- Вот суки! - сплюнул Макс. - Неймётся им! Всё высматривают, да вынюхивают.

- А тебя, царь, кто сюда звал? - повернулся Васо к Ивану. - Под замок в потайную комнату хочешь?

- Только бы этот папарацци Петровичу не подгадил, - озабоченно произнёс Макс.

- Не ссы, - успокоил его Васо. - Вряд ли он на этого пьяного шута повёлся.

***

Смеркалось. Ещё один день заточения, превращённый в обычный тухляк, подошёл к концу.

- Щас бабы подъедут и вискаря подвезут. Секёшь? - примирительно сообщил Ивану Васо, не так давно с лёгкостью обращённый Иваном в новую веру. - Так, что сиди пока на попе ровно и не нервируй меня по пустякам.

От этой информации мускулы Ивана, уже готовые выбросить его тело на очередные поиски спиртного, немного расслабились, боль в висках заметно стихла. Но кашель удалось заглушить лишь второй прикуренной сигаретой. Некурящие охранники быстро отобрали у него полупустую пачку и распахнули окно для проветривая служебки.

- Миллион, миллион алых рож, каждый раз в выходной видим мы, - напевал Васо, находясь в приподнятом настрое и поминутно вглядываясь в дождливую изморось за окном.

Время ожидания легко спрессовалось извлечённой из погреба бутылкой марочного вина и занимательной беседой. Вскоре в гостеприимно распахнутые ворота вкатил "крассовер" и три разномастные проститутки - причина приятного вечера, весело впорхнули в дом.

- Оплата по тарифу, - деловито напомнил вошедший вслед за ними сутенёр. - До утра платите, или по часу продлевать будете?

- До утра, - взглянув на выставленные на стол консервированные изыски и бутылки со спиртным, Макс решился не мелочиться, да и на всё согласные весёлые девочки по вызову обещали несбыточное. И не обманули: действительно оказались профессионалками. Вечер с ними пролетел не заметно и ночь удалась. Счастье перепало и заключённому под стражу Ивану.

- Ты куда?

- На веранду дыхнуть, а то от твоей страсти и окочуриться недолго, - объяснил Иван матерно. - И прикройся, бесстыжая, - пристыдил он голую девицу.

- Да, что ты говоришь? Сам - то в постели от скромности не умер, - ворковала проститутка, вспоминая, как чуть раньше, поведшись на её просвечивавшие сквозь тонкую кофточку соски, Иван, дрожа от желания, сгрёб её в охапку, впихнул в маленькую комнатку с огромной кроватью и ногой захлопнул дверь.

Самодовольно усмехнувшись, она соскользнула со смятой постели, качнув силиконовыми грудями, прикурила и тоже вышла на веранду. Её глаза азартно блестели в темноте. Она картинно опёрлась на ограждение веранды и развернулась к Ивану так, чтобы ещё больше подчеркнуть все выпуклости фигуры.

Порыв холодного ветра хлестнул по лицу.

- Как зовут? - впервые за вечер поинтересовался Иван.

- Снежана.

- Мы не в сауне. Как по паспорту тебя зовут?

- Ольга.

- Оденься, Ольга, а то простынешь, - подтолкнул под упругий зад проститутку в комнату Иван.

На самом деле ему было наплевать, подцепит ли эта рыжая шлюха насморк, хотя она только что умело сделала ему приятно. Просто ему хотелось остаться одному.

- Заботливый какой! - фыркнула проститутка и, швырнув в кусты окурок, направилась в душ.

- Сука, - процедил сквозь зубы Иван ей в след.

В окнах сбоку ярко горел свет. Оттуда с периодичностью доносился хохот и пьяные бабские визги. От громкой музыки сыпалась побелка с потолка.

И уносит меня и уносит меня

В прекрасную звёздную даль.

И не надо машины, не надо коня,

Достаточно водки и шмаль! - с надрывом исполняли два до боли знакомых мужских голоса. Васо и Макс развлекались на пару и, похоже, веселье было в самом разгаре.

Иван заглянул в пустую комнату и прихватил с прикроватной тумбочки пачку сигарет Снежаны.

- "Парламент", - он удостоверился, что проститутка курит сигареты не дамские. Возможно, дополнительная услуга клиенту. Он достал сигарету, но не закурил, а лишь обнюхал её.

