- Я – Пацифик! Я – перевернутая Альгиз! Я перевернутый крест, со сломанными перекладинами! Я приспешник Велизара! Именно поэтому, его оружие сейчас в моих руках! Велизар просит женщину, отдай мне ее!

- Она не здесь. – Прошептал он. – Она на разделении.

- Что такое разделение? Я не слышал такого прежде, либо ты лжешь, либо ты вносишь новые правила? – Я зло посмотрел на него.

- Прости приспешник! Но так Макар с батюшкой называют сбор месячной крови.

- Она в подвале во втором доме? – спросил я, вспоминая слова деда.

- Да! Там! Уже почти два часа! С того момента как Макар….э…Витька привез ее.

- Вы трогали ее?

- Я! Немного, прости меня, о великий! – Псих упал на колени, и поднял ко мне руки.

- Как именно?

- Я так сильно хотел ее, у меня была эрекция, я заставил ее сжать бедрами мой…мой…я кончил ей на ляжки, обещаю, ничего большего не было, клянусь!

- А Макар?

- А Витька он, он…лишь немного надрезал ей один сосок! Но он на месте, просто кровит. В месячные у женщины, плохо сворачивается кровь!  Он любит кровь!СосоккровитПацифик!

- Мне нужны медикаменты Псих! Срочно! Велизар будет зол на вас! – меня трясло, я хотел убить это животное, стоящее передо мной на коленях. – Где Макар?

- Он на поляне в лесу! Вернется через час, не раньше. Он верит в то, что Велизар отдаст ему мужскую мразь, пойманную с этой девкой! Нам нужно большое войско! Нужно больше вампиров!

- У вас их уже много?

- Да, они все в земле, ждут сигнала! Мы хотим уничтожить отца Серг……- Псих резко замолчал и испуганно уставился на меня.

- Продолжай!

- Это месть, месть за Макара! Мразь убила его! А отец Сергий принял мразь к себе! Витька стал умным! Нужна месть! Так мне сказал он!

- Я хочу открыть тебе тайну! Я наблюдал за вами, и пришел к тебе, сказать правду, послушай! Макар жив! Витька мертв! Макар прикидывается убитым! Он хочет убить не только отца Велизара! Он собирается убить тебя! Молчун так же погиб не от рук мрази! Его убил Макар! Макар предатель! Он захотел к белым ангелам! Велизар умный, пойдем с нами! Пока нет Макара, нам надо уйти!

- Я понял! Я соберу вещи.

- Не стоит! Бери аптечку и пошли к женщине! Быстрее, проводи меня. Пока она у вас, мы все в опасности.

Псих исчез в соседней комнате, я слышал, как он гремит чем-то, и боролся с искушением проследить за ним. Но я боялся, что, увидев меня, он меня же заподозрит во лжи. Пока его невменяемость была мне на руку, я чувствовал, что Псих, как слабоумный даун поверил мне без колебаний, и побежал выполнять мою просьбу с желанием угодить и понравиться мне. Меня трясло от того, что я услышал про Веронику, переживал, что ей больно и плохо. Казалось, что время летит с бешеной скоростью, а я замер и не могу справиться с образовавшимся вакуумом вокруг меня. Когда же Псих появился, я чуть не выстрелил в него, так как впереди себя он нес черный пластиковый чемоданчик, показавшийся мне изначально в полумраке чем-то вроде оружия.

- Я готов Пацифик! Я готов идти за вами! Я хочу видеть Велизара! Ты отведешь меня к нему?

- Да! Сначала женщина!

- Конечно, следуй за мной, повелитель!

Мы выбежали на улицу, и быстрыми шагами направились в темноту ночи. Я не видел абсолютно ничего, и лишь ориентировался на спину Психа. Достигнув железного ангара большого размера, мы проскользнули в приоткрытую дверь и оказались в ангаре, заваленным различным старым железом, и корпусами тракторов. Повсюду валялись ковши, корпуса комбайнов, и прочая сельская техника. Приглушенный электрический свет позволил мне разглядеть все это, и мой взор застыл на куске квадратного металла в нише стены. Стена в этом месте была из бетона, и очень бросалась в глаза, нетипичной глыбой, для данного места. Псих принялся откручивать гайки, державшие лист на стене, и тот с грохотом упал. За железом оказалась лестница, уходящая вглубь, под землю. Мы спустились вниз, и пошли по влажному земляному полу, который втягивал нашу обувь и чавкал, когда мы надрывно выбирали из него ноги. Через несколько метров, мы достигли деревянного настила, и Псих резко остановился. Он указал на ведро, наполненное к моему удивлению, больничными бахилами для ног.

