Во второй половине XIX в. в России были необходимые предпосылки для создания не только оборонительного, но и наступательного (океанского) флотов, однако они не были использованы в достаточной мере. Изменение соотношения сил в Европе в начале и середине XIX в. выдвинуло новые политические проблемы. Главную роль приобрели западный и юго-западный театры, затем юго-восточный и, наконец, восточный. Военные руководители отводили в своих планах главное место армии. Недооценка роли флота почувствовалась в Крымской войне 1853–1856 гг. и в русско-турецкой войне 1877–1878 гг.

Русская экономика обеспечивала судостроительную промышленность всем необходимым. Металлургическая промышленность давала чугун, железо, сталь, медь, свинец и цинк. Металлообрабатывающая промышленность снабжала машинами, стрелковым и артиллерийским оружием и приборами. Химическая производила селитру, серу, кислоты и давала порох высшего качества. Текстильная, парусная и кожевенная промышленности давали сырье для снаряжения кораблей. Горнодобывающая промышленность давала уголь и нефть. Наконец, транспорт также служил оборонным целям.

Таким образом судостроение всеми нитями было связано с основными отраслями народного хозяйства. Оно стимулировало развитие последнего, пожалуй, даже в большей степени, чем военные заводы, работавшие на армию. Однако наличие лишь материальных предпосылок было недостаточным. Нужны были многочисленные кадры кораблестроителей, мастеров и рабочих. Россия создала свою кораблестроительную школу, способную решать самые сложные научно-технические задачи. Но Морское ведомство нередко становилось на путь заимствования иностранного опыта, пренебрегая достижениями русских ученых-кораблестроителей и этим обрекало себя на зависимость от зарубежных стран. Из стремления к ложной экономии средств Военное ведомство зачастую отказывалось от научно-экспериментальных работ, а затем затрачивало крупные средства на приобретения права на производство по иностранным проектам.

Это проявилось особенно сильно в искусственном задерживании строительства подводных лодок, которые могли быть построены в России значительно ранее, чем на Западе, и в производстве торпед.

Комплектование флота личным составом шло на общих с армией основаниях. Часть призванных по очередному рекрутскому набору направлялась на флот. Кроме того, периодически проводились специальные наборы в приморских губерниях: в 1805, 1806, 1809, 1811 и 1812 гг.[1644] В личном составе флота накануне войны 1812 г. насчитывалось: по Балтийскому флоту — 28 408 матросов и офицеров (по списку — 26 618 чел.); в состав береговой артиллерии входило 4 259 солдат и офицеров (по списку — 4 065 чел.); по Черноморскому флоту числилось около 12 тыс. матросов и офицеров. К личному составу флота относились также специальные воинские подразделения. В 1800 г. существовало 12 морских батальонов, переформированных в 4 морских полка (по 2 067 чел. каждый), и гвардейский экипаж[1645].

Во второй четверти века наборы проводились почти ежегодно, однако число направляемых для службы на флоте было весьма неравномерным[1646].

Срок службы на флоте в это время, как и в армии, продолжался 25 лет.

Со второй четверти века стали набирать и «вольных матросов» для обслуживания военных пароходов. Прослужив на флоте 10 лет, матросы освобождались затем от всех податей и повинностей. Цехи «вольных матросов» были учреждены в Алешках и Никополе (для Черноморского флота) и Кронштадте (для Балтийского флота). В 1850 г. в Балтийском флоте было 100 «вольных матросов», а в Черноморском — 1 600[1647]. Накануне Крымской войны на обоих флотах было 90 885 чел. Из них на Балтийском флоте числилось адмиралов, генералов и офицеров на кораблях 985 чел. и на берегу 1 290 чел., унтер-офицеров и матросов — на кораблях 30 596 чел., а на берегу 19 975 чел. На Черноморском флоте состояло адмиралов, генералов и офицеров и матросов на кораблях 20 155 чел. и на берегу 16 512 чел.[1648] После Крымской войны (к концу 1855 г.) в личном составе было 134 адмирала и генерала, 3 766 штаб— и обер-офицеров, 1 387 юнкеров и кадет и 94 798 унтер-офицеров и матросов — всего 100 085 чел.[1649]

Боевая подготовка матросов и офицеров шла по морскому уставу 1720 г. Главная задача обучения состояла в отработке навыков, необходимых для обслуживания парусных судов. И на Балтике и на Черном море на кораблях господствовала муштра, подавлявшая личность матроса, телесные наказания делали службу невыносимой. Офицеры смотрели на матросов как на своих крепостных. Бесправие и палочная дисциплина усугублялись отвратительными условиями жизни на кораблях. Хотя по Морскому уставу 1720 г. полагалось обучать матросов морскому делу, однако их больше занимали строевой подготовкой, отчасти учили также и артиллерийскому делу. Так было на Балтийском флоте вплоть до отмены крепостного права.

На Черноморском флоте во вторую четверть века получила развитие лазаревская школа боевой подготовки. Сам М. П. Лазарев и его сподвижники были передовыми людьми своего времени. Лазарев относился отрицательно к крепостному режиму, поскольку крепостничество мешало прогрессу морского дела. Он считал, что продуманная система обучения и воспитания, освобожденная от крепостнических начал, позволит подготовить личный состав для службы лучше, чем муштра и бессмысленная дисциплина. Будучи патриотом, Лазарев у матросов и офицеров формировал чувства любви к Родине и верности своему долгу.

Корабль станет боеспособным лишь тогда, считал Лазарев, когда матросы и офицеры будут стремиться к одной цели и если командир корабля будет являться образцом сознательного отношения к службе.

Лазарев высоко ценил русских матросов и старался создать нормальные условия для несения службы. Он был требователен и строг, но в его командование телесные наказания стали редкостью на флоте. Основным условием боеспособности всего флота Лазарев считал соблюдение строгой и четкой организации службы. Для этого он разработал ряд инструкций, регулировавших подготовку личного состава флота, в частности «Об обучении гардемаринов», «О пушечной экзерциции», учебные программы плаваний и маневров и т. п.[1650]

Лазарев подобрал себе в качестве помощников талантливых офицеров, действительно любящих русский флот и хорошо знающих морское дело. В. А. Корнилов, П. С. Нахимов, В. И. Истомин представляли старшее поколение лазаревской школы, а Г. И. Бутаков и другие — младшее. При их помощи Лазареву удалось осуществить большую программу преобразований Черноморского флота. Воспитанные им моряки в дни Крымской войны вписали славные страницы в историю обороны Севастополя. Таким был начальник штаба Черноморского флота адмирал Корнилов. Его приказы и инструкции в бытность командиром линейного корабля «Двенадцать апостолов» свидетельствуют, что Корнилов полностью принимал систему Лазарева. Он указывал, что обучение будет тогда лишь прочным и «может быть применено им (матросом. — Л. Б.) к разным обстоятельствам», когда оно «основано на рассуждении и понятии цели и назначения всего, к нему относящегося…»[1651]