Степень опьянения достигла ностальгии. Иван затосковал. Ему вдруг вспомнилась синячка Зойка - его подруга, женская особь тяжёлой судьбы и сомнительного поведения. Они всегда находились на одной волне. Пила Зойка похлеще любого мужика. Бывало, с ней за стаканом такие темы поднимали! И она была в его жизни всегда. Даже, когда он женился.

- Мы мужиками на рыбалке, - не раз врал он по телефону жене, зависая в любимом притоне, где он спивался всё больше и больше.

Жена про Зойку знала и эта фронтовая подруга мужа её не устраивала. Моральная и физическая грязь, которую Иван тащил из притона в семью, приводила к неминуемым ссорам и скандалам. Иван не понимал, что так злит жену? Понял, когда его последний скандал с женой действительно стал последним и семейная жизнь дала приличную трещину, из - за того, что он подцепил не совсем птичью заразу.

- Тебе не угодишь, - оправдывался Иван перед разъярённой женой. - Сама же запилила, что я в дом ничего не приношу!

Жена ушла, но потребовала материальную компенсацию за "убитые об этого алкаша" годы. Так он оказался в коммуналке вместе с больной матерью и с вековой печалью на душе. И тогда Иван на жену озлобился.

А Зойка - это совсем другое тело! Привлекательность свою она давно пропила, но баба была - станок и алко- машина в одном флаконе. К тому же имела в собственности двухкомнатную квартиру с разбитой дверью и минимумом нужной мебели: два дивана и колченогий стол с парой допотопных табуреток на кухне. Поэтому редким вечером могла остаться бесхозной. Порой у неё возникал очередной муж, которого она преданно любила несколько дней, а потом выгоняла, как "вонючего козла", не оправдавшего её радужных надежд. И Иван снова пребывал в милости.

А теперь, когда он пропал так надолго, Зойка, возможно, и совсем забила на него.

Иван спрыгнул с веранды и негромко выругался, подвернув ногу. Наскоро растерев рукой больное место, он чёрной тенью пересёк двор и потрусил в сторону ограды к тому месту, где из - за неровности местности она была несколько ниже. Продравшись сквозь густой кустарник, он неуклюже подпрыгнул. Но ухватиться за верх ограждения ему удалось лишь со второго раза. Иван с трудом подтянулся на руках. Долговременное пьянство сожрало на закуску накаченные в армии бицепсы и трицепсы. Помедлив, он сконцентрировался, перебрался по другую сторону ограды.

Вокруг был лес. Он недобро шептал в темноте ночи, постукивал и похрустовал. И запах - сырой и тревожный. Совсем не такой, к какому Иван привык, прожив больше недели в цивильном загородном доме. Но это был запах свободы! Он щекотал нервы, будоражил кровь, взрывал мозг. Иван жадно втягивал его в себя, впитывая каждой клеточкой своего давно пропитого организма и ликовал!

Он притаился за стволом старой ели и попробовал оглядеться. Немного дальше по периметру забора там, где были массивные кованные ворота, пробивался слабый свет. Дальше шла асфальтированная дорога, которая вела в город. Если идти вдоль неё за деревьями, то можно было выйти на автобусную остановку. Её Иван заметил, когда его везли в этот дом.

Осторожно ступая, Иван потрусил вдоль ограды. Ноги, обутые в комнатные тапки, страшно скользили по осевшему насту последнего снега, который опасно проминался и хрустел. Чтобы не оступиться и не рухнуть мордой вниз, приходилось постоянно хвататься за холодное вонючее железо ограды.

Не успел он отделиться от ограды, как услышал громкое: - Иван, где же ты?

Как быстро Снежана отмылась! Или это он так долго копошился?

Вслед за Снежаной матерно забеспокоились и его охранники. Можно было начинать бояться.

Нырнув в темноту, Иван попробовал бежать. Но вскоре понял, что идея эта бредовая, потому, что один его тапок бесследно канул в рыхлом снегу. А проковыляв ещё несколько метров, он споткнулся о, выползший из - под снега на проталине, корень старой берёзы. Он ткнулся носом подмёрзшую весеннюю грязь и выругался, проклиная темноту. Потом, сообразив, что лучше не шуметь, затаился, стараясь не дышать.