ноги, он случайно касался пальцами моих волос. Тали не говорила об этом. Ее мнение

было в ее глазах.

«О, дураки. Вы так рискуете».

- Не понимаю, почему Карга дала тебе такую опасную проверку, - сказал Флинт.

- Нерин справилась, - неожиданно сказала Тали. – Но я соглашусь, что проверка

была опасной, сложно понять причины. Мы можем поверить, что Карга так больше не

сделает, Нерин?

- Я надеялся, - сказал Флинт, - что хотя бы при обучении ты будешь в безопасности.

Я прижалась головой к его плечу. Я должна была говорить правду, хотя ложь могла

его успокоить. Мне не нравилось думать о нем среди Силовиков, при дворе, где он

каждый день рисковал, отвлекаясь на мысли о моей безопасности.

- Уверенности нет, Флинт. Но нужно продолжать. Нам нужен добрый народец. Нам

нужна их поддержка в борьбе с Кельдеком. Мне нужно учиться, нужно уметь звать их в

бой, не боясь, что результатом будет катастрофа. Если обучение будет опасным, так тому

и быть.

- Буду молиться, что этого не случится, - сказала Тали с гримасой. – Меня редко

пугают, но тут страшно. Меня схватил и унес сюда селки, а до этого я видела, как ты

худеешь и бледнеешь, слышала твой кашель, понимала, что ты не будешь звать их, пока

не будешь при смерти.

- Я бы позвала кого-то маленького. Не Ее.

- Но она приплыла к нам, забралась на утес поужинать. Что привело ее, если не твой

дар?

- Она пришла, потому что знала, что пора. Она собрала нас на берегу, когда Флинт

был с лодкой. Это все посланники – птицы и другие существа. Когда мы провели

собрание в Тенепаде, новости тут же разнеслись.

Я не знала, говорили ли они о Регане и остальных, об их успехах, может, они делали

это, когда я спала, сейчас они молчали. Вскоре наш разговор угас до шепота и редких слов.

Мы сидели в тишине в своих мыслях, пока трещал огонь, а кот урчал на моих коленях. Я

думала о миссии Флинта на островах, миссии, что дал ему король. Он пришел, потому что

во сне я была в беде. Я хотела его спросить, не будет ли подозрений, вернулся ли отряд в

Пентишед, сможет ли он объяснить свое поведение.

Но я не спросила. Он не расскажет, ведь мне не нужно было этого знать. Я могла

лишь надеяться, что он справится. Я боялась за него. Его двойная жизнь не могла длиться

вечно.

Я должна пока что не думать об этом. Эта ночь была даром. Я не должна омрачать ее

своими страхами.

Я устала. Даже после того сна мои глаза закрывались. Я подавила рукой зевок.

Флинт и Тали переглянулись.

- Я спать, - сказала она, поднимаясь. – Приятных вам снов, и не забывайте, кто вы и

зачем мы здесь. Я вернусь на рассвете. Тебе лучше уйти пораньше.

- Спокойной ночи, - сказал Флинт идеально спокойно, а она забрала плащ и вышла за

дверь, он запер ее за собой.

Я проснулась.

- Тали согласилась уйти спать куда-то еще?

Флинт стоял у двери в тенях. Было сложно прочитать его выражение лица.

- Только после того, как я пообещал, что мы будем помнить, почему это плохая идея,

- сказал он. – Если хочешь, я позову ее обратно.

- Нет! – возразила я и покраснела. Я этого не ожидала. Было бы неловко спать

втроем в одной комнате. Мы с Тали спали бы на одной большой кровати, а Флинт – на

другой. Я надеялась только поговорить с ним, пока она спала. – Конечно, нет.

Флинт склонился передо мной и обхватил мои руки.

- Я надеялся, что ты этого хотела, - неуверенно сказал он. – Я пришел и поэтому.

Выражение твоего лица, когда она сказала, что ты можешь взять только одного из нас…

Но, дорогая… Я не думал, что мы… Я верил, что некоторые вещи могут подождать. То,

что между нами… Наши жизни опасны. Каждый миг мы в опасности. Чем ближе мы

будем, тем вероятнее одного из нас используют против другого. Так работает Кельдек.

