- Боишься? - не слишком-то весело вопросил хелиец. Похоже, что моя реакция была для него ожидаемой. - Правильно боишься. Ваш "Нексус" давно уже пытается выведать наши секреты. Вот и три года назад мы выследили очередных лазутчиков... В основном там не ученые были, кстати. Солдаты. И врач при них... Лаури Карьялайнен. Солдат, к слову, убили не мы. Эти идиоты полезли туда, куда не надо лезть, и заслуженно стали едой. А врач... то ли не таким идиотом оказался, то ли просто трусом был. Он нам достался живым. И стал одной из моих масок - это так называется, - он снова сделал жест, словно проводит по лицу ладонью. Усмехнулся, - К слову сказать, добровольно. Хотя, даже не дай Лаури Карьялайнен согласия... спрашивать я бы не стал, он более прочих годился для этого. Но так лучше. Легче проходит слияние... ассимиляция.

- Он... мертв? - я прикусил губу.

- Сложно сказать - и да, и нет, наверное. Когда делаешь маску...- Лауфья повернул ко мне свои ладони, - То берешь того, с кого ее делаешь, за руки и забираешь его образ... если по-вашему, считываешь и переписываешь генетическую информацию. Не копируешь. Именно переписываешь на себя. Физически, после такого не выживают.

Я представил себе этот процесс, который тут же оброс в моем воображении множеством жутких подробностей. Пробрало до костей. И немалых трудов стоило выдавить из себя самый последний вопрос:

- Тогда, если ты не Лаури... почему ты даже сейчас говоришь будто он?

Лауфья хмыкнул:

- Должно быть, потому, что опыт и память тоже переписываются, когда делаешь маску. Я знаю, что ты хочешь услышать. Нет, Лаури Карьялайнен, уроженец Талассы, сотрудник "Нексус" и гражданин Федерации, уже три года мертв. Но... когда надеваешь маску, опасно делать этого чересчур надолго. Прирастает она, знаешь ли... а я нарушил правила. Я три года был Лаури Карьялайненом.

И приложил к лицу ладони, замер... а когда отнял те - на меня смотрел Лаури.

- Вот так вот, - это был голос Лаури, но говорил им Лауфья. - Можешь считать, это такая вот своеобразная жизнь. Поэтому я и сказал "и да, и нет". Лаури мертв. И жив - во мне. Ну что... еще считаешь меня другом, Кристиан Русланов?

Я посмотрел на него, до крови прокусив губу. Передо мной стоял тот, кто вырвал меня из когтей тварей инфры, когда я нырнул в ту за Эженом. Тот, бок о бок с кем мы прожили два месяца. Тот, кто не побоялся приоткрыть свой секрет, чтобы защитить нас от стаи глубинников... хотя мог бы, наверно, просто бросить нас всех на съедение - кто мы ему?..

- Считаю.

- Уверен?..

- Уверен! А переспросишь еще раз - в морду получишь. Мне наплевать, Лауфья или Лаури, - ты это ты. Я это я. Мы дружим. Точка.

Вот тут у хелийца сделалось настолько обескураженное лицо, что сразу стало ясно - все же Лаури. Никакой не Лауфья. Решено, так и будем его называть.

...А что до участи Лаури настоящего - ну, вот такая я сволочь. Никогда не страдал морализмом, и не считал себя вправе кого-то судить. В конце концов, какой с меня спрос - с генетически неполноценного, что бы я смыслил-то, в этике, в прочих высоких материях?..

Разбираться во всяком таком, осуждать и казнить - привилегия полноценных людей. Им и оставим это, а сами - сосредоточимся-ка на текущих, куда более приземленных проблемах:

- Мы искали тебя, в деревне сказали, что ты живешь где-то тут, на болотах. Мы и полетели на поиски - а тут какие-то сумасшедшие птицы, набросились на нас и...

- Это не птицы, - последовал лаконичный ответ.

Ну, здрасьте пожалуйста. Не птицы? А кто же тогда?

- Это я. Вы идиоты, оба. Какого черта вы вообще меня искали, а раз уж искали - какого трижды клятого кромешника не шли пешком, а летели на этом гремящем чудовище? - голос Лаури так и сочился тихим ядом, - Вам же ясно сказали в деревне - за Медвежьем Горбом лучше вести себя тихо. Или хотели разбудить всех хозяев Жестокой Земли? Едой стать?..

