Поскольку не существует более кощунственного нарушения закона Божьего, нежели необузданная страсть к дуэлям, и поскольку ничто сильнее не препятствует сохранению и росту нашего государства, ведь из-за этой мании погибает большое число представителей нашего дворянства, являющегося оного одним из главных столпов, мы до сих пор изыскивали все доступные нам средства, дабы поставить заслон этому явлению угрозой суровых кар и примерных наказаний, налагаемых за данное преступление нашими предыдущими эдиктами; но, поелику качество названных наказаний таково, что кое-кто из имеющих честь быть нашими приближенными, часто осмеливался докучать нам просьбами о смягчении строгости сих кар в различных случаях, вследствие чего виновные, которые благодаря подобной милости и снисхождению получали от нас грамоты о помиловании, оставались, вопреки нашему намерению, совершенно безнаказанными; и к тому же, поскольку, впервые пожаловав подобные милости частным лицам, мы недавно тем более были вынуждены пойти навстречу настойчивой просьбе, обращенной к нам нашей дражайшей и возлюбленной сестрой, королевой Великобритании^{426}, в момент и ввиду ее бракосочетания, а также щедрот, увеселений и общего довольства, которые должны были получить от этих празднеств все народы наших королевств, [и] даровать всеобщую амнистию в отношении всех подобных преступлений, совершенных в прошлом;

Желая исправить положение и заново обеспечить условия для того, чтобы в дальнейшем подобные проступки не совершались в надежде на безнаказанность, а также стремясь предотвратить и упредить вольности и исполнение всех просьб и настойчивых ходатайств, кои могут быть обращены к нам ради освобождения виновных от заслуженного наказания;

Мы, не отменяя на будущее наших прежних эдиктов, решили и постановили ввести и учредить новые наказания, тем более подходящие для осуществления поставленных нами целей, что — ввиду их меньшей строгости — должно привести к тому, что будет менее удобно просить нас и докучать нам ходатайствами об избавлении от них виновников, каковые никогда не смогут избежать кары по какой бы то ни было причине или каким бы то ни было способом.

По вышеизложенным причинам, по совету Королевы, почтеннейшей нашей госпожи и матери^{427}, нашего дражайшего и возлюбленного брата герцога Анжуйского^{428}, принца нашей крови, других принцев — чинов нашей короны и иных принципалов нашего Совета, Мы, во имя благосклонности и уважения к нашей дражайшей и возлюбленной сестре, королеве Великобритании, отменили, сняли, простили и амнистировали и отменяем, снимаем, прощаем и амнистируем проступки и преступления, совершенные до настоящего времени вопреки нашим эдиктам о дуэлях и стычках^{429}; возвращаем виновникам доброе имя и репутацию, а также их имущество, причем даже тем из них или наследникам тех, против кого были выпущены заочные постановления об осуждении в наших верховных палатах^{430}, и предписываем вечное умолчание на сей счет нашим генеральным прокурорам, их заместителям и всем прочим, — без ущерба, однако, для пожалований, сделанных нами из приобретенного нами конфискованного имущества, и обязывая тех, кто дрался на дуэли и совершил смертоубийство и кто в настоящее время жив, получить частные грамоты об амнистии от нас, зарегистрировать их в наших парламентах и — в случае необходимости — удовлетворить требования гражданских истцов. Постановляем, чтобы все, кто в будущем совершит данное преступление, сам вызвав кого-либо или оказавшись вызван на поединок, невзирая ни на какие грамоты о помиловании либо прощении, каковые они могут получить от нас хитростью или раздобыть иным путем, отныне лишались всех пожалованных нами должностей, если таковые имеют, а также чтобы у них были отняты все пенсионы и прочие благодеяния, от нас получаемые, без надежды когда-либо их вернуть; и сверх того, чтобы они понесли наказание по всей строгости наших предыдущих эдиктов, ежели судьи найдут, что тяжесть преступлений и обстоятельства их совершения заслуживают того; при этом мы оставляем на усмотрение чувства долга наших судей право налагать и более суровые кары, как они о том рассудят по совести, но чтобы при этом умеренность нижеописанных наказаний не могла распространяться на тех, кто, нарушая настоящий эдикт, совершит смертоубийство, в каковом случае Мы желаем, чтобы применялась строгость наших предыдущих эдиктов.