Нерин, мы не можем рисковать. А если ты забеременеешь?

Я представила невольно нашего с Флинтом ребенка, мальчика с сильными чертами и

красивыми серыми глазами. Я представила, как пою ему перед сном, как Флинт носит его

на плечах, и ребенок большими глазами смотрит на море. Я прогнала эти картинки. Флинт

был прав. Нельзя заводить ребенка, что может попасть в руки Кельдека.

- Расскажи, чего ты хочешь, - сказала я.

На его лице появилась улыбка.

- То, чего я хочу, подождет другого времени, - сказал он. Последовала пауза, он

точно думал о времени, когда наступит мир, когда уйдет Кельдек, но не будет ли слишком

поздно для нас? – А пока я буду рад, если мы полежим рядом, как тогда у костра.

- Да? – спросила я, улыбаясь, хотя сердце колотилось, дыхание стало прерывистым. –

Насколько я помню, проснувшись, мы разошлись. И притворялись, что этого не было.

- Поверь, - сказал Флинт. – Я часто вспоминал то утро. Ты рада лечь со мной, чтобы

мы спали в руках друг друга? – мы не говорили о том, что он уйдет на рассвете, что мы

можем потом не видеться годами. Что для нас это может быть единственный раз.

- Я надеялась на это, - сказала я, поднимаясь. – Вот только…

- Обещаю, я не буду…

- Я не об этом. Я могу уснуть слишком быстро, и это может тебя… расстроить.

Флинт рассмеялся. И я поняла, что никогда не слышала его смех.

«Пусть наступит время, - молилась я, - когда он будет смеяться так с детьми, будет

играть с ними, проводить ночи в любимых руках. Пусть у нас будет это», - я не знала,

кому я молилась. Будущее было в наших руках. Если мы хотим мир, где такое будет

возможно, мы должны его таким сделать.

- Спи, дорогая, - сказал Флинт, отодвигая одеяла на кровати. – Я буду рад обнимать

тебя. Ложись рядом со мной.

Ночь была сладкой, я буду помнить ее, думать о ней. Эти воспоминания смогут

питать меня во время одиночества, страха, смятения. Мы лежали у теплого костра и

изучали тела друг друга нежными ладонями и губами. Мы касались, гладили с нежностью

и страстью. Мы были дома, в уюте, и любили друг друга. Мы были медленными и

осторожными, и когда наши тела стали слишком бойкими, мы отодвинулись и легли бок о

бок, держась за руки, шепча нежные слова, которые до этого могли нам только являться в

мечтах. Огонь стал тлеющими углями; доски хижины скрипели на ветру. Вдали на берегу

вздыхали волны. Кот запрыгнул на кровать, а потом устроился между нами. И я уснула

глубоким исцеляющим сном.

Когда ночь закончилась, мы открыли ставни, небо, умытое бурей, было бледно-

голубым. Мы сказали все, что должны были. Пока жители не проснулись, Флинт ушел.

Несколько дней спустя, когда я восстановилась, я начала учиться мудрости воды.

Глава девятая:

Тали считала по зарубкам на камне у двери домика, там были группы по пять, линии

пересекали их, как маленькие деревья. Может, она думала, что хватит десяти дней,

двадцати или тридцати. Деревьев становилось все больше. Дни становились длиннее и

теплее, овцы на острове толстели. А я все училась.

Мы с Тали сидели на склоне над Скрытой пещерой, смотрели на юг, на странные

облака, что казались то высокой башней, то трехголовым монстром, то страшной фигурой

с цепом. Под нами море было полно злой белой пены. Лодок не было видно.

- Она должна сказать тебе, сколько еще, - сказала Тали. – Спроси у нее. Ты знаешь,

что нам важно уйти как можно скорее.

- Я не могу спросить, - я не могла объяснить, почему так нельзя. Я проводила

каждый день с Каргой, постоянно обучаясь. Я не могла задавать ей вопросов. Ее сила

была невероятной. Я не понимала теперь, как вообще посмела перечить ей.

Большую часть времени мы работали в ее пещере, она была просторной, с земляным

полом и видом на запад. Я почти не призывала. Я часто стояла, не двигаясь, закрыв глаза,