Тем временем «Портсмут», на котором устранили повреждения в такелаже, вместе со шнявой «Наталья» начали сближаться с флагманским кораблем противника. Шнявой командовал лейтенант Степан Лопухин. Этот офицер дослужился до генерал-лейтенантского чина и завершил службу в должности Архангельского губернатора.
Получив серьезные повреждения, шведский корабль вскоре спустил флаг. О заключительном эпизоде боя шведский флагман так доносил шаутбенахту Сиверсу: «… я тогда стал между двух кораблей: один на лювартную (левую. — В.Д.), а другой на анлей (правую. — В.Д.) сторону, и как мы несколько времени на безпрестанном пушечном бое бились и капитан Деляп ко мне придвинулся ближе, и хотел абордировать, и я потому послал всех своих людей на верх, чтобы сдержать такой бортный бой (абордаж. — В.Д.), и как он капитан Деляп то увидел, паки немного от меня отворотил и выпалил на меня всем лагом по моему кораблю; и тогда он у меня испортил много такелажа, також и руля, что мне невозможно было корабль свой править, понеже что оный мой корабль с такой жестокой пальбы со всех сторон весьма поврежден; и как всех своих людей паки послал наниз к пушкам, увидел я, что другие два корабля задние стали гораздо ко мне приближаться, один на люварт, а другой на анлей, и корабль мой, как выше объявлено, весь был поврежден от такой непрестанной и долгой пальбы; так я приказал спустить флаг для отдачи своего корабля, и понеже флагшток-фалы избиты были и мой флаг на половину флагштока висел, приказал я белый флаг поднять… и приказал людям моим перестать палить из пушек, и от помянутаго капитана Деляпа еще лаг получил (полный залп бортом. — В.Д.), в котором и меня ранили. Что прочее учинено, мне неизвестно, понеже что я велел себя принести к лекарю, чтобы перевязать мои раны. А меня взяли на корабль к капитану Шапизо».
Плененным оказался 52-пушечный корабль «Вахмейстер» под брейд-вымпелом капитан-командора Врангеля. Ранее сдались 35-пушечный фрегат «Карлскрон-Вапен» и 12-пушечная бригантина «Бернгардус». Всего на неприятельских судах было 99 пушек. Экипажи шведских судов состояли из 11 офицеров и 376 нижних чинов. На кораблях русского отряда было 330 пушек и 1930 человек команды. Если учесть, что в бою «Уриил» и «Варахаил» не участвовали, а это 104 пушки и 582 человека команды, то все равно превосходство русских было более чем двукратным.
В ходе боя у шведов до 36 человек убитых и 14 раненых. На русском отряде убитых и раненых оказалось 18 человек.
Это был первый в истории Российского флота действительно морской бой с применением только артиллерии. До этого все морские бои и сражения завершались абордажем. Петр I назвал Эзельский бой «добрым почином Российского флота» и собственноручным письмом благодарил Синя-вина за одержанную победу и произвел его сразу (через чин) в капитан-командоры.
У потомков Наума Акимовича Синявина долго хранилось это письмо.
«Господин Капитан!
Письмо ваше, от 26 Мая писанное, я в Петербурге в 30 день получил, которое нас зело обрадовало сим добрым почином флота Российскаго, за что вас зело благодарствую и всех с вами трудившихся, и имею указ от Его Величества при прибытии в Ревель вам всем объявить его милость; а что долго вам не ответствовал, то для того понеже на завтра той ведомости пошли в Кроншлот и чаяли скоро прибыть в Ревель, но за противными ветры и по сие время стоим здесь, того ради сие письмо к вам посылаем.
Петр.
С корабля „Ингерманландии“. В 8 день Июня 1719 года».
Все участвовавшие в бою у острова Эзель получили следующие чины и по рангам золотые медали. За взятие неприятельских судов на суда отряда Синявина дали одиннадцать тысяч рублей. В память о бое была выбита медаль с надписью: «Прилежание и верность превосходят сильно».
