- У тебя по карманам ничего такого, не завалялось? - спросил я Степана, в надежде на то, что у него найдётся чего нибудь эдакое, чем можно было бы удивить неуступчивых продавцов.

- Мобильник остался, но он старый и не знаю работает ли ещё - спокойно заявил Степан Сергеевич.

- А ну ка, давай его сюда - вспомнив, как нехорошо расстался со своим аппаратом, попросил я дядю.

- Сейчас, принесу. Он у меня в кармане брюк лежит.

Я не знаю каким образом, но аккумулятор старенького телефона сумел зажечь его экран, который я тут же погасил.

- Да он у тебя просто монстр какой то - удивился я такой работоспособности этого давно устаревшего экземпляра.

- А толку то. Здесь же всё равно связи нет - сказал Степан.

- Ничего, для местных и весёлые картинки за радость будут. Они же такого никогда не видели. Мне главное успеть толкнуть его, пока он не разрядится окончательно.

Сложив в карман некоторое количество мелочи, полтинник двадцать четвёртого года, о котором вспомнил, ковыряясь в мешке с нашими деньгами, телефон, свои часы и золотое кольцо с огромным рубином, в качестве последнего аргумента, бодро зашагал в сторону верхнего города, надеясь успеть в оставшееся до темноты время смотаться до "Одиночки", поторговаться там и вернуться обратно.

В пункте приёмки ценностей меня встретили, как старого знакомого, но работать со мной всё равно не стали без начальства. Возможно помня о моих прошлых заходах в эту часть магазина, один из продавцов сразу же пошёл за руководителем.

- Чего приволок? - спросил он меня вместо приветствия, заняв своей габаритной фигурой весь дверной проём.

- Вот - выложил я на прилавок телефон, от которого хотел избавиться в первую очередь.

- А чего это? - взяв бесполезную игрушку в руки, спросил старший продавец.

- Телефон - не стал я делать тайны из этого предмета.

- А для чего он нужен? - задал мне Тролль, на его взгляд, очень простой вопрос.

- Я толком не знаю - решил я не тратить время на объяснение того, о чём сам ничего не должен был бы знать. - Видел такой в одном старом журнале, а для чего он не знаю.

- И, как нам его тогда продавать? - спросил продавец, стоявший ко мне ближе остальных.

- Дай - попросил я Тролля, державшего вещь Степана в руках и у всех на глазах произвел не полную разборку устройства. - Вот, тут крышка снимается, здесь штуки есть такие, их тоже вынуть можно.

Я достал аккумулятор и симку, показал их всем, потом без спешки собрал всё обратно и сказал:

- А теперь смотрите внимательно. Вот на эту пупырышку нажимаешь и всё заработает. Только сразу предупреждаю, как это долго продлится я не знаю.

Обманывать людей, с которыми ещё не раз придётся встречаться, не хотелось, лучше сразу рассказать всё, как есть.

Народ ахнул, при появлении на экране картинки, посмотрел в глаза друг другу и мне, после чего я тут же снова выключил невиданный здесь ранее предмет, и объявил о временном окончании его работы.

- Всё. Если хотите ещё чего то увидеть, покупайте, а за просто так я его снова оживлять не буду. Это вам не зеркало, в которое можно смотреться бесплатно.

- Он ещё чего то, кроме этого, умеет? - спросил меня Тролль, заинтересованно поглядывая на чёрную коробочку.

- Умеет. Возьмёте, покажу - ответил я, не выпуская аппарат из рук.

Старший скупки задумался и пока он думал я выложил на прилавок полтинник, о цене которого хотел бы поговорить с кем нибудь из рядовых сотрудников.

- Тебе чего, разменять? - заметив монету, спросил меня один из них.

- Ага - сказал я, не очень понимая, что значит разменять.

Парень взял в руки серебряные пятьдесят копеек, со всех сторон рассмотрел их, а потом небрежно кинул, жутко старую вещь себе в ящик. Мне же выдал ровно двадцать местных сторублёвиков, чем заставил задуматься о произошедшем. Выходит так, что я сейчас отдал монету достоинством аж в две тысячи медяков и мне за неё просто напросто отдали двадцать более мелких дензнаков?

- Давай так - не позволил мне до конца разобраться с обменом Тролль, - я возьму у тебя этот твой, как ты говоришь, телефон. Дам за него ровно тысячу, без торга. Хочешь бери медяки, а не нравится цена, забирай свою хреновину обратно и не таскай её больше к нам.

- Идёт - сразу же согласился я, понимая, что вскоре эта вещь и даром никому не нужна будет.

Возиться с мелочью не стал, хватит и этого. Время поджимает и скоро начнёт основательно темнеть, а болтаться по городу ночью, не зная, как в свете последних событий на поздних прохожих реагируют жители и городские власти не хочется, не хватало ещё чтобы меня приняли за вора или того хуже, душегуба какого нибудь.

По пути домой было о чём подумать, оказывается я толком ещё не разбираюсь в созданной здесь платёжной системе, а уже пытаюсь участвовать в открытии подпольного цеха по производству самогона. Не выльется ли мне такая поспешность боком? Нагоним мы его и куда дальше наш замечательный продукт девать? Самим продавать или просить местных торговцев наливать его любителям выпить, из под полы? Мне даже неизвестно нужна ли здесь лицензия на работу со спиртосодержащими жидкостями или можно обойтись без неё?

- Влад!? - услышал я громкий вопрос, мгновенно прервавший мои размышления.

- Да - ответил я, поворачиваясь назад, в ту сторону, откуда говорили.

- Здравствуй - поздоровалась со мной женщина, стоящая шагах в десяти от меня, разглядеть которую толком, из-за опустившихся на нижний город сумерек, не получалось.

- Здравствуй - растягивая слово ответил я, так и не понимая с кем разговариваю и лишь после того, как догадался, кто передо мной стоит, назвал имя женщины: - Клеопатра.

- А я смотрю ты это, или не ты, в темноте сразу не разобрала - объяснила бывшая жительница дальней общины, своё запоздалое обращение ко мне.

- Я - подтвердил я неоспоримый факт моего присутствия на этой улице и спросил: - А ты чего здесь делаешь?

- Живём мы тут, у знакомой. Временно - тихо ответила женщина.

- Почему только временно? Ты же вроде бы собиралась в город на долго перебираться.

- Собиралась, да вчера передумала. Не прокормить мне здесь свою ораву, домой пойдём, к отцу с матерью, там точно все живы будут.

- Про Софию ничего не узнала? - выслушав женщину, задал я ей вопрос, который так и продолжает меня до сих пор мучить.

- Нет. Никто не видел её и ничего не слышал о ней. Говорят, что люди здесь сами по себе не пропадают и всё. Но к властям обращаться не советуют, мол всё равно никто искать её не будет.