Мои щеки немедленно залились краской - теперь, после всего, пережитого ночью, наш поступок и вправду казался не верхом разумности. От необходимости отвечать меня, впрочем, избавил Отто, наконец зашевелившийся. Лаури - вот теперь я окончательно поверил, что именно Лаури - тут же кинулся помогать тому сесть, приподнял голову, пощелкал пальцами возле висков:

- Отто? Ты слышишь меня?..

Дитмарец зашелся страдальческим кашлем, а Лаури успокаивающе гладил его спине:

- Ну, ну, ну. Дыши неглубоко, так будет легче У тебя три ребра справа сломаны, одно из них задело легкое, обширная кровопотеря, поэтому и двоится в глазах. Дыши.

- Во...ды...

- Нет, пить тебе нельзя. Опасно очень, в твоем состоянии.

- Л...Лаури? Ты это, что ли? А Крис где? Крис, эй, Крис! Ты что, потеряшку нашего отыскать ухитрился, - пока я валялся в отключке?

- Да нет, это он нас с тобою нашел, - проворчал я, опускаясь рядом на четвереньки и беря руку Отто в свои - холодную и слабую, - Ты как, приятель?

- Бывало получше, но вроде бы жив... Лаури? Ты что ли меня подлатал?

- Я, я, - Лаури взял вторую руку Отто, похлопал по той, - И не благодари пока что, рано. Ты все еще умираешь, вообще-то.

- Эй! - яростно прошипел я, - Нельзя как-то... помягче выражаться?

- Но ведь это правда, - недоумевающе пожал плечами хелиец, напомнив мне, что он все-таки не только Лаури - гуманист, не способный обидеть и мухи, но и Лауфья, священник Жестоких Богов, - Тут не Сальватерра, даже не наша шикара. И я... - он вздохнул, - И я не совсем Лаури. Думаю, настало время и тебе узнать - скрывать правду у меня уже больше не выйдет.

А Отто меж тем удивил меня:

- Кхе-кхе... - подавившись смешком, он закашлялся, и Лаури снова погладил его по спине, - Как будто я давным-давно не догадался.

- Что? - похоже, это было новостью не только для меня.

- Вы, ребята, кажется, забыли, что мы с Лаури лет пять были знакомы - до этой его злополучной вылазки в экспедицию на Хель... Ты, приятель, очень хорошо притворялся им, правда - но я все-таки не настолько слепой, как наши достопочтенные полноценные граждане... хе.

- Ты знал? - очень спокойно спросил Лаури. - Знал... и не счел нужным меня выдавать?..

- Ну, поначалу я просто присматривался - мало ли, вдруг меня нежданно-негаданно шизофрения настигла... с нами, дитмарцами, это случается. А потом... потом я понял, что пусть ты и не Лаури, а все же-таки - человек хороший. Ну и пусть его, думаю я - мало ли во Вселенной загадок? Ну, ходит кто-то с чужим лицом и чужой памятью, - я-то не сотрудник контрразведки, не мое это дело, куда-то об этом докладывать. Так-то! - довольно покончил дитмарец, явно любуясь нашими обескураженными лицами.

Первым пришел в себя Лаури:

- Не знаю даже, что сказать...

- А и не надо.

- Но...

- А за "спасибо" будешь в морду бит.

Мы с Лаури переглянулись - и прыснули. Отто подозрительно покосился на нас:

- Так-так. И что я пропустил?..

Ответить ему не успели. Очень знакомый шум - звук двигателя - разнесся над болотом, и из-за горизонта вынырнула черная точка. Приблизившись, она обратилась в "шершня" - военный атмосферник, три таких имелось на "Кумари" - для "обеспечения безопасности миссии и подавления возможной агрессии местного населения", как изволил выразиться мистер Рейнхард, отвечая на вопрос любопытной Кирти.

- Это за вами? - с нарочитым спокойствием осведомился Лаури, следя за тем, как "шершень" рыщет над болотом.

- Похоже на то, - ответил ему Отто, а я меж пытался уместить в своей картине мира мысль, что Фрэйзер не просто объявит на с Отто погибшими - но и позаботится о том, чтобы действительность пришла в соответствие с официальной версией.

- "Шершни" оснащены инфракрасными сканерами, - тем временем любезно просветил нас с Лаури дитмарец, - Что будем делать, господа?..

- Может быть, если забраться в воду... - начал было с сомнением я, но Лаури покачал головой: