высшие отнюдь не всемогущи. По факту, они даже больше зависят от живущих смертных и бессмертных, чем те же боги. В конце концов, древние черпали силы и из своих «доминионов». Асгард, Олимп, Аид — вера во всё это и сами эти пространства давали им силу. А высшие напрямую связаны с людьми и нелюдьми, с их представлениями о них самих.

Воин сделал паузу, отпил кофе. Вокруг столика начали собираться сотрудники: лекцию в исполнении кого-либо из начальников отделов удавалось послушать не каждый день.

— Правильно ли я понимаю, — протянула Рива, — что этим процессам время от времени необходимо напрямую влиять на кого-то из живущих? Изменять ситуацию и представление о себе. Так сказать, доносить свою волю, во имя дальнейшего движения вперёд?

— Абсолютно верно. Развитие — то, что стоит в основе всех мыслящих. Я мыслю, следовательно, существую, я существую и мыслю, следовательно, развиваюсь. Это аксиома. Теперь перейдём непосредственно к эмиссариату. — Воин достал сигареты, поискал взглядом пепельницу и передвинул её поближе. Из-за его плеча разом возникло пять рук с зажигалками. Начальник отдела усмехнулся, прикурил и продолжил: