- Ну нет уж, - я сжал зубы. Может, я и тряпка, но не настолько, чтобы малодушно убегать от собственной же памяти, - и от того, что приключилось там, внизу, на Хель.
От Лаури. От Лаури - и от того, что он убил меня. Человек, которого я называл своим другом...
...Я закатал рукав пижамы, приложил инъектор концом к вене и решительно нажал на рычажок...
-Да в-вашу ж мать!!. - мои руки аккуратно отцепили от волос, которые я, кажется, изрядно себе проредил - пока, мыча от боли, тянул за те, остервенело тряся головой. Малость отдышавшись, я рискнул поднять ту - и встретить сочувственный взгляд гендиректора... Лекса:
- Тяжко вам? Да, понимаю, химическая рекоррекция памяти - процедура довольно... болезненная.
- Это что, - я со стоном сполз с койки, усевшись вместо этого прямиком на полу, - Это все вправду было... так?
- Да, это все вправду было так, - Лекс Шанкар, недолго думая, тоже устроился рядом, продемонстрировав в очередной раз восхитительную непосредственность, - Когда накануне отбытия с Сальватерры вы, Кристиан, направили стопы в ближайший бар с явным намерением притопить свои горести, вас аккуратно перехватили сотрудники мистера Фрэйзера...
"...Предаваясь тягостным мыслям о каких-то играх Майлза Флеминга с Шанкарами, в которые я оказался по глупости втянут, я решительно завернул аэрокар к сверкавшему голоиллюминацией кабачку "Тортуга". Черт с ними, с "черными снами", и с неизбежным штрафом за вождение в нетрезвом состоянии - мне надо выпить, и желательно прямо сейчас. Посадив машину, открыл дверь и потянулся за оставленной на заднем сиденье курткой (ночь выдалась ветренной), и тут в шею впилось и ужалило что-то...
Что-то, ха. Парализатор, что еще может отправить в гарантированную отключку на пару минут?.. Во всяком случае, прошло явно не меньше, раз обнаружил я себя уже не у "Тортуги", а в чьей-то пижонской "бабочке", судя по ощущениям, как раз набиравшей сейчас высоту.
- Очухались? - сухо поинтересовался сидящий на соседнем кресле человек в серебристом костюме, стоившем не меньше двух моих зарплат, - Это радует, - в его голосе, впрочем, заявленная радость особо не слышалась, - Не дергайтесь, - пресек он мою попытку выбраться из кресла , к которому я был пристегнут, - Это не похищение, и вы не арестованы, - он отточенным жестом поправил очки в элегантной оправе. Еще один, вдобавок к завязанному классическим "элдриджем" галстуку и тонкому, еле заметному аромату одеколона, штришок к образу высокомерного сноба с безупречным геномом, - впрочем, я готов был и две, и целых три зарплаты поставить на то, что очки эти с парочкой хитрых секретов, - Ллойд Фрэйзер, отдел собственной безопасности корпорации "Нексус", - и только тут я наконец заметил, что на галстуке того имеется запонка, маленький, из платины или чего-то навроде знак "Ом".
Сердце екнуло. Что могло понадобиться от меня отделу? Или...
Неужели они знают о моем недавнем разговоре с Майлзом? Но тогда...
- Не переживайте, маленькие игры мистера Флеминга нас не волнуют, - снисходительно известили меня о том, что все эти мысли, видимо, пронеслись на лице, - С вами желает побеседовать... один, хм-м, человек.
- Кто?
- Узнаете, как только прибудем в Венец, - последовал лаконичный ответ.
...Узнав, что везут меня в главный офис, я не только не успокоился, но, напротив, напрягся сильнее:
- Вы...
- Ни слова больше, я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, так что потерпите, будьте добры, до "Венца", - человек пригладил свои приметные платиново-белые волосы, блестящие от геля, и вдруг спросил, - Кстати говоря, не желаете чаю?..
- Чаю? - о том, откуда на маломестной "бабочке" должен взяться чай, долго гадать не пришлось - на свет извлекли стальной термос, и по пассажирскому отсеку поплыл аромат бергамота:
- Угощайтесь, это "летний день", хороший чай родом с Федры, вариация "эрл грея", с настоящим земным бергамотом и нотками белой акации.
