- Опять закопался? - Азат ткнул его в предплечье, и Домино вздрогнул, возвращаясь в реальность. - Неужели я сказал тебе недостаточно? Почему ты переживаешь? Как подросток в переходный возраст, честное слово...
- Недалеко мы от них ушли, - возразил Домино.
- Ну не знаю. Мне вот двадцать два, подростком я был лет до семнадцати. Детство кончилось, не находишь? Мамочке уже не поплачешься.
- А ты жесток.
- Я честен и смотрю правде в глаза. Что мои, что твои родители умерли. Мы совершенно одни, осознаёшь? И если из-за каждой мелкой неприятности распускать сопли, многого не добьёшься.
- Мелкой неприятности?! - Домино задохнулся. - Всё, чего мы достигли, разметали по брёвнышку!
- И что? А ты разве не этого хотел? - хитро улыбнулся Азат.
- Это, прости, в каком смысле?!
- Да в том самом. Ты хотел избавиться от лагеря и этой оравы головорезов, как буквально вчера ты выразился. Всё! Хлоп - и нету! Полная свобода действий, и даже ничего делать не пришлось! Ну чем плохо? Вовремя ты этого хиддра выловил, надо признать.
- Знаешь, твой оптимизм меня иногда откровенно пугает. Тебя вообще ничего не берёт. На моей памяти ты выходил из себя лишь один раз по-настоящему - когда я сказал, что остаюсь в Рей-Денне. Ты серьёзно считаешь, что из любой задницы можно найти выход?
- В этом весь сакральный смысл задницы, - хохотнул Азат.
- И я в самом деле для тебя так важен? Почему ты согласился тогда поехать со мной? Чёрт подери, я же почти ничего о тебе не знаю! - Домино в избытке чувств сжал кулаки, пристально глядя на брата, и тот опять рассмеялся.
- А что обо мне знать? Было бы что рассказывать! Вырос в обычной неблагополучной семье. Отец всегда пил и бил мать. Деньги у нас появлялись только благодаря ей, и то он быстро пропивал их. Это ведь только там, от Великой равнины, всё у всех хорошо, а у нас-то... Я большую часть времени жил на улице, там и пропитание себе добывал, шатался вместе с такими же беспризорниками. А как отец сел на иглу и матушку с собой потянул, вообще перестал дома появляться. Так они там и скопытились, в моё-то отсутствие. Да и город был даже для Севера не очень: в нём заправляли Мйоте и бизнес свой строили на наркоте... Я всегда был один. И как-то, знаешь, очень рано понял, что если из-за каждой оплеухи заморачиваться, жизнь тебя съест и не подавится. Всё, чего мне хотелось, кроме еды и денег, это хотя бы одного человека, который никогда меня не бросит. Таким стал ты, хотя и не без усилий, надо признать.
- Но почему ты всё-таки поехал со мной?
- А какая разница, где находиться в тот или иной момент времени, если тебя всё равно никто нигде не ждёт? Мне хотелось передохнуть от постоянной драки за кусок хлеба, и Рей-Денн показался мне неплохим местом для этого. А после можно было и вновь начать драться.
Домино покачал головой. Ему всё равно не верилось, что такая простая причина может быть единственным объяснением для столь резкой смены жизненной линии. Как вообще можно ни к чему - совершенно ни к чему - не привязываться? Никогда не бояться что-то потерять? Даже этот лагерь...
- Неужели тебе совсем не жаль лагеря? Ты много сил в него вложил, - заговорил он, и Азат пренебрежительно отмахнулся.
- Именно. Чуть не начал от него зависеть. Чем что-то - или кто-то - становится тебе ближе, тем больнее, когда ты этого лишаешься. Хватит, отболело у меня уже всё, что только могло.
- То есть и по мне скучать не станешь?
Азат закатил глаза.
- Про тебя я уже всё сказал, и ты вроде сам в начале этого разговора заметил, что расстраивался я всего один раз.
- Но мы же такие разные! От меня у тебя только проблем прибавилось.
- Правда, что ли? А я бы назвал это перспективами. У нас взаимовыгодное сотрудничество, направленное на достижение общей цели. Лучше связки и пожелать нельзя.
Домино промолчал. Он не понимал Азата, точнее не принимал его аргументов, но, наверное, домашней собаке никогда не побежать в ногу с лесным волком. Разве что можно заточить зубы, чтобы в нужный момент суметь помочь. А что, интересно, сделает волк, если собака вдруг решит после долгих изнурительных забегов вернуться домой? Просто загрызёт или раздобудет горящую ветку, чтобы подложить её на порог этого дома - чтобы некуда стало возвращаться?
