Если от историка прежде всего требуется говорить правду, то, без сомнения, это произведение удовлетворит тех, кто его прочтет. Именно правдивости стремился я достичь прежде всего, надеясь, что после того, как я заслужил хорошую репутацию с оружием в руках, я не потеряю ее, взявшись за перо.
Courtilz Turenne 1693
В предисловии рассказчик проводит четкую грань между генеалогией, цель которой — «копаться в древностях», и историей, требующей высказать все «за» и «против», предоставив судить обо всем самим читателям. История, по мнению рассказчика, в отличие от дневника, должна быть краткой: восьми-десяти строчек достаточно для изложения любого события, каким бы великим оно ни было. Однако есть случаи, когда хороший историк вправе отступить от данного правила и уделить большее внимание важным событиям. Прозорливый читатель должен понять, что именно так будет поступать автор, который в предисловии устами рассказчика излагает свое писательское кредо.
Что же касается «Мемуаров г-на д’Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров, содержащих множество частных и секретных сведений о событиях, которые произошли в царствование Людовика Великого», то в предисловии Куртиль де Сандра, скрывшийся на сей раз под маской издателя, пишет о том, что после смерти д’Артаньяна, «случившейся не так давно», он отыскал среди его бумаг множество отрывков, которыми и воспользовался для составления этих мемуаров, лишь придав им отсутствовавшую связность. Всю славу от авторства «Мемуаров» он оставляет г-ну д’Артаньяну, не боясь, однако, разделить с ним позор, если публика найдет их не заслуживающими внимания. Далее в «Предуведомлении читателю» говорится: в первом томе есть много любовных историй, которые могут не понравиться серьезным людям, но следует извинить за них д’Артаньяна, ибо любовь — удел молодости и умолчать о них — значит исказить правду (см.: Courtilz 1701/1). В дальнейшем же д’Артаньян стал более серьезен, как об этом свидетельствует содержание второго и третьего томов.
Таким образом, уже сама манера представления книги — название, авторство, предисловие — говорит о том, что эти три произведения, несмотря на видимое единство темы, совершенно различны.
«Жизнь Жан-Батиста Кольбера» построена по принципу строгой хронологии: начиная с 1661 года, когда Кольбер стал министром, и до смерти в 1683-м его деятельность расписана по годам (предыдущий период жизни изложен кратко — ведь автора интересует прежде всего Кольбер как государственный деятель). Изложение отличается точностью и беспристрастностью, обилием фактического материала (например, приводится подробное описание строительства дворца и парка в Версале). Повествование ведется от третьего лица. Всезнающий и беспристрастный рассказчик соблюдает узкие рамки, которыми автор ограничил себя в предисловии: в центре его внимания один Кольбер, а другие имена встречаются лишь потому, что они связаны с главным героем; так, автор подробно рассказывает о деле Фуке постольку, поскольку в его судьбе герой повествования сыграл не последнюю роль, а о трудах различных ученых упоминается потому, что именно Кольбер был основателем Академии наук.
Автор никак не выражает свое отношение к герою: о его уме и талантах говорят его дела, а о том, что он не был бескорыстен на своем посту, — его состояние и выгодное положение родственников и детей.
Иное дело — «Жизнь виконта де Тюренна»: начиная с первой главы, в которой «историк готовит читателя к приятному чтению своей истории», рассказчик постоянно присутствует на страницах произведения, высказывает свое суждение, отсылая читателя к уже сказанному или уведомляя, что произойдет дальше. Наряду с местоимением «я», используемым в тех случаях, когда требуется подтвердить свою причастность к событиям либо указать на источник сведений, используется также местоимение «мы» — не только когда речь идет о военных действиях, в которых рассказчик принимал непосредственное участие: нет, здесь под «мы» нередко подразумеваются Франция и все французы. Благодаря этим местоимениям повествование приобретает субъективную окраску, теряя абсолютную безличность, столь характерную для «Жизни Кольбера».
Описание жизни маршала — не самоцель рассказчика: оно служит лишь стержнем в обзоре политики Франции, ее отношений с другими странами, событий при дворе и в Парламенте. Автора интересуют не только военные заслуги Тюренна, характеризующие его как блестящего полководца, но и его личные, человеческие качества. Так, его противопоставление герцогу Энгиенскому, будущему принцу Конде, подчеркивает достоинства виконта:
Герцог Энгиенский любил все удовольствия до такой степени, что становился их рабом; единственным же удовольствием виконта де Тюренна был его долг; герцог был гневлив и вспыльчив; виконт — мягок и сдержан. Герцог был красноречив и много говорил, виконт говорил мало и, как я уже сказал, изъяснялся с трудом. Единственное, что у них было общим, так это храбрость и хладнокровие в командовании, в остальном же нрав их был столь различен, что можно лишь удивляться, как природа, сделав их столь непохожими во всем, дала им, тем не менее, два одинаковых качества.
Courtilz Turenne 1693/1: 328
Человеческие достоинства Тюренна часто выходят на первый план: «Бюиссон» постоянно подчеркивает великодушие и снисходительность великого полководца, умение прощать, поистине отеческое отношение к солдатам и слугам, благородство и высокие моральные добродетели. Его доблесть, скромность и доброта вызывают любовь не только солдат, но и самого молодого короля, который обучается у него военному искусству, а также уважение и доверие королевы-матери. Король неоднократно предлагает ему самые высокие посты в государстве (коннетабль, воспитатель наследника престола) при условии, что виконт откажется от веры своих предков и примет католичество. Ответы виконта всегда полны достоинства и твердости духа, однако и он не в силах устоять против стольких соблазнов и после долгих отказов наконец становится католиком. Смерть этого великого во всех отношениях человека огорчила не только его друзей и солдат, но и самого короля. Таким же виконт предстает и в «Мемуарах M. L. C. D. R.». Отметим, что творчество Куртиля представляет собой единое целое не только в силу общности изображаемых событий и лиц, но и благодаря устойчивости характеристик и отношения рассказчика к своим героям.
Куртиль, как правило, придает подлинному характеру своего героя некоторый «романический масштаб». Соблюдая точную историческую канву, он позволяет себе некоторые вольности в деталях, нигде не изменяя фактам, но порой представляя их по-своему.
Жизнь Тюренна показана на фоне событий государственной важности, значительную роль в которых играет французский двор. Подробно описаны разногласия двора с Парижским парламентом, заговор Сен-Мара, вынужденное удаление кардинала. Имена принцев Конде и Конти, герцога Орлеанского встречаются не реже, чем имя самого виконта. Война с Испанией, заключение мира, брак короля, отношения с Англией, Голландией, Германией, победы и поражения Франции служат не только для того, чтобы нарисовать масштабную картину эпохи, но и чтобы разнообразить повествование, перенося читателя с поля боя в королевский дворец, из Франции — в Испанию, из Парижа — в Бордо. Как этого и хотел автор, история читается живо и увлекательно.
Автора интересуют не только громкие исторические события, но и характеры сильных мира сего, подробности их личной жизни. Так, мы узнаем о любви герцога Бэкингема к французской королеве и о ревности кардинала Ришельё, а повествуя о рождении наследника престола, рассказчик сетует: французский король был бы величайшим из монархов Европы, не предавайся он уж слишком любви и не стремись чрезмерно к славе, — а в подтверждение своего мнения повествует об отношениях короля с мадемуазель де Лавальер, а затем с г-жой де Монтеспан. Отметим, что подобное чередование личного и общественного, военных действий и политических интриг было весьма характерно для подлинных мемуаров того времени, в которых встречаются те же истории о любовных увлечениях молодого короля.
