Чтобы завоевать женщину, надо, прежде всего, помочь ей, потом удивить, а лучше и то и другое одновременно.
- А нет ли другого способа уладить это маленькое недоразумение? - светским тоном произнес он, обращаясь к отставному прокурору и одновременно слегка приобнимая незнакомку, словно беря ее под защиту.
- Как же, есть! - ехидно ответил старикашка. - Сделайте мне машину, чтобы была, как новенькая, тогда с вас будет причитаться только за моральный ущерб.
- Договорились! - воскликнул Василий, надеясь, что братец Даниил не подведет, и подмигнул незнакомке. - Вы не против, сударыня?
- Что ж, пожалуй... - хрустально отозвалась владелица лимузина.
Звонарь в Васильевых джинсах радостно отозвался на эту фразу гулким ударом большого колокола.
У запасливого пенсионера имелся трос, которым искалеченного "Москвича" прицепили к роскошному "Бентли" и автопоезд медленно двинулся в сторону Даниилового гаража, вызывая оживление, как пешеходов, так и автовладельцев. Только милиции нигде не было видно. Наверное, по законам мистики и любви, они были бы здесь лишними, и без них хватило неразберихи.
Когда участники дорожно-транспортного происшествия добрались до гаража, перевалило за полдень.
Даниил с Гремлином сидели за столиком около распахнутой двери и о чем-то вполголоса разговаривали с пустым пространством напротив. На столике стояла бутылка и была разложена немудрящая закусь.
Когда Василий вышел из "Бентли", головы беседующих повернулись к нему, а когда следом за братцем из низкого купе показались ноги прекрасной незнакомки, прямо из пустоты раздался жизнерадостный восхищенный возглас:
- Вот это бабец!
Даниил с гремлином зашикали, вскочили, пытаясь собой прикрыть обладателя голоса, но сделать это оказалось не так-то просто. Попробуй-ка, прикрой пустое место!
Что-то прошуршало в пространстве, легкий ветерок нескромно тронул край и без того короткой юбки незнакомки, на ее лице появилась удивленная гримаска и незнакомка вскрикнула:
- Ай, оно меня...!
- Не надо пугаться, девочка, - донесся из пустоты вальяжный баритон. - Я всего-навсего дотронулся до краешка вашего платья, а поскольку оно оказалось весьма коротким - слегка увлекся... И бросьте это ваше "оно". Я, между прочим, видный мужчина, поэт с высшим техническим образованием.
- Что-то ты какой-то прозрачный, мистер поэт, - с сомнением сказал Бугивуг. - Полезай-ка лучше в грузовик, как и положено, а не то я тебя живо изгоню обратно в эфир! И прекрати приставать к клиенткам, все равно ведь...
- На что ты намекаешь? - вскипел поэт. - Правильно, поэта в России каждый обидеть рад, особенно, если он дух! Не полезу я в вашу раздолбайку, что я вам, барабашка какой, что ли?
- Что же ты, так и будешь мотаться туда-сюда? - миролюбиво спросил Даниил. - Духу непременно надо во что-то вселиться. А то не по правилам получается.
Василий с незнакомкой недоуменно смотрели то на Даниила, то на гремлина, втолковывающих что-то пустому месту, потом бросили это занятие и стали смотреть друг на друга. Честное слово, совместное непонимание некоторых вещей сближает иногда даже больше, чем совместное проживание! Особенно, если присутствует взаимная симпатия. И давайте не будем им мешать...
- Ну, не хочешь в грузовик, - покладисто сказал Бугивуг, - тогда вселяйся куда-нибудь еще. Только машины клиентов не трогай, а то конфуз получится.
- Вселюсь, будь спок! Вон я вижу, у вас тут интересная хреновина имеется, - пропыхтел поэт. - Вот уже вселился!
Внутри бутылки Клейна что-то тихонько загудело, потом послышались шаркающие звуки, словно кто-то подметал пол, хлопнула астральная дверца, и на какое-то время все стихло.
- Вот зараза! - воскликнул гремлин. - Он же в бутылку полез!
- А куда, по-твоему, ему было деваться, если он и впрямь поэт? - спросил Даниил. - Конечно, в бутылку.
А "студебеккер" так и остался неодушевленным. Впрочем, сыщется и для него душа, но об этом потом.