Что-то было в этой мысли, заставившее Домино неосознанно напрячься и взбудоражившее смутное воспоминание, но оно не успело оформиться, потому что Азат вновь хлопнул его по руке.
- Тебе надо просто меньше думать, брат! - весело проговорил он. - Горе от ума, знаешь такую поговорку? Забей на всё и просто иди к цели. А цепные псы пусть и дальше брешут на нас из-за прутьев своей клетки!
- Пожалуй, - слабо улыбнулся Домино, мимолётно подметив, как кстати оказалась применённая Азатом метафора. Но он прав, как всегда. Думать надо о будущем: в конце концов, им ещё восставать из пепла назло всем врагам.
Оставшуюся дорогу до тайника они обсуждали стратегию по внедрению в выбранную банду и оценивали достоинства и недостатки оставшихся ждать их товарищей. Очевидно, пока главной опорой стоило сделать Крайта и Палаша - с моральной и физической стороны соответственно. Домино искренне сожалел о смерти Болиголова, его верного соратника в деле наркодилерства (его изрешечённое пулями тело они нашли одним из последних), - хорошо, хоть все данные, собранные за четыре года, находились в интернет-хранилище и уничтоженный ноутбук, имевшийся у него при себе, не стал ещё одной неприятностью. Теперь на место Болиголова аурис наметил Крайта. Из Палаша должен был получиться хороший телохранитель: хаены, почти все наёмники, работали в любых структурах ради личной выгоды - но зато на них действительно можно было положиться. Умелые, неистовые бойцы, по рукам и ногам связанные собственным, остальным расам непонятным кодексом, они свято блюли так называемый "закон службы" и всегда делали всё возможное, чтобы исполнить свой долг. Но и стоили очень, очень дорого. Палаш прибился к ним сам, лишённый мочки правого уха, что означало, что из семьи его за какие-то грехи изгнали, и так же легко мог уйти, как только кто-то предложит ему место потеплее, - так что в первую очередь нужно было убедить его, что у них всё идёт отлично. И для начала хотя бы возвысить над остальными.
Забрав деньги и прикупив провизии и ещё несколько необходимых вещей взамен потерянных, аурисы отправились в обратный путь. Домино возился с новоприобретёнными гаджетами, настраивая ноутбук и планшет под себя, и совершенно забыл и про время, и про свои переживания. Джип уже приближался к месту их стоянки, когда сотовый ауриса завибрировал, сообщая, что ему звонит один из его давних подельников, перекупщик Куарт, распространяющий трианг на северо-западном направлении.
- Слушаю, - ответил на звонок Домино, и преувеличенно радостный голос Куарта сразу резанул его слух.
- Как жизнь, Йен? Я по делу. Как у тебя с запасами?
- Чего конкретно?
- О, ну "змейки", конечно! Я нашёл тебе ещё одного клиента с большими такими аппетитами. Жаждет партию в два раза больше той, что ты мне обычно поставляешь. Интересует?
- Допустим, - Домино залез в планшет, который уже полностью удовлетворял его требованиям, чтобы проверить остатки в двух запасниках. - Когда?
- В ближайшее время. Он как раз в Сангаре, недалеко от меня, завтра планировал уезжать. Проверенный человек, я с ним уже работал, не думай.
- А цена?
- Ну пока как у меня, а там как пойдёт. Так что мне ему сказать, друг?
- Скажи, к вечеру буду. Куда подвозить?
- Я тебе скину адресок на почту. Спасибо, друг! Ждём!
Куарт отключился, и Домино убрал телефон, начиная прикидывать лучший путь между тремя намеченными точками.
- Куда собрался? - поинтересовался Азат.
- Новый клиент в Сангаре. Хочешь со мной?
- С удовольствием. Час посидим и поедем. Он за триангом?
- Точно так.
- Ну и чудненько. Жизнь-то налаживается, а?
Домино усмехнулся. Он всё ещё удивлялся тому, что не приносящий совершенно никакого видимого вреда трианг был запрещён ГШР, - хотя клиенты подсаживались на него конкретно, как ему сообщали дилеры: люди не могли отказываться от вещества, дарящего им силы жить несмотря ни на что. Этакий антидепрессант-стимулятор без побочных эффектов, кроме разве что одного - непомерно высокой цены. Ну так за удовольствие всегда приходилось дорого платить.