Вот солнце свой стяг и клинок вознесло,
И в небе фиалковом стало светло.
Лишь войско Тежав-предводитель привёл,
Крик с вышки до слуха иранцев дошёл:
«К нам скачут туранцы, готовя набег,
А вождь их подобен чудовищам рек».
[494]Вперёд устремляется, гневом гоним,
Гив, доблестный муж, и воители с ним.
Об имени вражеском грозно спросив,
13560 «Эй витязь! — воскликнул воинственный Гив, —
С дружиной столь малой ты хочешь напасть,
Чудовищу лютому кинуться в пасть?»
Ему отвечает туранцев глава:
«Я славлюсь отвагой и хваткою льва.
Тежавом зовусь, повергаю мужей,
Сшибаю строптивые головы с шей!
Правитель я здешний, коль хочешь ты знать,
Избранник средь знатных, властителя зять.
Я предков иранских имею в роду,
13570 Свой род от вождей именитых веду».
«Зря так говоришь! — услыхал он в ответ, —
[495] К речам лицемерным доверия нет.
Лишь кровь иль отраву вкушавший весь век
Свершил бы в Туран из Ирана побег!
Ты здешний правитель и царский ты зять?
Однако твоя малочисленна рать!
Поэтому силой своей не кичись,
Нам вызов бросая, не столь горячись!
Наш вождь именитый, внушающий страх,
13580 Владыку любого повергнет во прах.
Сдавайся, приди к нам с дружиною в стан —
Ты к шаху отправишься с нами в Иран.
Когда согласишься вождя посетить,
С воинственным в переговоры вступить —
Доволен ты будешь наградой своей:
Получишь богатства, рабов и коней.
В том благо твоё, именитый ездок!
Ты видишь, для мира я сделал, что мог».
Но хитрый Тежав отвечает на то:
13590 «Нет, витязь, мой стяг не повергнет никто.
Здесь перстень и княжий престол мне даны,
Мои здесь дружины, стада, скакуны.
В горах и степях табуны без числа,
[496]Слуг вдоволь — чем доля моя не светла?
Сам царь Афрасьяб здесь опорою мне,
У вас не увижу того и во сне.
На рать не гляди, позабудь о числе,
Гляди на меня, с булавою, в седле!
Так стану разить, что отчаетесь вы,
13600 В своем нападенье раскаетесь вы!»
Отцу-исполину Бижен говорит:
«О витязь, чья слава по свету гремит,
Герой прозорливый, краса, ездоков!
Стареешь — ты в юности был не таков.
Тежава тебе наставлять для чего?
Участье и дружбу являть для чего?
Не лучше ль извлечь нам отточенный меч,
Сердца поражать, вражьи головы сечь!»
Коня разогнал он, клич грянул, как гром,
13610 И каждый помчался с копьем и мечом.
На поле сражения пыль поднялась
Такая, что небо укрылось от глаз.
Как туча Бехмана, всё мрак поглотил,
[497] Надвинулась ночь и не видно светил.
Несётся, сияние солнца затмив,
С дружиной своею воинственный Гив.
Бойцов обгоняет летящий стрелой,
Не знающий страха Бижен удалой.
Навстречу спешит венценосный Тежав,
13620 Который и льва одолел бы, напав,
С могучим Мерду и с Эрженгом лихим,
[498]В бою насыщенье неведомо им.
Но вскоре в воинственной схватке дружин
Пал, насмерть сраженный, Эрженг-исполин;
Две трети туранцев погибли в борьбе,
В немилость попав к самовластной судьбе.
И в бегство пустился Тежав-удалец,
Вслед мчится Бижен, знаменитый боец,
Ярясь и грозя занесенным копьём,
13630 Он сходен с ревущим, взъярённым слоном.
Врага в поясницу Бижен поразил,
Тежав от удара остался без сил,
Но спасся: слегка отклониться он смог,
Кольчуги румийской удар не рассёк.
Бижен, без копья, богатырскую длань
Простёр; словно тигр, налетевший на лань,
Как ястреб, которым настигнут птенец,
С Тежава сорвал драгоценный венец —
Сверкающий дар Афрасьяба; с вождём
13640 Он был неразлучен и ночью и днём.
До самого замка, до башен и стен
Вслед недругу молнией мчится Бижен.
Все ближе Тежав к крепостным воротам.
Стоит Эспануй удручённая там.
Сказала прекрасная, слёз не сдержав:
«Где сила твоя, где дружина, Тежав?
Ужели ты спину ко мне повернёшь,
Ужели покинешь, с собой не возьмёшь?
В добычу врагу не бросай, позади
13650 Меня на спине скакуна посади!»
И жалость в Тежаве проснулась тогда,
Лицо запылало огнём от стыда.
Вверху Эспануй; витязь, по низу мчась,
Ей стремя пустое подставил тотчас.
Та, вихрем в седло за Тежавом вскочив
И крепко руками его обхватив,
С воителем вместе дорогой в Туран
Помчалась как будто степной ураган.
Несёт их вперед удалой жеребец,
13660 Но вот обессилели конь и боец,
И молвит злосчастный: «Подруга-краса!
Тяжёлую участь нам шлют небеса.
Мой конь боевой изнемог; позади —
Злой недруг, крутая тропа — впереди.
Коль, Бог упаси, — нас догонит Бижен,
Мне — смерть, а тебе угрожает лишь плен.
Худого ты ждать не должна от него;
Оставь же меня на коне одного».
Спустилась с седла Эспануй; всё сильней
13670 Тоскуя, рыдая от жалости к ней,
Погнал он коня к Афрасьябу один;
Несётся вдогонку Бижен-исполин.
При виде чудесной красы Эспануй,
До пят ниспадающих мускусных струй,
Коня осадил он и ту, что Тежав
Покинул, в объятия бережно взяв,
В седло усадил, и помчал он коня
К стоянке бойцов, что есть мочи гоня.
К шатру предводителя, счастлив и рад,
13680 Летит он; литавры навстречу гремят.
Мол, с поля сраженья воинственный муж
Вернулся — с добычею ценной к тому ж!
Твердыню громить устремились потом
Воители с Тусом, могучим вождём.
Затем удальцы к табунам понеслись,
Что вольно в равнинах Турана паслись.
И всем удальцам по аркану дано,
Как было в обычае ратном давно,
И каждый арканом поймал скакуна,
13690 И снова дружина стройна и сильна.
В твердыне Тежава, гневны и грозны,
Воссели бойцы из иранской страны.