Между тем, отставной прокурор Вынько-Засунько давно уже выбрался из своего покалеченного "Москвича" и с интересом наблюдал за происходящим. Когда поэт залез в бутылку, он неодобрительно пожевал тонкими губами и решил подать голос:
- Машину мне кто ремонтировать будет? Может быть, этот ваш Пушкин?
- Отремонтируем в порядке очереди, - ответил гремлин, осматривая "Бентли". - Хороша тачка!
- А ты кто такой? - спросил пенсионер, словно впервые увидел живого гремлина. - Гастарбайтер?
- Ага, прямо из Америки к нам в Растюпинск, - подтвердил Даниил. - Гастарбайтер и есть.
- Надо же! - с уважением протянул старикан. - Уже из Америки к нам на заработки приезжают.
- Я к вам по ленд-лизу, - пояснил Бугивуг, закатывая "Бентли" в бутылку Клейна.
- Как же, помню, из Америки нам много чего полезного по ленд-лизу привозили, - пенсионер погрузился было в воспоминания, но быстро сориентировался и уже совершенно по-прокурорски спросил:
- А документики у вас какие-нибудь имеются, товарищ ленд-лизовец?
Тут на самом интересном для отставного прокурора месте разговор прервался, потому что из бутылки донеслись невнятные ругательства, потом голос поэта произнес:
- Сволочь, руку отдавил, ты полегче, полегче, а то пихаешь, как не знаю что!
- Посторонись, душа поэта, а не то придавлю! - по-молодецки ухнул Бугивуг и впихнул "Бентли" в бутылку Клейна по самый задний бампер. Зовут-то тебя как, а, поэт?
- Зовут меня Саньком, - донеслось из бутылки. - А вообще-то я - неизвестный поэт.
- Ну, держись, Санёк! - сказал гремлин и включил рубильник. - Как ты там? - спросил он через некоторое время. Жив?
- Нормально, только смешно, - непонятно ответил Санёк-поэт, покамест не мешай, лады?
- Лады, - ответили гремлин с Даниилом, вышли из гаража и закурили.
Василий с незнакомкой куда-то пропали, перед гаражом на лавочке сидел старик Вынько-Засунько и сурово смолил вонючую "Беломорину".
- Когда моей машиной займемся, а, мастер-ломастер? - сварливо спросил он. - Чтобы была, как договаривались, как новенькая! Иначе - суд.
- Будет, - успокоил его Даниил. - Даже новее новенькой будет.
- Ну, ну... - неопределенно отозвался дедуля, достал из потертого портфеля какие-то бумаги, и углубился в их изучение. Наверное, готовился к судебному разбирательству.
- Готово! - донесся из глубины гаража голос поэта-Саньки.
Гремлин отбросил недокуренную сигарету и, кряхтя, выкатил отремонтированный "Бентли" наружу. От повреждений не осталось и следа. Более того, розоватый оттенок кузова стал намного ярче, а на капоте обнаружился изящный лопушок преобразователя Тесла, похожий на женскую ладошку в розовой шелковой перчатке. Дамский, так сказать, вариант.
- Я в нее душу вселил! - гордо пробаритонил поэт, - Такая женщина, я вам скажу! Мэрилин!
- Как я выгляжу? - донеся обеспокоенный голосок из розового чуда. - Мальчики, у меня стрелки на сликах прямые?
Даниил с гремлином переглянулись и плюхнулись на лавочку рядом с пенсионером, который тут же сгреб свои листочки в портфель и тоже изумленно уставился на "Бентли-Мэрилин".
Когда первый шок прошел, гремлин с Даниилом взялись за бампер старого "Москвича" и совместными усилиями впихнули его внутрь обмотки. При этом поэт, уже считавший бутылку Клейна своей вотчиной, грязно ругался, требовал молока за вредность и угрожал вступлением в профсоюз рабочих духов. Наконец все закончилось и Даниил, отдуваясь, включил рубильник. На этот раз поэт помалкивал, видимо, ремонт оказался непростым. Наконец из бутылки донеслось:
- Забирайте вашего урода.
Мастер с подмастерьем направились, было к рубильнику, чтобы выключить ток, но пенсионер прокурорским жестом остановил их.
- Ты давай на совесть делай, а то пырь-мырь - и готово! Со мной этот фокус не пройдет, я вам не олигарх какой, а честный трудящийся пенсионер.
