Такое преданье сберег его слух:
[114]Однажды, лишь первый проснулся петух,
Тус, храбрый Гудерз и воинственный Гив
К равнине Дагуй поскакали, решив
[115] Охотой потешиться. Мчатся на лов
Борзые и соколы; толпы бойцов
[116]Стреляют и травят, вдоль речки скача,
Добыче вдогонку свистя и крича.
И дичи подстрелено было в тот раз
3010 Немало — дней на сорок полный запас.
Поодаль просторы Турана легли,
Где столько шатров, что не видно земли.
Вблизи от туранских степных рубежей
Лесок заприметили взоры мужей.
Гив с Тусом туда поскакали вдвоём,
Других обгоняя в усердьи своём.
Примчались, и в роще тенистой одни
За дичью охотиться стали они.
Вдруг взорам их дева предстала; смеясь,
3020 Охотники к ней поспешили тотчас.
Невиданной прелестью дева цвела,
Ее красота безупречна была:
Стройней кипариса, прекрасней луны —
Красавицей витязи ослеплены.
[117]«Ответь, луноликая! — Тус ей сказал —
Кто путь в эту рощу тебе указал?»
Сказала: «Покинуть родительский дом
Пришлось мне, обиженной тяжко отцом:
Он с пира вернулся, неистов и пьян;
3030 Увидев меня, гневом вдруг обуян,
Из ножен извлек свой отравленный меч
И голову мне порывался отсечь».
О роде и племени спрашивать стал
Красавицу Тус, и в ответ услыхал:
«Сродни Герсивезу я, богатырю,
[118]Восходит мой род к Феридуну-царю».
[119]Спросил: «Отчего же ты пешая шла?
Почто провожатых с собой не взяла?»
Сказала: «Не мог меня дальше нести
3040 Мой конь; обессиленный, пал он в пути.
Была я в богатой короне, на ней
Немало блистало бесценных камней.
Дорогой алмазов лишили меня,
Ножнами меча оглушили меня.
Бежала я, душу спасая свою.
Здесь, в роще теперь слёзы горькие лью.
Отец мой — сомненья в том нет — спохватясь,
За мною погоню отправит тотчас;
В тревоге и мать устремится за мной,
3050 Не даст мне расстаться с родною страной».
Девица обоим по сердцу пришлась
И Тус над собою теряет уж власть.
«Добыча моя! — так он стал говорить,—
Недаром я гнал скакуна во всю прыть».
Но Гив возразил: «Предводитель полков!
Не разом ли мы обогнали стрелков?».
Сильней горячится, упорствует Тус:
«Я первый приблизился к роще, клянусь!»
А Гив ему: «Правды в том нет и следа,
3060 Я раньше, охотясь, примчался сюда!
Негоже бойцу благородному лгать,
Со мной из-за пленницы ссоры искать».
Зашла уж о том — слово за слово — речь,
Что голову должно прекрасной отсечь.
Пылает у каждого яростью взор,
Но мудрый посредник уладил их спор,
Промолвив: «К чему препираться вам тут?
Владыке Ирана отдайтесь на суд».
Те вняли совету, и вскоре втроём
3070 Предстали они пред иранским царём.
Увидев пленительной пленницы лик,
Её полюбил повелитель владык.
И слышат воители слово царя:
«Сюда, удальцы, вы спешили не зря.
Пусть лёгкая серна, иль нежная лань,
Она — властелина достойная дань.
Рассказом теперь скоротаем мы час —
Как солнце поймали вы, по лесу мчась».
Царь молвит: «Прекрасная, словно пери!
3080 Свой род от кого ты ведешь? Говори!».
«Мать носит,— сказала, — туранский венец,
Из рода царя Феридуна отец.
Мой дед — Герсивез, предводитель дружин,
Богатых шатров и земель властелин».
Сказал повелитель: «Зачем же в лесу
Тебе свою знатность губить и красу?
В чертоге златом поселишься. Любя,
Среди луноликих возвышу тебя».
Ответила: «С первого взгляда ты мной
3090 Средь витязей избран, не нужен иной».
Послал он для двух именитых бойцов
Престолы, венцы, огневых жеребцов,
А деву в покой озарённый отвел.
Из кости слоновой поставил престол;
Увенчана дева короной резной,
Украшенной жемчугом и бирюзой;
В парчу, где горит золотое шитьё,
В топазы и лалы убрали её.
Сидела на троне, блистая, лучась, —
3100 Красы и невинности светлый алмаз.
