— Была прекрасна. Ты красива, рыжая бестия, но тебе не снилась та красота, которой сияло мое лицо лет тридцать назад. Ни один мужчина не мог устоять передо мной. Мой муж закрывал глаза на мои измены, лишь бы я была с ним, а ведь он был доблестным воином, и в бою не знал себе равных. Но я была ему дороже чести, рядом со мной он терял рассудок и превращался в безвольную игрушку, которая наскучила мне еще задолго до его гибели.— Хегба задумчиво покачала головой.— Страсть, которую я пробуждала в сердцах мужчин, бросала к моим ногам многих, но ни один из них не тронул моего сердца. Я рождена не для любви. Власть и вечность — вот, что влечет меня, заставляя кровь быстрее бежать по жилам, а вовсе не жалкая человеческая привязанность, делающая людей такими уязвимыми.
— Власть над людьми? — уточнила Соня.
— И над людьми тоже. Но прежде всего — над временем. А оно не желает мне покоряться, хотя даже природа не противится мне. Смотри!
Хегба коснулась ствола вяза, и густая темнозеленая крона в считанные минуты почернела, будто тронутая пламенем. Затем она подняла руки и произнесла короткое заклинание: три маленьких птицы замертво упали на землю под ноги коня, а ведьма только вздохнула, словно этого ей было мало. Оглядевшись, она подняла с земли камень и опять что-то проговорила. Очертания камня начали меняться. Он задрожал в ее руках, как живой, а затем появилась зубастая пасть и отросли четыре тонких лапки. Хегба положила бывший булыжник на землю, и он резво бросился бежать, на ходу с хрустом пожирая другие камни и перемалывая их в песок. Боги, подумала Соня, что же она способна делать с людьми?!
— Кровь...— мечтательно проговорила Хегба, прикрывая глаза, словно в сладострастной истоме.— Мне нужна кровь. За свою жизнь я выпила ее больше, чем ты воды, ибо я слышала, будто это помогает победить время и обрести вечность. Однако далеко не сразу я узнала, что не всякая кровь обладает такой силой. То, что я делаю, приостанавливает бег времени лишь отчасти, но о полной победе говорить еще слишком рано.
— Почему вы говорите мне все это, госпожа? — спросила Соня. Она уже поняла, что жуткие слухи о ведьме из Эрдеда чистая правда. Хегба даже не пыталась скрыть своих злодеяний, уверенная в том, что остановить ее невозможно.
— Скоро узнаешь,— ответила ведьма, поворачиваясь к Соне лицом.— Соня, Соня... я чую в тебе силу, подобную моей собственной. Впервые в жизни я вижу человека, способного сравниться со мной. Ты думаешь, я не знаю, зачем и по чьему приказу ты явилась в Эрдед? Гиперборейская Волчица послала тебя на верную смерть, ибо я не поверю, что она обо мне столь нелестного мнения. Я могла бы убить тебя сразу — и этого дурака, что пришел с тобой, но не сделала этого, потому что... я хочу быть с тобой всегда и разделить с тобой вечность... Я сказала тебе однажды, что Хегба умеет быть щедрой. Я не спрашиваю, согласна ли ты. Ты слишком молодое и глупое создание, чтобы принять правильное решение: я сделаю это за тебя, и поверь, со временем ты будешь мне благодарна, девочка моя.
От такого обращения Соню передернуло. Она чувствовала, что попала в ловушку, из которой нет выхода. Поистине, гнев ведьмы был не так страшен, как ее милость. Что она намерена сделать — превратить ее, Соню, в вампира, в вечную наперсницу своих ненасытных злодейств? О, проклятие!
— Что от меня требуется, госпожа? — Соня изо всех сил старалась, чтобы голос не выдал охватившей ее тревоги.
— Молчать, ждать и не бояться.— Был ответ.— Поедем назад... любовь моя.
