— Но... как же? Зачем... зачем ты идешь на это?!

— Иначе нельзя,— с грустью проговорила девочка.—Вот уже много веков подряд я ложусь на алтарь, но только... к этому никогда нельзя привыкнуть. Знаешь... когда уйдешь отсюда... без надобности не рассказывай обо мне никому, хорошо?

Соня кивнула. Конечно. Ведь иначе сюда повалят толпы страждущих, желающих осуществить свои мечты такой страшной ценой. Бессмертная девочка, умиравшая тысячи раз, не должна страдать еще и по ее вине.

— Нас было двое таких...— сказала Арвина.— Я и Лейн. Но он не мог быть жертвой. Он жил и хранил селение, чтобы несчастья обходили нас стороной. Но он больше не мог... Устал хоронить всех, кого любил, понимаешь? Теперь я осталась одна.

— Я могу помочь тебе, Арвина?

— Нет, милая. Не сомневайся, я справлюсь и с этим. Я рада, что Лейн теперь свободен.

— Но даже он не пощадил тебя,— с горечью проговорила Соня.

Как прошел остаток этой ужасной ночи, Соня не помнила. А наутро, разлепив глаза, она обнаружила, что осталась вдвоем с Марсалом. Поселок опустел. Очевидно, после совершения таинства, жители под предводительством Арвины бесшумно снялись с места и ушли неизвестно куда. Все-таки они кочевники, подумала Соня, хотя и задерживаются на одном месте по несколько лет. Или... Странный покалывающий холод где-то под кожей; чувство звенящего напряжения, накатывающее со всех сторон...

— Марсал! Уходим, быстрее!

Не спрашивая о причине такой поспешности, парень не медля последовал за Соней. Они снова устремились вверх из долины — и вовремя. Послышался гул сорвавшейся с вершины лавины камней. Черная глыба стремительно неслась вниз и разбилась на тысячи разящих осколков. Камнепад продолжался долго, разрушая казавшиеся игрушечными домишки. Гора содрогнулась, качнулась, накренилась над котловиной, закрывая просвет, в который заглядывали первые солнечные лучи. Громада вздрогнула и, надломившись, накрыла поселок

Когда, добравшись до относительно безопасного места, Соня и Марсал оглянулись на поселок, на его месте, еще дымясь пылью, простиралось озеро камней. Чувство невосполнимой утраты сжало сердце Сони. Образ удивительной девочки с пепельным нимбом волос и мудрыми карими глазами не выходил из головы. Неужели ей больше никогда не доведется увидеть Арвину? Наверное, нет... Только золотая цепочка — подарок этого вечного ребенка — свидетельствовала о том, что происшедшее отнюдь не было сном.

В Ванахейме, где в былые времена о магии боялись даже говорить, ныне черные искусства процветали. Особенно в западной части страны, куда два века назад, спасаясь от костра, бежали неме-дийские некроманты. Мать Сони, родом из этих мест, рассказывала детям о злодействах, творимых чародеями в неприступных цитаделях из серого камня...

Добравшись до окрестностей замка Эрдед, обиталища ведьмы Хегбы, Соне пришлось хорошенько поразмыслить о том, что делать дальше: одно лишь имя Хегбы наводило на местных жителей подлинный ужас. Эти люди, привыкшие к тяжелому труду, подобно тягловому скоту, были необычайно мрачны и грубы с себе равными, но боязливы в замке, они могли руками удержать волка, но падали ниц при появлении своей госпожи. Нанимаясь на службу в Эрдед,— а надо признать, за работу там платили не скупясь,— они в деревянных бадьях носили воду из реки высоко на холм, в замок, чистили дворы и пропалывали клумбы с фиалками и розовыми кустами, ухаживали за обвившим стены диким виноградом, зеленоватые соцветия которого наполняли воздух тяжелым ароматом, стирали горы белья, словом, несли, казалось бы, самую обычную службу. Однако в последние годы желающих добровольно стать слугами Хегбы поубавилось, ибо ее нечеловеческая жестокость отпугивала даже самых глупых и самых отчаянных. Поэтому Хегба приняла простое решение — верные и особо приближенные ведьме слуги обязывались обманом, посулами, а то и силой приводить к ней новых людей. Посланцы Хегбы неустанно рыскали по близлежащим деревням, как охотники в поисках добычи, а случалось, и сама госпожа не брезговала заниматься этим. Однако разговоры о том, что, раз попав к ней в услужение, человек никогда уже не возвращался из Эрдеда (во всяком случае, живым и в прежнем обличье) не умолкали. Именем Хегбы здесь пугали малолетних детей, а при появлении ее посланников родители старались подальше спрятать своих юных сыновей и дочерей, да и сами не стремились лишний раз попадаться слугам ведьмы на глаза.

