Продвигаясь по лабиринтам подземной части замка, едва ли не более внушительной, нежели верхние помещения, Соня вскоре услышала приглушенные голоса и крики множества людей. Ее глазам предстали узники Эрдеда, числом не менее двух сотен, содержавшиеся, точно скотина в загоне, в огромной каменной нише, заглянуть в которую можно было сверху через частую металлическую решетку.

— Кто эти люди? — спросила девушка.— Что они сделали?

— Ничего особенного,— отозвалась Хегба.— Просто они ждут свидания... с моими детьми, которых ты скоро увидишь. Не обращай внимания. Ты выше этих ничтожеств. А вот здесь хранится мое самое дорогое сокровище.— Колдунья раскрыла дверь, ведущую в маленькую, совершенно пустую, комнату, более всего похожую на камеру темницы.

— Но здесь ничего нет,— в недоумении произнесла Соня.

— Пока нет. Будет... не позднее чем завтра. Не могу поверить, что усилия стольких лет наконец увенчаются успехом! Как долго я к этому шла!

Едва дождавшись, когда Эрдед стихнет, погрузившись в сон, Соня рискнула незаметно выскользнуть из своей крошечной комнаты, молясь всем богам сразу о том, чтобы она не понадобилась ведьме. Соня пробежала босиком по двору, проникнув в ту часть замка, которую занимали слуги мужчины. Только бы застать Марсала. Что, если в этот час он проверяет дозоры возле стен замка — ищи его тогда, а у нее так мало времени! Но Соне повезло. Единственный в Эрдеде друг Сони был на месте. Хегба неспроста сразу же возвысила их обоих. Соню и Марсала сторонились, считая приближенными ведьмы, их боялись и ненавидели.

— Марсал!

Парень вздрогнул и резко сел на постели.

— А, Соня... Что случилось?!

— Послушай, я знаю, где череп,— шепнула девушка.— Нам нужно торопиться. Я объясню, как туда пробраться. Когда начнется прием... В суете это будет проще сделать. Хватай череп и беги. Хегбе известно, кто мы, и думаю, скоро ей надоест играть с нами.

— Известно?! Но откуда?

— Думаю, нас предали. Вожак должен был знать о ее нечеловеческой проницательности. Но об этом после, Марсал. Сейчас важно уйти из Эрдеда живыми. Я отвлеку Хегбу, главная опасность исходит именно от нее, а ты проследи, чтобы твоя бдительная охрана хорошенько перепилась, и действуй. Обо мне не думай — я выберусь. Бери череп и возвращайся в Логово Волчицы тем же путем, каким мы пришли в Ванахейм. Я догоню.

— Соня, я не могу бросить тебя здесь одну! Это же безумие! Что ты говоришь?!

— Делай, как я сказала, Марсал,— прикрикнула девушка, но потом смягчилась, видя, что он не на шутку встревожился за нее.— Не забывай, что я все-таки могу передвигаться намного быстрее, чем ты.

— Нет,— решительно возразил он,— я ни в коем случае не соглашусь на это. Мы вместе пришли в Эрдед — и вместе его покинем. Соня, если то, о чем ты говоришь, правда, если Хегба знает, кто мы такие, нам уже не до черепа, пропади он пропадом. Самим бы ноги унести! Хоть прямо сейчас!

— Марсал, я понимаю, ты не трус, и слова твои разумны. Я бы, может, и согласилась с тобой, но ведь и Хегба думает так же! Она наверняка убеждена, что я не посмею сунуться в сокровищницу, что я не пойду на такой безумный риск. К тому же она уверена, что меня прельстили ее посулы. Она, видишь ли, совсем не против немедийской любви.

Марсал сплюнул от отвращения.

— Вот гадина. Пыталась тебя соблазнить, да? Ну ничего, мы ей покажем немедийскую любовь... А тебе известно, что она сгоняет в Эрдед людей со всей округи?

— Это правда. Я сама видела их в подвалах замка. Не знаю, что Хегба намерена с ними сделать, но ничего хорошего их уж точно не ожидает. Их необходимо спасти, Марсал, и способ только один... Им и нам не жить, если мы не сможем лишить ведьму ее колдовской силы!

Договорившись обо всем, Соня покинула Марсала. Замедлила шаг, осматриваясь — и вздрогнула: ей показалось, что какая-то темная тень мелькнула и тут же скрылась за углом. За ней следили?.. Кошка, тут же поняла девушка. Просто черная кошка, каких здесь множество.