- За дверью очень чисто повелитель! Кровь должна быть чистой! Оденьте, я прошу! Это моя работа! Я работу свою делаю хорошо!

Я молча одел бахилы на грязные кроссовки.

- Оружие тоже оставьте тут!

- Нельзя Псих, это священные руны! Я не могу!

- Хорошо, я понимаю! Идемте!

Мы зашли за деревянную дверь. С внутренней стороны она была обита целлофаном. Весь пол был выложен камнем, явно принесенным из реки, в обе стороны были расположены две комнаты. Вместо дверей, на входах, висел плотный целлофан, не позволяющий увидеть, что за ним.

- Она в левой комнате. – Псих остановился в нескольких метрах от комнаты и уставился на меня.

Я обошел его и замер, прислушался. Мне показалось, что я услышал посторонний звук, доносившийся с правого помещения. Осторожно просунув дуло ружья под целлофан, яотодвинул его в сторону и заглянул в комнату.

- Ты не Пацифик!!! – услышал я крик Психа. – Все знают, что вправо нельзя!!! Ты мразь!!! Витька прав!!! Он прав!!!

Повернувшись в сторону Психа, я увидел, как он двинулся на меня, доставая ржавый нож. В этот момент дверь обитая целлофаном приоткрылась, и я услышал знакомый старческий крик:

- Саша падай! Я прошу тебя! Он не сдержит все, навылет!

Не понимая до конца, что я делаю, слушая больше внутренний голос, я рухнул на каменный пол, заложив руки за голову, и в этот момент раздался оглушительный выстрел. Меня со спины, обдало липким жаром, и ноздри учуяли запах сладкой несвежести. Так пахнут внутренности, потроха крупного животного. Пахнут и выделяют большое количество тепла. За теплом, пришел смрад, тягучий, выворачивающий наизнанку, но я впервые смог удержать в себе рвотный позыв и поднял голову. Прямо на меня, смотрели мертвые глаза Психа. Поднявшись с пола, я увидел лишь голову с шеей, кусками плеч и руками, чуть дальше лежали ноги в штанах, с кровавым месивом в середине, туловища, как такого я не увидел, его просто не было.

- Вот это разрыв! – Дед довольно улыбался. – Вот это я понимаю 1943 год! Умели наши делать! Нет, не трассер это, а разрывные! Иди Саша, не тяни, я прослежу за входом!

Весь в крови, я вбежал в комнату, где должна была быть Вероника и замер в ступоре!

На железной сетке-рабице, туго натянутой от стены до стены, в полусидящем положении, с кляпом во рту, с прикованными руками и ногами, абсолютно обнаженная была Вероника. Цепи, закрепленные в стену, удерживали ее руки над головой, но страшнее всего было видеть, что ее ноги, были растянуты более толстыми цепями с разные стороны, она фактически сидела на шпагате. Девушке было больно, она беззвучно рыдала. К ее влагалищу была приставлена железная алюминиевая миска, в которую стекло совсем немного крови, а вот сосок кровоточил сильно, заливая ее грудь алой кровью, стекая на живот и ниже. Снизу к груди, скотчем был примотан пластиковый стаканчик, который наполнился кровью на четверть. Девушка подняла на меня мутные, уставшие глаза, и вдруг истерично задергалась, зазвенели цепи, и крик через кляп вырвался наружу, далеким мычанием. Глаза, похожие на глаза загнанного зверя, широкими зрачками, с животным испугом смотрели на меня.

- Вера! – закричал я. – Спокойно девочка! Я прошу тебя. Дай мне две минуты.

Я схватил ее за раненую грудь, осмотрел сосок и вздохнул с облегчением. Он был лишь глубоко надрезан снизу, почти на половину. Достав зеленку, я залил им сосок. Вероника выгнула спину и протяжно закричала.

- Тихо! Я прошу тебя!

Я нашел марлевые салфетки и приложив их к груди, закрепил большим количеством пластыря. Цепи к ногам были прикованы болтами, они спокойно откручивались руками, и через секунду я освободил одну ногу девушки. Девушка по инерции сразу свела ногу, ее лицо исказилось очередной гримасой боли, и она вновь закричала.