— Что будем делать, Соня? — спросил Марсал.— Как нам лучше добраться до этой твари?

— По-моему нам следует наняться к ней,— поразмыслив, ответила девушка.— Это самый простой способ.

— Да ты с ума сошла! Слышала, что люди говорят?! Будто Хегба убивает или превращает в оборотней всех, кто оказывается в ее замке. А у нас нет никакой магической защиты. Во всяком случае, у меня уж точно.

— Ты хотел предложить что-нибудь другое? Ну что ж, только учти, Эрдед прекрасно охраняется. Проникнуть туда незамеченными вряд ли удастся. Приступом мы его вдвоем тоже не возьмем.

— Это точно,— со вздохом согласился Марсал.— Придется рискнуть. Ведь мы не можем вернуться в Гиперборею, не выполнив приказа Белой Волчицы.

...Высокая женщина стояла у окна, скрестив на груди холеные белые руки.

— Госпожа,— уродливый слуга, лицо которого беспрестанно подергивалось в отвратительных гримасах, осмелился прервать ее раздумья,— я привел новых людей.

Хегба медленно обернулась, сохраняя невозмутимо величественный вид. Ее черные, словно лишенные зрачков, глаза остановились на Марсале. Да, Север не ошибся. Эта женщина сказочно хороша. Высокий гордый лоб, светлые волосы, искусно уложенные под жемчужной диадемой, благородные черты, гладкая белая, точно мрамор, кожа, длинная тонкая шея... Марсал утратил дар речи, разглядывая это создание.

— Что ты так смотришь на меня? — спросила Хегба.— Подойди ближе.

Марсал повиновался. Она взяла его за подбородок и повернула лицом к свету, слегка прищурившись, потом едва заметно усмехнулась.

— Я не использую мужчин для внутренних работ в замке. Что же мне с тобой делать? Ты не слуга и не простолюдин. Голубая кровь, я права?.. Как твое имя?

Марсал назвался, лихорадочно соображая, как, даже в таком нищенском наряде, Хегба угадала в нем отпрыска знатного рода. Ведьма повторила его имя, словно пробуя на вкус, и удовлетворенно кивнула.

— Хорошо, что не солгал. Мне нужен помощник начальника стражи. Ты с виду крепкий, сильный мужчина и вроде не глуп — надеюсь, справишься.

Марсал разом воспрял духом. Подобной удачи он не ожидал. Сразу же такая высокая должность! И что самое главное — возможность выполнить задуманное.

— Фриск,— обратилась Хегба к уродливому слуге,— помоги Марсалу осмотреться в Эрдеде. Замок очень большой... Объясни, что он должен делать и покажи, где он будет жить. Ты привел кого-то еще?

— Да, госпожа. Девушку.

— Пусть войдет,— благосклонно кивнула Хегба.— Я поговорю с ней.

Едва Соня предстала перед ведьмой, от надменной невозмутимости Хегбы не осталось и следа. Она впидась в девушку хищными глазами, в которых словно полыхнуло темное пламя. На какой-то миг губы Хегбы искривились в почти зверином оскале, она с трудом взяла себя в руки, хотя, казалось, даже воздух задрожал от ее возбуждения.

— Ты хочешь служить мне? — спросила Хегба.

Соня стояла, скромно потупившись и почтительно склонив голову.

— Да, госпожа. Мы с братом весьма бедны и нуждаемся в деньгах и крове. Я получила хорошее воспитание и многое умею делать. Надеюсь, вы не откажете мне.

— Этот... как его... Марсал — твой брат? — рассмеялась Хегба.— Скажи лучше прямо, что ты делишь с ним ложе, рыжая бестия. Впрочем, это меня не касается. Откуда ты?

— Из Хаурана. Мои родители погибли, когда я была почти ребенком, и я привыкла сама заботиться о себе.

— Доводилось ли тебе слышать, что обо мне говорят люди? — Теперь голос Хегбы звучал иначе, словно сделался глубже.