— Маскировка, говоришь, — протянул Тальк и задумчиво взглянул на девушку с ярко-зелёными глазами и волосами цвета гречишного мёда. — Китти, как думаешь, сможешь?

— Не уверена, — покачала головой та. — Но могу попробовать.

— Вы о чём? — прищурился Лис. Тальк усмехнулся:

— Котёнок, пояснишь?

— Поясню, — кивнула девушка. — Только заруби раз и навсегда на носу: я не «котёнок» и не «Китти». Я Кит. Не белый, не голубой и не полосатый. Это сокращение совсем от другого имени. Так же, как и ты имеешь мало общего с детской присыпкой. Ясно?

Команда с готовностью захихикала. Тальк покрутил головой.

— Ясно. Извини.

— Извиняю. В общем так, Лис. Я могу менять не только внешность. Очень-очень плохо и мало, но у меня получается и с потоками энергии. Не знаю, выйдет ли в этот раз, но… если в альтернативе у нас потеря сил со всеми вытекающими — я готова попробовать.

— Значит, будем пробовать, — Лис вздохнул, — опять всё держится на соплях и предположениях.

— А когда было иначе? — Тальк пожал плечами.

— С тобой — никогда. Ладно, последний вопрос. У нас есть направляющий, замыкающая, координатор, готовая ловушка на семь печатей и худо-бедно маскировка. Источник?

— Наша связь, — коротко ответила Сова. — Пятеро энергетиков на пике полового созревания — уж простите, дети, но это так, — плюс одна такая древняя развалина, как я, в качестве повара для всей этой каши. По сумме всё это равняется разовому, относительно постоянному выплеску, потенциально равному природному источнику силы. В крайнем случае — режем запястья и используем кровь.

Лис переварил информацию и передёрнул плечами.

— Тогда можем приступать. Готовы?

У них получилось всё. Или почти всё. Маскировка сработала, равно как и призыв Талька, только тихо и мирно попадать в ловушку призванная сущность не пожелала. А главное — ей было глубоко наплевать на всё, чем её пытались сокрушить. Будучи абсолютным метаморфом, она впитывала любое заклятье, любую атаку, и становилась от этого лишь могущественнее.

Ранний октябрьский снег безропотно смешался с каплями крови, летевшими с рук всех шестерых, от силы, затопившей дворик, заломило зубы, и тогда раздалось шипение Талька:

— Вакуум, убогие! Лишите силы участок, на котором оно стоит, стабилизируем и ставим ловушку вокруг. Оставим её без сил и запечатаем!

— Рехнулся? — звонко выкрикнула Багира. — У нас сил не хватит!

— Силы до жопы, — не согласился Лис, шмыгая носом и нервно облизываясь. Вся верхняя губа у него тоже была в крови — от напряжения лопнули сосуды. — Нам, перенаправляй всё на нас.

— Насосом поработать, значит? — тот усмехнулся. — А мы не лопнем?

— Я распределю, — одновременно произнесли Сова и Кит.

— Большую часть на меня, — всё так же, сквозь зубы, проскрежетал Тальк.

— Ты не выстроишь ловушку в одиночку, — капелька крови выкатилась из уголка левого глаза Багиры и скользнула по щеке. — А мы займёмся твоим «вакуумом», и…

— Я не сказал, что буду её строить! — взорвался Тальк. — Я возьму то, подготовленное заранее, перенесу и выверну на обе стороны отражающей поверхностью, идиотка! Живо, работаем, иначе нас сожрут!

Несколько десятков секунд чудовищных усилий, и тварь заметалась в двухсторонней, «зеркальной» ловушке, лишившей её силы и возможности перемещения. Шесть печатей, образующих звезду, окружили наспех созданное узилище, дополняя и укрепляя его, а затем сверху легла седьмая, общая, будто молотом впечатывая стихийно созданную тюрьму как можно глубже на зыбкие слои реальности.

— Я … … и … … в душу, — яростно высказался Тальк, пытаясь удержаться на ногах. — Все живы?

— Все, — просипел Лис, отплёвываясь. — Ты вот что, братишка… тебе бы имя сменить.

— Самое время, — пробормотал тот. — Нахрена?

— У тебя с этим дерьмом в клетке связь, забыл? Силы там нет, крови тоже, а вот имя…

— Хорошо, — буркнул Тальк. — Я подумаю.