Вот только этого еще не хватало. Теперь понятно, почему эту тварь не способен возбудить ни один мужчина, почему она окружает себя только девушками, одна прекраснее другой, а из мужчин ее не раздражают лишь такие, как уродец Фриск. Нужно срочно поговорить с Марсалом... Но как? Ведь оба они для Хегбы раскрытая книга, ведьма просто играет с ними, как кошка с придушенной мышью. «Вырви черное сердце Эрдеда»,— велел Север. Да скорее Хегба вырвет ее собственное. Что, если их с Марсалом в самом деле предали? Неужели никому нельзя верить? Нет, пока об этом лучше не думать. Как бы там ни было, теперь Соня не понаслышке знает, что такое Хегба, и теперь у нее появились свои причины уничтожить ее. Тем более, что ведьма очень близко подошла к разгадке, иначе вряд ли она бы так уверенно раздавала обещания. И этот прием в замке... Постойте-ка... Прием! Не так уж плохо. Соберется масса народа. Хегба будет занята гостями, и можно попытаться проникнуть в ту подземную часть замка, где хранится проклятый череп. Правда, до сих пор Соне не доводилось там побывать ни разу. Эти мысли не давали Соне покоя, однако она вела себя как ни в чем не бывало, словно никакого разговора в лесу и не было. Она выполняла обычные обязанности и сверх того отдавала прислуге необходимые распоряжения, касательно грядущего приема. Эрдед гудел, как потревоженный улей, сама же Хегба оставалась невозмутимо холодной и с одобрением наблюдала за спокойствием Сони. Однако теперь в каждом взгляде и жесте проклятой колдуньи девушка видела сжигающую Хегбу страсть.
На следующий день ближе к ночи Хегба сказала:
— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.
Соня повиновалась и последовала за ней сквозь открывшийся в стене проход куда-то вниз по винтовой лестнице. Хегба шла впереди, держа в руке большую черную свечу. Комната, в которую она привела Соню, напоминала одновременно сокровищницу и храм. Девушка огляделась. Высокие сводчатые стены, украшенные магическими символами и гербом рода Хегбы, на котором был изображен дракон, кусающий собственный хвост. Алтарь... Что же он напоминает? Соня опустила взгляд на пол, рисунок которого в точности повторял тот, что она видела в горном селении: круг, квадрат, пентаграмма с жертвенником в центре, только на сей раз черный камень не был пуст — на нем возвышался хрустальный череп, совершенная копия человеческого, только прозрачный. Череп сиял изнутри, благодаря хитрой системе призм и трубок, отражавших и усиливавших свет свечей. Хегба вступила в круг и протянула руку Соне.
— Иди сюда. Не бойся. Как вошла, так и выйдешь. Сейчас здесь ничего не произойдет... то, что должно свершиться, увидишь в ночь полнолуния.
Опять! Ночь полнолуния... Совсем, как тогда.
— Выбери для себя украшения, какие пожелаешь,— проговорила Хегба, царственным жестом раскрывая один из стоящих возле стены сундуков.— Здесь их много. Посмотри вот на этот. Салмордин, один из девяти благородных камней, созданных вспышкой молнии, которая отделает жизнь от смерти. Суеверные глупцы никогда не касаются этого камня, уверяя, что в нем соединились добро и зло, но он прекрасен, и талисманы из него даруют немалую силу.
Соня взяла из рук Хегбы тяжелый амулет в золотой оправе. Розоватый с красными прожилками и вкраплениями, напоминающими капли крови. В самом деле, очень красивый. Затем взгляд ее упал на еще один ни на что не похожий предмет жемчужно-серого цвета, переходящего в зеленоватый. Пожалуй, его можно было сравнить с букетом, насаженным на золотые стержни, вроде пучка искусственных цветов. Каждый стержень заканчивался подобием зеленоватого рога с зубчатыми краями, походившего на кремниевый наконечник стрелы. Но материал этот был тверже кремния и цветом бледнее зелени кхитайской ивы.
— «Гадючий язык»,— пояснила Хегба.— Окаменевшие языки змей. Они изменяют цвет, если в еде или питье есть яд. Я никогда не расстаюсь с таким же.
Соня кивнула.
— В Хауране для этого использовали, желтовато-коричневые камни-безоары, добывавшиеся из внутренностей серны,— сказала она.— Да только они не всегда помогали.
— Разумеется, чутье надежнее самого сильного камня,— согласилась ведьма.— Я все больше убеждаюсь, что не ошиблась в тебе. Среди таких богатств твой взгляд ни разу не вспыхнул жадным блеском — ты выше земных ценностей. Но все же... к твоим роскошным волосам подойдут изумруды и бриллианты. Бери, не бойся. Твоя красота затмит самых знатных особ... ты — драгоценнейший бриллиант в моей диадеме, милая.— Дыхание Хегбы участилось.— Если бы ты знала, что делаешь со мной! Но нет. Я и пальцем к тебе не прикоснусь, пока мы рука об руку не переступим порог преходящего... Теперь уже скоро... Мы будем повенчаны с тобой вечностью, в которой человеческие предрассудки не значат ничего. Но довольно! Я покажу тебе еще кое-что. Следуй за мной.