- Благодарю, мистер... Фрэйзер.
- Можете обращаться по имени, "Ллойд", - выцедил тот с явной неохотой, поморщившись так, словно от этого предложения у него заломило вдруг зубы.
По имени, к этакому-то айсбергу в серебристом костюме, у которого категория "альфа" разве что не оттиснута посреди лба?.. Ну-ну, я еще не лишился ума окончательно, чтоб наживать себе врагов среди высшего руководства отдела.
- Хорошо... мистер Ллойд, - вывернулся я, делая глоток и морщаясь - чай был натуральный и совсем не привычен для меня, обычно обходящегося синти, - М-м... приятный чай, - это было единственной похвалой горькому напитку, которую я смог выдавить из себя, но, похоже, ее оказалось достаточно. Мой неприветливый собеседник вдруг жизнерадостно улыбнулся:
- Отлично! Рад встретить человека, способного оценить по достоинству этот прекрасный букет, - похоже, мне повезло нарваться на настоящего чайного маньяка, - Чтобы нам скоротать время, давайте, я расскажу вам, чем этот сорт интересен?..
...И весь час, что мы летели к Венцу, меня пичкали обстоятельной лекцией об элитных сортах федранского чая, причем в конце плавно завернули с того на кофе и табак. Похоже, Фрэйзер этот был еще и не худшим на свете психологом, вдобавок к основной своей профессии - я успел почти полностью успокоиться, когда "бабочка" наша завернула к вершине самого высокого из трех небоскребов Венца... туда, куда ходившая среди рядовых сотрудников молва помещала кабинет царствующего гендиректора Лекса Шанкара:
- Сюда.
- Э-э-э... - я в замешательстве перемялся с ноги на ногу перед внушительного вида дверью, больше напоминавшей корабельный шлюз, - Так кто, вы говорите, желает со мной побеседовать?..
- Гендиректор Шанкар, - усмехнулись, и провели рукой над генетическим сканером, а затем подтолкнули меня.
И я задохнулся - в буквальном смысле задохнулся, банально и просто забыл, как дышать.
......Нет, дело было не в том, что за дверью-шлюзом обнаружился внушительного вида кабинет с панорамным окном во всю стену, столом из имитирующего лед мета-стекла и искрящимся под шагами ковром снежно-белого меха, с большим вкусом украшенный капельными композициями и голографическими панно. И не в том, что на ногах человека, сидящего возле окна, свернулась клубком кошка-калико (настоящая кошка! Живая!!.). И даже не в том, что царствующий гендиректор оказался непримечательного вида худым человеком в простом сером свитере.
Едва я вошел, меня ударило и оглушило чем-то светлым, безбрежным - и невероятно огромным, куда большим, чем мог бы вместить человек... и сайоник. Это было не ощущение ментального вторжения, нет, что-то другое, совсем, совершенно другое - стихийная сила... Все семь моих чувств разом завизжали об опасности... с немалым трудом я заткнул их, не то, верно, рухнул бы в обморок там, где стоял.
А еще гендиректор Шанкар... музицировал.
...Когда-то, еще в бытность мою учеником Дома Флемингов на Сальватерре, нас, юных эмпатов, учили многопоточному мышлению этим же методом: заставляли мысленно контролировать эмо-воксы - устройства в виде шариков, что парили вокруг оператора и воспроизводили звучание различных музыкальных инструментов, подчиняясь ментальным командам. Моим потолком были три эмо-вокса, и сыграть я мог только простейшую гамму, - а Марк, мой чистокровный приятель, весьма гордился тем, что способен удерживать пять. Правда, гордился он ровно до тех пор, пока Майлз Флеминг, пребывая как-то в благодушном настроении по случаю Рождества, не сыграл перед нами, детьми Семьи, "Оду к радости", гимн Федерации - на без малого дюжине эмо-воксов...
...Вокруг Лекса Шанкара парили не то двадцать, не то больше маленьких блестящих шариков, - вдобавок, еще и вращались по сложным орбитам, а играл он "Симфонию Безмятежности" Вульфа.
- Удивлены, молодой человек? - все еще завороженный, я не сразу понял, что музыка стихла, а гендиректор с улыбкой глядит на меня:
