О характере сражения можно судить по полученным повреждениям и потерям в личном составе. Корабль Козлянинова потерял весь рангоут, одних подводных пробоин на нем насчитали сорок, а бархоут его так был изрешечен ядрами, что его полностью пришлось заменить новым. На корабле «Мстислав» капитана 1 ранга Муловского был избит весь рангоут и имелось 116 пробоин в бортах. На «Ростиславе» была 121 пробоина, а на «Изяславе» 108 пробоин и полностью выведены из строя рангоут и такелаж. Эскадра Грейга потеряла 580 человек убитыми, 720 ранеными, 470 человек с «Владислава» попали в плен.
За Гогландское сражение Грейг получил орден Святого Андрея Первозванного, Козлянинов — Георгия 3-й степени, а пять командиров — Георгия 4-й степени. Цейхмейстер Федор Яковлевич Ломен и командир «Ростислава» Евстафий Степанович Одинцов получили золотые шпаги.
Но, как считал сам Грейг, победа могла бы быть и более внушительной, если бы не постыдное поведение некоторых командиров арьергарда. По настоянию Грейга, трое из них предстали пред судом. Командиры кораблей Коковцев, Вальронд и Баранов за уклонение от боя и неоказание помощи «Владиславу» были разжалованы в матросы, а командир арьергарда вице-адмирал Фондезин снят.
Густав III тоже праздновал победу. Однако до конца кампании его флот простоял в Свеаборге. Тем временем Грейг господствовал на Балтике: он решил уничтожить противника в базе, но, простудившись, скончался 15 октября 1788 года на борту флагманского корабля.
Существует легенда, что адмирал Грейг и герцог Зюдерманландский были членами одной масонской ложи, причем швед в масонской иерархии занимал более высшую ступень, чем русский адмирал. По законам этого общества младший должен был уступить победу старшему. Однако чувство воинского долга все же взяло верх, и Грейг победил шведов, но, как говорили некоторые, его масонские чувства были чрезмерно растревожены, и вскоре после сражения он умер от нервной болезни.
Всю зиму 1788/89 года в Кронштадте и Петербурге готовились к отражению шведов от столицы и одновременно вели переговоры с Данией, обещавшей свою помощь.
В середине июля 1789 года произошло Эландское сражение. И шведы, и русские обнаружили друг друга почти одновременно и уже к четырем часам дня выстроились в линию баталии. Но сражение в тот день так и не началось. Продолжая находиться на виду друг у друга, эскадры провели всю ночь. Шведским флотом, как и в прошлую навигацию, командовал генерал-адмирал герцог Карл Зюдерманландский, державший флаг на 74-пушечном корабле «Густав III». Помощником генерал-адмирала стал адмирал Норденшельд. Авангардом командовал контр-адмирал Лильехорн, а арьергардом — полковник Модее. В составе шведского флота было семь 74-пушечных кораблей, четырнадцать 64-пушечных и восемь 40-пушечных фрегатов; на вооружении находилось 1742 орудия, в том числе 980 единиц крупного калибра. Численность команд составляла около 13 тысяч человек.
Русская эскадра включала в себя три 100-пушечных и девять 74-пушечных кораблей и восемь 66-пушечных фрегатов. Несли они 1600 пушек, в том числе до 980 единиц крупного калибра. Численность экипажей составляла свыше 15 тысяч человек.
Почему Чичагов не начал сражение 14 июля, остается загадкой. Шведский же флагман докладывал своему королю, что он не пошел в атаку на русский флот потому, что сильный ветер слишком сильно кренил его корабли в строну неприятеля, а это мешало применять орудия нижних деков.
С рассветом 15 июля оба флота начали строиться в линию баталии. Дул несильный северо-западный ветер. Небо до самого горизонта закрывали облака. Шведы занимали более выгодное наветренное положение. Лишь на исходе второго часа неприятельская кордебаталия открыла беглый огонь по русскому арьергарду. Через некоторое время огонь вел уже весь шведский флот. Чичагов также подал сигнал к началу сражения, но ядра и с одной, и с другой сторон падали с большими недолетами. Впоследствии огонь то возобновлялся с бешеной силой, то вдруг затихал. Трижды флоты то сближались, то отдалялись. Некоторые командиры назвали Эландское сражение «ленивой баталией».
К вечеру 15 июля ветер стих, и оба флота снова оказались в дрейфе на виду друг у друга. Затем еще несколько суток флоты пребывали в таком же положении, а 20 июля шведский флот скрылся за горизонтом. В это время появилась так необходимая в бою эскадра Козлянинова: теперь в русском флоте был 31 линейный корабль и 10 фрегатов, в командах которых насчитывалось до 23 тысяч человек.
Стороны подсчитывали потери и исправляли повреждения. На корабле «Виктор» был один убитый, на «Святом Петре» — пять убитых и 22 раненых, причем почти все пострадали от разрыва собственной пушки, на «Изяславе» — пять убитых и пять раненых, на «Болеславе» — семь раненых, на «Вышеславе» — один убитый и одиннадцать раненых, на «Принце Густаве» — шесть раненых, на «Двенадцати Апостолах» — шесть раненых, на «Победославе» — два убитых и семнадцать раненых.
Больше всех пострадал корабль капитана 1 ранга Муловского «Мстислав». Во время последней вечерней перестрелки на нем была сбита фор-стеньга. Экипаж корабля устранил повреждения, не выводя корабль из линии баталии. Были убиты командир корабля и два нижних чина, а 16 человек получили ранения.
На корабле «Дерис» погибло 15 и ранено 98 человек. Но все эти потери произошли не от шведских ядер, а от разрыва собственных пушек. Чудом удалось спасти этот корабль. От разрыва нескольких пороховых картузов пожар распространился почти по всей палубе, в том числе и в район крюйт-камеры. Несколько человек в панике бросились за борт. Только благодаря решительным действиям мичмана Насакина удалось потушить пожар и спасти корабль.
У шведов потери были не меньшими. Уже во время сражения их два корабля и фрегат были выведены из линии баталии для устранения повреждений.
Императрица была не довольна Эландским сражением. В одной из ее записок указывалось следующее: «… из вчера полученных реляций адмирала Чичагова видно, что шведы атаковали его, а не он их, что он с ними имел перестрелку, что на оной потерян капитан бригадирскаго ранга и несколько сот прочих воинов без всякой пользы империи, что, наконец, он возвратился к здешним водам, будто ради прикрытия залива Финскаго. Я требую, чтоб поведение адмирала Чичагова в совете сличено было с данною ему инструкциею и мне рапортовано было за подписанием совета: выполнил ли вышеупомянутый адмирал инструкцию, ему данную за моим подписанием, или нет? Дабы я посему могла взять надлежащия меры».
Однако, несмотря на справедливое негодование императрицы, военный совет признал действия Чичагова соответствующими требованиям инструкции. Вот мнение совета: «Наш адмирал простер свое мужество и свыше сего пункта, ибо, увидя приближающагося неприятеля, не уклонился от сражения с ним, к которому обязывали его повеления только тогда, когда соединится с эскадрою, из Дании идущей; но, защищая честь российскаго флага, вступил в бой и отразил от себя шведский флот» (не дожидаясь эскадры Козлянинова. — В.Д.). «Что не он атаковал, а был атакован, виною тому ветер, нашему флоту противный, а неприятелю всепомоществовавший», — оправдывался Чичагов.
К началу новой кампании на Балтике успели создать сильный галерный флот, во главе которого Екатерина II поставила Нассау-Зигена. Только в начале июня этот флот в составе 75 вымпелов вышел в море с надеждой найти и уничтожить шведский гребной флот. Вскоре к этой армаде присоединились отряд гребных судов под командованием бригадира Слизова и прибывшая из Ревеля резервная эскадра вице-адмирала Александра Ивановича Круза, того самого, который в чине капитана 1 ранга командовал флагманским кораблем адмирала Г.А.Спиридова «Святой Евстафий» в Хиосском сражении. Тогда Круз за храбрость получил орден Святого Георгия 4-й степени.
К началу Роченсальмского сражения в эскадре Нассау-Зигена было десять крупных гребно-парусных и 56 гребных судов. Их вооружение состояло из 249 орудий крупного калибра, 62 мелких пушек, 562 фальконетов и 6 бомбических орудий: всего 879 стволов, выбрасывавших в одном залпе 132 пуда металла. На двадцати кораблях эскадры Круза было 208 крупных и 100 малых пушек, 76 фальконетов и 20 бомбических орудий и карронад: эти 404 орудия в одном залпе выстреливали 106 пудов металла. На русских судах с учетом команд и десанта было около 13 тысяч человек.