И в случае если те, кто вынудит нас лишить их должностей, обратят недовольство против тех, кого мы ими наделим, и вызовут их на поединок либо побудят участвовать в нем, будь то сами или через посредство кого-либо, при личной встрече или иным образом, Мы желаем, чтобы таковые лица и те, к чьим услугам они прибегнут, были лишены дворянского звания, объявлены лишенными чести и наказаны смертью, не имея никогда возможности быть освобожденными от этих кар никакими нашими грамотами, каковые мы совершенно определенно запрещаем нашим должностным лицам принимать во внимание, ежели названные лица хитростью или каким-либо иным способом ими обзаведутся.

Также повелеваем, чтобы треть имущества вызывающих и вызванных на поединок конфисковывалась и чтобы половина конфискованного шла госпиталям, которые будут созданы в провинциях для изувеченных солдат, коих мы поручаем нашим генеральным прокурорам, их заместителям и всем тем, кому будет поручено управление названными госпиталями, разыскать, тщательно наведя справки, под страхом понести личную ответственность за неисполнение; ввиду чего Мы приказываем, чтобы данная деятельность этих должностных лиц осуществлялась в течение и в продолжение двадцати лет, даже если их поиски не приведут ни к каким результатам, которые позволили бы продлить сей срок; и чтобы другая половина [конфискованного] причиталась нам, дабы Мы распорядились ею либо в пользу вышеуказанных госпиталей, либо иным образом, как нам покажется целесообразным, и чтобы четверть нашей одной шестой заранее вычиталась бы для оплаты доносчиков. А в том случае если названные виновники окажутся в нашем Королевстве в течение трех лет с момента их изгнания, Мы повелеваем, чтобы еще одна треть имущества точно так же конфисковалась за вышеуказанное несоблюдение и нарушение приказа о ссылке и чтобы при этом, как и в вышеуказанном случае, половина шла нам, а другая половина — вышеназванным госпиталям, а четверть первой одной шестой заранее взималась для вознаграждения доносчикам; и чтобы, помимо этого, по инициативе наших генеральных прокуроров или их заместителей, при первом же полученном ими доносе или поступившем к ним сообщении о таких нарушениях приказа о ссылке виновные помещались под стражу и содержались в заключении до окончания срока такой ссылки; и предписываем с этой целью губернаторам [провинций], генеральным наместникам, бальи, сенешалям, губернаторам наших городов и марешальским прево^{431} оказывать им [прокурорам] поддержку в исполнении этого приказа столько раз, сколько им потребуется.

И хотя вызывающие и вызванные на дуэль все виновны, тем не менее, поскольку тот, кто бросает вызов, является главным исполнителем преступления обоих лиц, Мы повелеваем, чтобы, помимо вышеперечисленных наказаний, всякий вызывающий подвергался на три года изгнанию и вместо трети имущества терял половину, причем в случае применения данного штрафа, как и в вышеуказанном случае, не исключается и более строгое наказание, ежели наши ординарные судьи посчитают, что тяжесть содеянного заслуживает этого.

И поскольку не раз бывало так, что иные, во избежание строгих наказаний, кои наши эдикты налагают за подобные преступления, изыскивали случай встретиться, дабы выполнить замысленное намерение драться, Мы повелеваем и приказываем, чтобы, ежели те, у кого возникнет ссора, распря или кто якобы получит оскорбление от кого-либо, прибудут на встречу и поединок в одиночку либо в одинаковом виде и количестве с обеих сторон, пешими или конными, то зачинщик должен быть подвергнут тем же наказаниям и строгостям, предусмотренным как нашим настоящим эдиктом, так и предыдущими, за исключением случаев, когда не будет доказано, что его намерение было предумышленным; в тех же случаях, когда факт зачина ссоры доказать невозможно, Мы желаем, чтобы обе участвующие стороны понесли одинаковое наказание, за одним исключением: когда бой происходит при других обстоятельствах, неравным числом и без предварительных трений, то преследовать [надлежит] только зачинщиков и виновных и наказывать их обычным путем.

