Лишь эту разумную речь услыхал,
11030 Обоих вождей повелитель призвал.
Во стан предводителя-богатыря
Явился посол от Кавуса-царя С наказом:
«Мудрейший из мудрых вождей!
В кувшин с молоком ты отраву не лей.
Меч в ножны вложи, развяжи свой кушак,
В день радости нас не ввергай ты во мрак.
Вас, витязей двух, возглавляющих рать,
Без войска зову предо мною предстать».
К владыке отправились Тус и Гудерз,
11040 И каждый уста пред владыкой отверз.
Воинственный Тус венценосцу сказал:
«Коль править державой властитель устал —
Свой царский престол и державу и рать,
Ему подобало бы сыну отдать.
Ты сына имеешь, зачем же на трон
В венце властелина твой внук возведён?
Величье царей Фериборзу дано,
И львиной отваги в нем сердце полно».
«Эх ты, скудоумный! — Гудерз отвечал, —
11050 Мудрец человеком тебя б не считал.
Подумай, доселе рождался ли муж
Достойней, разумней, чем царь Сиавуш?
А это ведь сын Сиавуша, во всем
С ним схожий — и статью своей, и лицом.
Подобных ему ни Иран, ни Туран
[397]Не знают. Упорством не будь обуян!
Тур — дед с материнской ему стороны,
Но царь ведь и Тур — мы уставу верны.
Хосрова ты видел; тот славный юнец —
11060 И силы, и щедрости царской венец.
На нем опочила царей благодать,
Сумел он Джейхун без челна обуздать.
Так в древние годы, бесстрашен и юн,
Эрвенд без челна переплыл Феридун.
От вражьего ока, от вражьих тисков
Избавлен хранимый Изедом Хосров.
К тому же врагам за родного отца
По-львиному будет он мстить до конца.
Знай, жизнь Афрасьяба он держит в руках.
11070 С ним край позабудет страданья и страх,
От грозной опасности будет спасён.
Соруш, ниспославший мне вещий мой сон,
Недаром вещал: — Воцарившись, весь свет
Избавит Хосров от раздоров и бед. —
Новзеру ты сын, не чужой, но отец
Горяч был, а ты — своевольный слепец.
Будь нынче со мною булатный мой меч,
Я грудь бы тебе не замедлил рассечь,
Увидел бы хлынувшей крови ручей,
11080 Избавился б разом от праздных речей.
Вражду меж царями ты сеешь, кичась,
Себя напоказ выставлять не стыдясь!
Решение сам повелитель найдёт,
Кого пожелает, на трон возведёт».
«О вождь престарелый, — ответствовал Тус, —
Твоей оскорбительной речи дивлюсь.
Хоть родом отец твой Гошвад и велик,
Но я ведь потомок венчанных владык.
И если твой меч наковальни крушит,
11090 Каф-гору моя булава искрошит.
Нам нечего здесь препираться в сердцах,
Пусть сам выбирает наследника шах».
«Замолкни! — раздался Гудерза ответ, —
Ни веры тебе, ни почтения нет!»
Сказал он Кавусу: «Владыка держав!
Тебе соблюсти подобает устав.
Ты сына и внука с собой усади,
Их выслушав, светлым умом рассуди:
Который достойней быть шахом страны,
11100 Кому благодать и величье даны?
Достойному вверь и дружину и трон,
Коль сам ты державным трудом утомлён».
«Нет, это негоже, — сказал Кей-Кавус, —
К обоим равно я душою тянусь.
Когда одного изберу я, тотчас
Отмщенья возжаждет другой, омрачась.
Но разум внушает мне способ благой,
Чтоб не был обижен ни тот, ни другой.
К вратам Ардебиля пусть внук мой и сын
[398] 11110 Пойдут во главе меченосных дружин,
В тот край, где высокая крепость Бехман.
[399] Уж годы свирепствует там Ахриман.
Поклонник огня, Ахриманом тесним,
Ту землю покинул, бессильный пред ним.
Кем будет тот грозный оплот покорён,
Тому уступлю я державу и трон».
По сердцу пришлись исполинам слова,
Что молвил иранского царства глава.
Согласьем ответили оба на то,
11120 Разумней пути не нашел бы никто.
Решенье такое приняв, наконец,
Покинули витязи царский дворец.