30 мая 1719 года в Петербурге был спущен на воду 66-пушечный корабль «Исаак Виктория», названный в честь морской победы у Эзеля. Именно в день Святого Исаакия Петр I получил известие об этой победе. Строил этот корабль один из лучших корабельных мастеров Осип Най, а его первым командиром Петр назначил главного «виновника» победы — капитан-командора Наума Синявина. Государь повелел вооружить корабль к осени того же года, что и было сделано в полной исправности.
Победа при Гренгаме
овый 1720 год начался с громкой победы Российского флота на Балтике. В январе отряд в составе шнявы «Наталия», галеота «Элеонора», пинка «Принц Александр» и двух гукоров под командованием капитана 3 ранга Франца Вильбоа захватил шедшие из Стокгольма в Данциг два шведских судна, груженных артиллерией. На взятых галиоте и гукоре находилось 38 медных пушек, в том числе девять пушек и две мортиры, потерянные русскими под Нарвой в самом начале Северной войны.
В 1720 году в Российском флоте произошло заметное событие — был принят первый Морской устав. Известно, что еще в апреле 1710 года вышли из печати «Инструкции и артикулы военные, надлежащие к Российскому флоту», явившиеся прообразом Морского устава. Окончательную правку этого документа сделал сам Петр. В письме графу Апраксину, датированном 24 марта 1710 года, он писал: «Правы морские правил и пошлю незамешкав к Москве печатать». При разработке артикулов за основу были взяты статьи Крюйса, а некоторые положения заимствованы из датского морского устава. С выходом в свет артикулов была утверждена присяга: «Божию милостию Петру Первому царю Россиян и пр., и пр. Обещаем и присягаем мы верным быть и Его Царского Величества указы, и под властью Его Величества, генералов, адмиралов, адмиралтейских советников, вице-адмиралов, контр-адмиралов, комендантов, капитанов и иных глав, высокопомянутого Его Величества над нами поставляемых, указы и приказы почитать и послушно и верно исполнять, как честным и добрым людям надлежит, и впрочем поступать по артикулам и учреждениям для нашей службы сочиненным или впредь сочиняемым. В чем да поможет нам Господь Бог Всемогущий».
Тогда же закладывались основы для создания первого Морского устава. В 1715 году во Францию был направлен капитан-поручик К.Н. Зотов с поручением: «Все, что ко флоту надлежит на море, отыскать книги, также чего нет в книгах, а от обычая чинят, то помнить и все перевести на славянский язык нашим штилем, только храня то, чтоб дела не проронить, а за штилем их не гнаться. То описание учинить на двое: одно об адмиралтействе, другое о флоте… и все, что к обоим сим принадлежит, какого звания дело ни есть, все описать». В мае того же года Петр писал князю Куракину в Голландию: «Правы морские воинские да штат адмиралтейский мы ныне собираем всех государств, кои флоты имеют, и уже датский, французский и голландский переведены; требуем английскаго, что потрудитесь прислать немедленно».
13 января 1720 года, наконец, был объявлен указ об издании Морского устава, а 13 апреля опубликован сам документ под заглавием «Книга устав морской, о всем, что касается доброму управлению в бытности флота на море». Во введении к уставу Петр определил значение флота в системе вооруженных сил страны: «Сие дело необходимо нужно есть государству (по оной пословице, что всякий потентант, который единое войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет)…».
В апреле — мае 1720 года галерный флот под командованием участника Гангутского сражения будущего генерал-адмирала князя М.М. Голицына высадил на шведский берег крупный десант, который сжег два города, разорил 41 деревню, захватил несколько каботажных судов и богатые трофеи. Успехи русского флота сильно обеспокоили англичан, которые не желали иметь на Балтике сильного соперника. Бывшие союзники России англичане теперь примкнули к шведам. 18 мая на острове Котлин Петр I подписал знаменитый указ: «…Оборону флота и сего места иметь до последней силы и живота, яко наиглавнейшее дело». К концу месяца к Ревелю подошла объединенная англо-шведская эскадра в составе 35 вымпелов, в том числе 25 линейных кораблей. Но эта демонстрация не испугала русских, наоборот, они стали действовать еще активнее. Самым значительным в кампанию 1720 года было Гренгамское сражение.
