- По рукам, - тут же отозвался повеселевший купец, - и не сомневайся, доставим все в целости и сохранности.

  Уходя с торга, Хованский не отказал себе в удовольствии обернуться и посмотреть, как помощники купца суетились, упаковывая сервиз в ящики, а сам купец что-то втолковывал приказчику боярина Стрешнева и в замешательстве разводил руками. То, что Стрешнев не мог самостоятельно купить фарфор за такую цену, Иван Иванович не сомневался, скорее всего, это он для Петра старался, а перебежать дорогу молодому царю в последний момент - радость.

  Расторговался Гандыба практически мгновенно, не успел разложить товар, как с немецкой слободы хлынул поток иностранцев.

  - 'И чего такой спрос?' - Недоумевал купец. - 'Ведь есть же на торгу фарфор из Китая'.

  Но оказалось, что он ошибался:

  - Иван Федорович! - Подскочил к нему приказчик, пробежав по лавкам конкурентов. - Такого фарфора, какой мы привезли, на торгу нет. Либо вид простоват, либо рисунок с изъяном, надо вдвое цену поднимать.

  - Надо, - согласился купец, - жаль сразу нужную цену не назначили. Поди, предупреди мытаря, а то потом кричать станет, что де обманули.

  Самовары тоже не остались без внимания, и зажиточный московский люд разбирал их с удовольствием, так что к концу дня, от прежней роскоши осталась только треть. Такой торговли Гандыба на своем веку не помнил, а приказчик утаскивал уже третий сундучок с серебром в лавку под охрану нанятых здесь служивых. А те в свою очередь взяли бердыши наизготовку, и опасливо оглядывали торг, таких деньжищ ими охранять еще не приходилось, и о чем только думал купец, нанимая всего двоих для охраны такого богатства? Утро следующего дня не принесло особых изменений, народ по-прежнему рвался к лавкам купца смотреть на диковинки сработанные в 'тридевятом царстве' и это в свою очередь обеспечивало устойчивый спрос. Один из 'императорских' сервизов купил какой-то немец, который, кстати, неплохо торговался на русском языке, сговорились с ним за две тысячи, как и планировалось, хотя торг начали с двух тысяч трехсот рублей, в итоге купец стал богаче на три пуда серебра. Второй подобный сервиз приобрел приказчик с какой-то знатной дамой, тоже немкой, причем торговаться долго они не стали, так что плюс сто рублей серебром дополнительно к цене перекочевали в окованные сундучки купца. И, наконец, последний фарфор 'с красной' росписью достался боярину Хованскому, тут уж пришлось попотеть, уж больно прижимисты оказались подручные князя. Сервизы с синей изразцовой росписью, в количестве шести штук, были выкуплены представителями немецкой слободы по цене от трехсот до пятисот рублей.

  Под конец второго дня Гандыба пристроил несколько оставшихся самоваров на реализацию соседям по бизнесу и окончательно покинул торговые ряды. Уже вечером они с приказчиком и двумя помощниками, в откупленном на время нахождения в стольном граде доме с небольшим двором, подвели итог.

  - Иван Федорович, двенадцать пудов серебра, - сообщил приказчик купцу, - да сказали бы мне, что такие деньжищи можно за два дня с товара выручить, ни за что не поверил бы. Делать-то чего теперь с этим будем? Ну, на пару пудов можно товару прикупить, тканей там, красок заморских ..., а остальное везти в Иркутск придется, надо бы охрану хорошую нанять.

  - Охрану-то? - Гандыба вытер неожиданно проступивший пот со лба. - Это да, надо нанять, а то мы и из Москвы можем не выехать, знаю, вид серебра многим глаза застит, разума лишает. Но будем надеяться Бог не оставит нас без защиты.

  При последних словах мужчины дружно перекрестились.

  - Пойду завтра в приказ, - меж тем продолжил купец, - надо прошение на патент по выделке стекла подать, Васька Дежнев просил, и треть своей доли на это выделил. Так что, даст Бог, не так уж много серебра назад придется везти.

  - Иван Федорович, ты сейчас про кого?

