К местному военному управлению были отнесены также управления крепостями и комендантские управления. Управление крепостями менялось в зависимости от состояния крепости. По мирному положению крепостью ведал комендант, имевший в своем распоряжении артиллерийское, инженерное, интендантское и медицинское крепостное управление. По военному положению, кроме этих органов, учреждались начальники отделов обороны, крепостной суд и крепостное казначейство. По осадному положению должен учреждаться совет обороны крепости.

Комендантские управления в городах выполняли функции военной полиции и вели учет военнообязанных, прибывающих в город. В уездах эти функции выполнял воинский начальник.

Полевое управление до русско-турецкой войны 1877–1878 гг. осуществлялось по «Положению о полевом управлении войск в военное время» 1868 г.[609], заменившему «Положение» 1846 г. Во главе армии стоял главнокомандующий войсками, имевший в своем распоряжении штаб главнокомандующего, состоящий из трех органов: управления генерал-квартирмейстера, управления дежурного генерала и железнодорожного отдела, ведающего сетью дорог всего театра войны. Главнокомандующий руководил деятельностью командующих армиями.

Каждая армия должна иметь свое полевое управление, в состав которого входили: полевой штаб армии; главные отдельные управления — управление интенданта армии, управление инспектора артиллерии, управление инспектора инженеров, управление главного полевого казначея, управление полевого главного контролера; второстепенные отделы — канцелярия полевого штаба, военно-госпитальный, военно-медицинский, полевого ветеринарного инспектора, главного уполномоченного красного креста отделы, затем управление этапами, дорожное управление, управление почт и телеграфов, управление транспортов, наконец, суд и кассационное присутствие.

Управление корпусом (с 1876 г.) строилось по принципу армейского управления. Управление отдельных отрядов определялось решениями главнокомандующего армией.

Хотя «Положение» 1868 г. и устранило многие недостатки прежней организации, тем не менее в нем оказалась слабо разработанной служба тыла[610]. Война 1877–1878 гг. показала необходимость устранения этого недочета, что и было осуществлено частично в ходе войны. В этой связи было издано «Положение об управлении сообщениями действующей армии и войсками, в тылу ее находящимися».

После русско-турецкой войны 1877–1878 гг. в 1881 г. был издан устав о полевой службе, разработанный Г. А. Леером, который оставался без изменения до 1900 г. Наряду с этим в 1890 г. генералом П. Лобко было переработано «Положение о полевом управлении войск» (см. схему 6). Положение определяло порядок управления на театре военных действий, оно предусматривало возможность создания нескольких армий, общее руководство которыми осуществлял главнокомандующий. Этим самым предвосхищалась идея фронтового управления. Она стала предметом обсуждения совещания командующих округами в 1899 г. и утверждена после совещания 1902 г.

В приграничных военных округах во время войны по-прежнему должны были действовать военно-окружные управления как исполнительные органы командующего и полевого управления[611].

В случае продвижения армии через границу на занятой территории предполагалось учреждать военные генерал-губернаторства, подчиненные главнокомандующему и полевым органам управления.

Таким образом, к концу XIX в. вся система управления получила твердое основание. Центральный орган (министерство) сосредоточил в своих руках общие вопросы руководства войсками, местные же органы обеспечивали руководство войсками, дислоцированными в округах. При всем этом в установившейся военной организации был серьезный изъян. В стране не было постоянного органа, в котором решались все вопросы организации обороны государства в целом. И по этой причине приходилось создавать временные комитеты, призванные решать комплексные задачи в экстренном порядке. Комитеты, как правило, разрабатывали программу действий, предоставляя Военному и Морскому министерствам решать частные вопросы. В результате многие вопросы управления не были продуманы до конца и приходилось спешно разрешать их во время русско-японской войны 1904–1905 гг.

В классовом обществе армия всегда является орудием господствующего класса, при помощи которого решались вопросы внутренней и внешней политики. Правящие круги ревниво оберегали вооруженные силы от влияний, могущих поколебать те устои, на которых зиждились армия и флот. Но как ни старались правители России в этом направлении, как ни ограждали они войска от участия в общественно-политической жизни страны, все же им не удавалось осуществить эту задачу полностью.

Характеризуя этапы развития революционного движения в России, В. И. Ленин писал: «Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.

Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли». Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» — звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.

Буря, это — движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах»[612].

Армия и флот явились активными участниками каждого этапа революционной борьбы. Первым этапом революционного движения в армии и на флоте явилось восстание декабристов. Оно было подготовлено всем ходом исторического развития России конца XVIII — начала XIX в.

Огромное влияние на общественно-политическую жизнь в стране в целом и особенно в армии оказали войны с наполеоновской Францией. Отечественная война 1812 г. породила сложный комплекс явлений в России. Царь и его правительство понимали, что с Наполеоном нельзя вести борьбу лишь силами регулярной армии, без участия народа. Задача состояла в том, чтобы найти лозунги, отвечающие чувствам народа. Этим объясняется появление в Манифесте о сборе ополчения 1806 г. слов, что только народ «поставить может повсеместным ополчением непроницаемый оплот против враждебных сил, сколь бы они велики ни были»[613]. В то же время правительство принимает меры по охране внутреннего порядка. В 1805 г. возрождается Тайная экспедиция, переименованная в «Комитет 1807 г.», или Комитет общей безопасности. В его задачу входил не столько розыск французских агентов, сколько борьба с нарушением спокойствия и безопасности государства[614].

Угроза наполеоновского нашествия на Россию вынудила правительство развернуть идеологическую борьбу против захватчиков. В русской прессе появился ряд статей, целью которых было показать пагубность наполеоновской тирании и доказать необходимость мобилизации всех сил народа для борьбы с нею.

Особенно широко развернулась идейная борьба в ходе Отечественной войны. Война 1812 г. призвала на защиту страны лучшие силы. Мундир офицера носили и кадровые офицеры, и те, кто был уволен из армии при ее чистке Павлом I, и вновь пришедшие в армию молодые дворяне. Армия была полна горючим материалом и именно здесь стали формироваться новые прогрессивные идеи.