Кроме того, на пополнение расхода боеприпасов в армии было направлено 29 парков на Дунайский театр войны и 8 парков — на Кавказский театр:

На Дунайском театре

К 9-фн пушкам — 192 тыс.

К 4-фн пушкам — 212 тыс.

На Кавказском театре

К 9-фн пушкам — 108 тыс.

К 4-фн пушкам — 144 тыс.

Во время русско-турецкой войны было израсходовано снарядов:

в полевой артиллерии — 247 760

в осадной артиллерии — 265 596

Всего 513 356[1150]

Столь большой расход боезапасов заставил министерство срочно сдать заказ на снаряды новых образцов, принятых в 1876–1877 гг. на вооружение (картечные гранаты и шрапнель).

Заводы получили в 1878 г. заказ на 791 тыс. гранат, 690 тыс. шрапнели, 54 150 картечи и 1 530 тыс. дистанционных трубок. Выполнен был этот заказ к началу 1879 г., т. е. уже в конце войны[1151].

По окончании войны 1877–1878 гг. в русской армии по-прежнему было 48 летучих парков для пехотных дивизий, 23 — для кавалерийских дивизий и 7 отдельных парков для стрелковых бригад. Кроме того, было 48 подвижных парков, 8 отдельных парков для резервных войск, 70 местных парков для содержания артиллерийских запасов. В этих парках состояло для стальных орудий 1 635 тыс. снарядов при штатном числе 1 436 тыс. и 2 219 тыс. снарядов для бронзовых орудий при штатной численности 481 тыс. Таким образом, превышение снарядов против штатов было довольно велико.

После войны усилия артиллеристов были направлены на усовершенствование существующих образцов снарядов.

В начале 1880 г. была принята на вооружение двустенная чугунная граната полковника Бабушкина. В следующем году такие же гранаты были приняты в горной артиллерии, а затем и для 42-лин. пушки[1152].

Новые гранаты имели теперь стандартный вес (табл. 97).

Таблица 97[1153]

В это же время были проведены опыты по упрощению конструкции снарядов. Вместо двух медных пояcков был введен один ведущий поясок с центрирующим утолщением[1154]. Для крепостной и осадной артиллерии вместо устаревших чугунных бомб были приняты стальные фугасные снаряды[1155]. Работа над их усовершенствованием продолжалась с 1885 по 1889 г. Опыты над фугасными снарядами затруднялись тем, что приходилось выписывать пироксилин и мелинит из-за границы. Лишь после того, как было налажено производство этих взрывчатых составов, удалось организовать производство снарядов для 8, 9 и 11-дм орудий[1156]. В конце 70-х годов была также принята на вооружение диафрагменная шрапнель (как один из видов дистанционных снарядов)[1157]. После проверки шрапнель была принята для осадной и крепостной артиллерии[1158].

В 1886 г. была введена новая организация парков. При каждой дивизии был образован летучий парк, способный в случае войны развертываться в парковую артиллерийскую бригаду из 3 или 4 парков.

В последние годы XIX в. производством снарядов занимались казенные горные заводы, почти все пушечные и ряд частных предприятий. Так, на уральских горных заводах (Златоустинском, Кусинском, Саткинском, Каменском, Баранчихинском, Верхнетуринском и Воткинском) с 1898 по 1901 г. было изготовлено 24 930 бомб и 336 991 шрапнель, на Олонецких заводах — 49 617 бомб и шрапнелей.

Снаряды крупных калибров изготовлялись на Путиловском, Обуховском и Пермском заводах. В 1874 г. было налажено сначала изготовление некованых бронебойных снарядов 9-дм калибра. После русско-турецкой войны приступили к выделке литых бронебойных снарядов 11-дм калибра. Но только в 1883 г. Обуховский завод и завод Износкова изготовили первую партию таких снарядов. На испытаниях более высокие качества показали снаряды заводов Круппа и Шомона. В связи с этим крупные заказы были размещены на этих заводах.

Главное артиллерийское управление обратилось в Военный совет с просьбой разрешить заказать Круппу 40 тыс. снарядов. Военный совет, учитывая возросшую германскую опасность, разрешил заказать только 1 тыс. снарядов и предложил обеспечить их производство на русских заводах, иначе «мы навсегда останемся в тяжелой, а может быть, и в гибельной зависимости от заводов иностранных»[1159].

С представителями Обуховского, Путиловского и других заводов были выработаны нормы и условия поставок этих снарядов. Трудности были преодолены лишь к концу 80-х годов. В 1886 г. Общество франко-русских заводов организовало производство снарядов по способу Сен-Шомона. К 1890 г. на этих заводах было полностью освоено изготовление высококачественных снарядов[1160].

К этому же времени добились положительных результатов на Пермском, Обуховском и Путиловском заводах[1161]. О размерах производства можно судить по данным Путиловского завода. С 1882 г. он изготовил для Военного ведомства 19 395 гранат, 125 029 шрапнелей, 45 873 фугасных стальных снаряда (пироксилиновых и мелинитовых), 305 сегментных, 35 437 бронебойных снарядов и 218 тыс. шрапнелей для 3-дм полевых орудий[1162].

Для орудий образца 1895 г. применялись снаряды более высокого качества. Теперь снаряды начинялись пироксилином, мелинитом или тротилом. Эти новые взрывчатые вещества повысили фугасное действие снарядов. Для действий же против цементной брони адмирал С. О. Макаров предложил применять баллистический и бронебойный наконечники с целью придания снаряду большей эффективности. «Макаровский наконечник», сделанный из закаленной стали, связывал снаряд с местом удара на броне. Он как бы «прилипал» к ней и разрушал. Как и прежде, снаряды окрашивались для обозначения материала и взрывчатого вещества.

Артиллерийское ведомство, назначая торги на поставку артиллерийских снарядов, имело целью максимально понизить цены. Однако в ответ предприниматели заключили между собой соглашения для повышения цен. Соглашения привели к образованию постоянного «Артиллерийского синдиката»[1163], который и держал цены на снаряды на высоком уровне. Казна была вынуждена переплачивать ежегодно от 2 млн. до 3 млн. руб.

Во второй половине XIX в. на вооружении состояли 2, 2½ и 4-дм ракеты. Все эти типы ракет были сконструированы еще в первой половине века. Производство их было снова сосредоточено в петербургском «Ракетном заведении», рассчитанном на изготовление от 4 тыс. до 8 тыс. ракет в год. Хотя ракетная артиллерия и зарекомендовала себя с положительной стороны в полевых условиях, тем не менее в Артиллерийском ведомстве стали придавать ей меньше значения, чем прежде, в связи с переводом артиллерии на базу стальной техники, обладавшей подвижностью, дальнобойностью и скорострельностью. Ракетная артиллерия имела меньшую дальность и не обеспечивала столь же высокой точности попадания. Дальнейшее развитие этой артиллерии задерживалось отсутствием новых видов топлива, и хотя генерал К. И. Константинов справедливо указывал, что будущее принадлежит ракетам, ибо только «ракеты могут быть приспособлены к дальнему метанию, на расстояния, не досягаемые обыкновенной а артиллерией»[1164], однако к его голосу не прислушались. Указом 1856 г. ракетная батарея была расформирована, и только после настойчивых докладов Константинова в 1859 г. была вновь создана ракетная полубатарея.