А, кроме того, если найдутся другие наши подданные, которые, затеяв ссору в нашем Королевстве и назначив встречу для поединка вне его либо на его границах, посчитают, что сим способом сумеют убежать из-под власти наших эдиктов, Мы повелеваем, чтобы те, кто совершит подобные проступки, подвергались преследованию — в отношении имущества во время их отсутствия и в отношении их самих после возвращения — точно также и в таком же порядке, как и те, кто нарушит наш настоящий эдикт, не покидая нашего Королевства; и мы полагаем их еще пуще заслуживающими наказания, ибо у них было время осознать свой проступок и их не может извинить неожиданность [нанесенной обиды] и первые побуждения, возникающие в горячке, охватывающей того, кто только что получил оскорбление.

И хотя мы полагаем, что обнародование нашего настоящего эдикта, который Мы повелеваем сделать впредь нерушимым, помешает всем нашим подданным совершать проступки, против которых он направлен, тем не менее, ежели случится так, что им выпадет несчастье не удержаться от них и, не довольствуясь совершением подобных вопиющих преступлений пред Богом и людьми, они втянут и привлекут к участию в них других лиц, услугами коих воспользуются в качестве секундантов, тьерсов^{432} и прочих помощников в еще большем числе, а сие не может быть сделано никем, кроме как с целью трусливо обеспечить — благодаря ловкости или мужеству и помощи тьерса — безопасность собственной особы, которую они хотят подвергнуть опасности из тщеславия, вопреки долгу, опираясь на эту единственную гарантию, Мы повелеваем, чтобы те, кто в будущем окажется виновным в столь преступной трусости, наказывались без всякой пощады смертью по всей строгости наших первоначальных эдиктов, и впредь объявляем вызывающих и вызванных на дуэль, каковые прибегнут к услугам секундантов, тьерсов или иных лиц, лишенными чести; они и их потомство объявляются лишенными дворянского звания и не имеющими права никогда занимать никакие должности, и при этом ни мы, ни наши преемники не будут иметь возможности восстановить такие права и снять с этих лиц пятно бесчестия, которое они по справедливости на себя навлекут как за нарушение наших эдиктов, так и за проявленную трусость, — невзирая на все гласящие иное грамоты о помиловании и смягчении наказания, кои они могут получить от нас хитростью или иным способом, — а названные секунданты или тьерсы подлежат при этом тем не менее только тем же наказаниям, что и вызванные, разве что они сами бросили вызов, — в каковом случае они будут подвергнуты тем же наказаниям, что предусмотрены настоящим эдиктом в отношении вызывающих на дуэль.

Мы повелеваем, кроме того, и приказываем, чтобы те, кто обладает имуществом лишь пожизненно, без какого-либо права собственности, были за нарушение настоящего эдикта, помимо предусмотренного выше наказания в виде изгнания, лишены по меньшей мере сроком на пять лет двух третей их дохода, из коих средств половина должна отойти вышеупомянутым госпиталям, а половина — на другие благочестивые дела, согласно нашему распоряжению, и при этом не исключаются и более строгие наказания, ежели содеянное заслуживает того.

Все дети семейства, каковые будут уличены в подобных проступках, должны, помимо наказания в виде лишения всех должностей, пенсионов и невозможности получить оные впредь, вместо трех лет изгнания, предусмотренных выше, содержаться в течение такого же срока под стражей и строгим надзором.

А дабы наш настоящий эдикт более неукоснительно соблюдался, Мы повелеваем, чтобы смерти без всякой пощады предавались все те, кто вторично его нарушит вызовом на дуэль^{433}, какого бы звания и состояния они ни были. <…>