Задолго до рассвета она вернулась к себе. Кажется, Хегба не заметила ее отлучки. Во всяком случае, утром ведьма держалась как обычно и даже проявляла признаки хорошего расположения духа. Впрочем, к середине дня она помрачнела. Казалось, будто Хегба чего-то ждет, и с каждым часом ее нетерпение возрастает. Наконец, на дороге, ведущей к замку, появилась одинокая фигура всадника, с головы до ног закутанного в длинный плащ. Завидев его еще издали, Хегба пришла в необычайное возбуждение.

— Элиос вернулся,— пробормотала она.— Фриск! Вели страже впустить его и провести прямо в мои покои, не задерживая для досмотра. Соня, оставь меня. Проверь еще раз, все ли готово к приему. Я позову, когда ты понадобишься.

Девушке удалось заметить, что покрытый дорожной грязью и пылью всадник — очевидно, он не один день гнал коня — нес впереди себя большой сверток. Стремительно, чуть ли не перепрыгивая через несколько ступеней сразу, он поднялся в покои Хегбы. Элиос... Это имя, как ни странно, Соня слышала впервые. Что же за ценный груз он доставил в Эрдед? Разбираться в этом было некогда. Уже к вечеру начали собираться приглашенные, каждого Хегба приветствовала лично. На ее узких губах играла рассеянная улыбка. Соня стояла подле нее, стараясь на всякий случай запомнить каждого вновь прибывшего, и церемонно раскланивалась. То и дело она ловила на себе восхищенные взгляды богато одетых мужчин, впервые видевших ее и явно заинтересовавшихся, кто эта юная особа, отмеченная особым расположением Хегбы. Откровенно говоря, гости производили странное впечатление. Мужчины и женщины были либо откровенно уродливы, либо, напротив, очень красивы — ничего среднего. Соня не могла избавиться от ощущении, что большинство из них напоминают каких-то животных, шутки ради облаченных в человеческое одеяние. За трапезой, после того как гости осушили немало кубков, это ощущение усилилось. Они не ели, а жрали, издавая совершенно непристойное плотоядное урчание, вгрызались в мясо, точно свиньи, и крайне редко переговаривались между собой. Ведьма едва притрагивалась к еде и взирала на собравшихся снисходительно и благосклонно. Соня сидела по правую руку от нее и наблюдала, ни о чем не спрашивая. Ее куда больше беспокоило, что сейчас происходит с Марсалом.

— Дети мои,— тихо, но не без гордости проговорила Хегба.— Смотри, Соня, все, кого ты видишь здесь, мои дети. Нет, рождены они не мною, но важно другое. Такими их сделала я... Теперь они счастливы. И раз в году собираются здесь, в Эрдеде, все вместе, чтобы поприветствовать меня и выказать свое почтение и покорность.

— Они... люди? — все-таки не удержалась от вопроса девушка.

— Нет, разумеется. Люди — ничтожный прах, идущий им в пищу. Они больше, чем люди, и созданы править и повелевать повсюду, куда только способны проникнуть,— а невозможного для них нет. Ведь это великие тайные властители Хай-бории, живущие при каждом знатном дворе и управляющие десятками тысяч смертных от Ва-нахейма до Черных королевств. Но только здесь, в Эрдеде, они могут быть самими собой...

Хегба призвала собравшихся к тишине и поднялась со своего места. Орда нежити, как единое существо, стихла и повернулась к ней, затаив дыхание.

— Я рада снова видеть вас всех здесь и в добром здравии,— проговорила Хегба.— Мне известно, что все вы достойны предназначения, для которого избраны и подняты из праха. Ибо кто или что может сравниться с вами? Есть ли силы, способные остановить вас?.. Но сегодня особенный день.— Голос ведьмы дрогнул от волнения.— Пришел мой час, час моего полного и безраздельного торжества. Отныне мое могущество будет неподвластно времени.— Хегба вскинула голову.— Однажды мой род не воспользовался дарованной ему великой возможностью, и понадобился не один десяток лет, чтобы возвратить утраченное. Альстан отдал свою бесценную кровь жеребцу, который с тех пор прожил более сотни лет, а дед мой Каорт, умирая, проклял свою опрометчивость, воскликнув: «Конь переживет меня, а ведь я мог бы жить вечно!» Вот цена нерешительности и человеческой ограниченности. Однако я хорошо усвоила урок предка, чтобы не повторять роковых ошибок, на память о которых мне осталась всего лишь дорогая игрушка. Каждый раз, когда я смотрела на нее, моя решимость крепла, и силы словно удесятерялись.