  - Так известно про кого, - ухмыльнулся Гандыба, - про Ваську горельца.

  - Тю-у, - удивился приказчик, - а не велика ли честь его по фамилии привечать?

  - Ты, Лексей, вроде бы и не дурак, но иногда с умом не дружишь. - Вздохнул купец. - Вот сколько мы в Москву своего товара привезли?

  - На триста рублей.

  - Вот, а чужим товаром наторговали больше чем на семь тысяч. Да я за такую благодать буду Ваську, не Васькой звать, а Василием Алексеевичем и вас всех, шельмецы, заставлю. И чтоб ни один волосок без разрешения с его головы не упал.

  Приказ встретил купца длиннющей очередью и скученностью писцов, причем столы последних были полностью завалены свитками, так что писать им приходилось используя в качестве опоры под свиток свои бедра.

  - Вот же, - купец озадачено теребил свою бороду. Давая обещание мальцу он никак не ожидал таких трудностей, да тут только для того чтобы прошение дать, нужно будет целый день потерять, а уж решения придется до холодов ждать. Нет, надо решать эту задачку как-то иначе. Иван Федорович внимательней присмотрелся к обитателям приказной избы и, через некоторое время его глаз зацепился за то, что должно было помочь ему в нелегком деле выделки нужной грамотки.

  Купец достаточно долго смотрел на распорядителя, обладателя большой черной бороды, чтобы привлечь его внимание, а потом чуть шевельнул рукой в сторону выхода. Что это могло означать, бородач догадался сразу и так же чуть кивнул, давая понять, что готов выйти для встречи.

  - Доброго здоровья ... Э-э, - начал разговор Гандыба.

  - Онисимом, нарекли, уважаемый, - пришел ему на помощь распорядитель.

  - А меня Иваном кличут, - непонятно чему обрадовался купец, - тут вот какое дело, Онисим, нужно мне патент на выделку стекла оформить, а времени на отстаивании таких очередей нет. Вот если бы кто поспособствовал, я бы в долгу не остался.

  - Ишь ты, патент? - Бородач в задумчивости принялся растирать шею. - С патентом на выделку стекла будет трудно. То прошение должно к боярину в поместный приказ попасть, потом надо будет за патент немалую деньгу платить, да за каждый год, в который будешь стекло выделывать. Да еще немало приплатить придется, чтобы прошение долго своей очереди не дожидалось, так что дорого тебе это Иван обойдется.

  - Так ты не тяни Онисим, - вмешался в рассуждения купец, - скажи сколько, а там может и сговоримся.

  - Ну что ж, тогда так, - принялся рассуждать служащий, - чтобы прошение оформить да без задержек боярину подложить, потребуется два рубля. Потом сама грамотка и оплата патента за первый год, тридцать рублей, за каждый последующий по пятьдесят. Ну и дьяку за беспокойство, рубля три понадобится отдать. Готов ли ты Иван такие деньги платить?

  - Готов, - выдохнул купец, траты оказались много ниже чем он думал, получается зря его Васька пугал. А может быть и не зря, кто его знает, какие убытки пришлось бы терпеть, продвигая прошение как все.

  Не прошло и двух недель, как обоз купца, загруженный добрым товаром, двинулся в обратный путь, добраться до Иркутска торговец планировал к концу августа. Нужно сказать что весь обратный путь, маленький караван Гандыбы проделал без приключений, почти без приключений, потому как купец был не только предусмотрительным, но весьма хитрым человеком. Однако даже он не мог подозревать, что его эпическая торговля китайским фарфором в Москве может обернуться серьезными последствиями в жизни некоего молодого человека.

  А начались эти события с царского любимца, иностранца по происхождению, Лефорта Франц Яковлевича. В тот день, когда караван купца отмерял версты долгого пути, Лефорт был приглашен на обед своей бывшей любовницей Анной Ивановной Монс, которая четыре года назад, стала возлюбленной одного знатного молодого человека.

  - Откуда такое великолепие, Анна? - Воскликнул Лефорт садясь с остальными приглашенными за обеденный стол. - Этот фарфор просто изумителен, далеко не всякий королевский двор может позволить себе такое приобретение.