Трель телефона оборвала сновидение, полное воспоминаний. Нам потянулся, бросил взгляд на часы. Десять утра. Воскресенье. Старший из братьев повернулся на другой бок и прикрылся подушкой, но телефон не замолкал. Судя по настырности, звонил либо рекламный агент, либо кто-то из своих. Нам скрипнул зубами и поднял трубку.

— Где горит? — хмуро осведомился он.

— Надо встретиться. — То, что Лис даже не поздоровался, говорило о многом. — Когда сможешь подъехать?

— И тебя с добрым утром.

— Да, и хорошего дня в придачу. Всё то, чего я сегодня был и буду лишён. Повторю вопрос: когда? Срочное дело.

Нам вздохнул.

— Где собираемся?

— У меня на «Владе».

— Часа в три тебя устроит? Один леший я уже не засну.

— Отлично. Остальным назначу так же.

— Сове…

— Я помню, — Лис хихикнул. — Ей на полвторого. Один хрен опоздает.

— Это уж как водится. Виту я сам скажу. Отбой.

Нам повесил трубку, встал, размялся, подошёл к бесформенной куче на полу в углу комнаты и задумчиво уставился на неё.

Четыре года назад тот, кто лежал под одеялами на ковре, взял себе имя Вит. И всего спустя месяц после этого он смог сполна расплатиться с командой за их помощь, создав способ перехода между Гранями во плоти, минуя Рубеж — то самое пространство, из которого выполз их первый соперник. Тогда они считали, что и последний.

— К-командир, — процедил Нам и улыбнулся. Несмотря на все проблемы и трения, он действительно любил своего названого младшего брата. Хоть и не отказывал себе в удовольствии время от времени поиздеваться над ним. Вот и сейчас он не стал миндальничать, а попросту потыкал в одеяла ногой:

— Подъём, чудовище.

— На-ам, мать твою так… ещё пять минут.

— Поднимайся, или водой оболью, — уверенный женский голос возымел действие на спящего.

Вит выполз из-под одеяла и взглянул заспанными, слегка заплывшими от вчерашних возлияний глазами на дверной проём. Оттуда на него с лёгкой улыбкой смотрела симпатичная брюнетка. Её нельзя было назвать сногсшибательно красивой, но белоснежная кожа, тёмные глаза, густые ресницы, шикарные шелковистые волосы, а главное — пронизывающий, проникающий в самую душу взгляд делали её неотразимой. По крайней мере, двое молодых людей в этой комнате считали именно так.

— Доброе утро, любовь моя, — улыбнулся Вит.

Нам поморщился.

— Между прочим, я устал тебе напоминать, что она — моя невеста.

Девушка только плечами пожала:

— Витти, я тебе всё уже сказала по этому поводу. Брысь умываться, похмельный ты наш.

— У меня сейчас башка треснет пополам и наискосок, — простонал командир, сжимая ладонями многострадальное хранилище своего мозга. — Чего так рано-то?

— Звонил Лис, — Нам начал неторопливо одеваться, — у него что-то стряслось. Просит сбора. Договорились встретиться у него в три часа. Пока мы позавтракаем и соберёмся, времени останется в обрез.

Брюнетка подошла к страдальцу:

— Тебя полечить, малыш?

— Было бы неплохо. — Вит поднялся, сделал несколько неверных шагов и рухнул на кровать Нама. Втянул носом запах. — Блин, я когда-нибудь подохну после ночёвки у вас.

— Не подохнешь, гарантирую. — Девушка присела рядом с похмельным основателем Братства и осторожно положила ладони ему на виски. Помассировала. — Перевернись. — Тонкие изящные пальцы переместились на глазные яблоки, чуть надавили. Юноша блаженно замычал. Потом повернул голову набок, ловя губами ладонь.

— Спасибо.

— Вит! — Блондин ещё не рычал, но был к этому близок. Девушка фыркнула, поднялась и вышла. Вит проводил её взглядом, потом повернулся к брату.

— Нам, ты же знаешь, это сильнее меня.

— Борись, малой. Мы разъяснили с тобой этот вопрос раз и навсегда.

— Но…

— Полегчало?

— Да.

— В ванну.

Вит сполз с кровати и побрёл из комнаты. В спину ему прилетело полотенце:

— Брат, заканчивай пить.

— А что мне остаётся делать? Либо боль, либо алкоголь. Больше ничего не глушит. Бритву вы отобрали. А печень — моя неотчуждаемая собственность, как хочу, так и издеваюсь.