Надо отметить, что и мы терпели долго… Полчаса точно она чертыхалась в пустоту и обливала грязью всякого паучка, не получая в ответ ни слова. Но Киви все-таки сжалилась и, выловив более-менее свободный просвет среди густых зарослей, приблизилась к Элании. Сняла с нее всю паутину, погладила по плечу и сказала несколько приободряющих фраз.

Вода заканчивалась с огромной скоростью. Сырость вокруг будто только пробуждала жажду. Хотелось не только воды, но и глотка свежего воздуха. А обедали и вовсе на ходу. Райан спешил к защитному барьеру, где и хотел разбить лагерь. Благодаря ему мы вышли к нужному месту задолго до заката.

Полупрозрачная стена защитного барьера излучала мягкий синий свет и терялась высоко в небе, проходя густые кроны вековых деревьев насквозь. Мы долго разглядывали лес за стеной, пытаясь отыскать отличия от леса, на территории которого стояли. Их не было.

Спешка оказалась не напрасной. Много времени пришлось потратить на поиски ручья и подходящего места для ночлега. Остаток вечера посвятили организации лагеря и осмотру барьера. Его близость настораживала и напрягала. Вдруг какая-то нечисть все-таки умеет пересекать границу?

С поляны, на которой мы разбили лагерь, открывался прекрасный вид на похожую поляну, находившуюся за барьером. Луч закатного света пробивался сквозь листву и живописно падал на лиловые бутоны цветов, только-только готовившихся закрыться. Я сидела у костра, попивала чай и любовалась. И атмосфера на той стороне барьера совсем не казалась жуткой. А может, Риас прав, и стоит к практике относиться как к веселому приключению?

На ужин снова была каша, правда, рисовая, и мы залезли в запасы вяленой колбасы. За костром вели непринужденные беседы, шутили и словно позабыли, где находимся. Но стоило только солнцу спрятаться окончательно, как Райан погнал нас спать. Костер не тушили, надеясь, что и под утро тлеющие угли будут немного согревать. Я долго не могла уснуть, снова вспоминая Риаса. Голубые глаза, мягкие губы, нежные прикосновения. Как и в прошлый вечер, хотелось к нему.

Мне почти удалось задремать, но до слуха донеслось тихое рычание. Я крепко сомкнула губы, сдерживая первый порыв позвать кого-нибудь. Опасаясь потревожить сон друзей, беззвучно вскочила и нащупала оружие. Впрочем, ребята не спали. Так же, как и я, каждый подорвался и разглядывал поляну за барьером.

Свет костра не доставал до густых теней, в которых прятались неизвестные существа. Но в темноте блестели глаза. Желтые, раскосые. Две пары. Кто бы там ни прятался, они следили за нами пристально, не двигаясь, позволяя себе лишь моргать и рычать.

– Вот это начало практики, – протянул Мони.

– Не сегодня. – Райан покачал головой и стал укладываться обратно. – Ложитесь спать, барьеры никого не пропустят. С утра поищем этих двоих, они никуда не сбегут. Если только дневного света боятся. Но и это не страшно, найдем.

– И как спать по-твоему?! – Элания выпрямилась в полный рост и воззрилась на Райана сверху вниз.

– Обычно, – ответил Райан, удобнее устраивая голову на согнутой руке. – Желательно спокойно и крепко. У меня завтра у первого караул. Выспаться бы.

Он зевнул и, накрывшись одеялом с головой, действительно уснул.

Элания не сводила с него изумленного взгляда. Киви с Мони почему-то посмотрели на меня, будто ждали пояснений. Я пожала плечами и, стараясь изобразить невозмутимость, свойственную Райану, последовала его примеру. Но, улегшись, все же разложила несколько артефактов возле головы так, чтобы они могли спасти нас в случае необходимости.

Утро было хуже прошлого. К предрассветным сумеркам опустился непроглядный туман и плотно накрыл поляну, от земли тянуло сыростью и холодом склепа. Полночи четверо из нас ворочались и дергались из-за рычания незваных гостей. Даже когда мне удавалось задремать, мысли все равно бодрствовали, постоянно сменяя перед глазами образы различной нечисти. Все они сложились в такой кошмарный сумбур, что я проснулась. Нечисть из сна была настолько сильной и неуязвимой, что с ней не справился бы никакой орден.

От недосыпания гудела голова. Морщась, я потерла лоб и приподнялась. Все-таки ребятам удалось уснуть, и все они с головой спрятались под одеяла. Лишь одно место пустовало. Сложенное одеяло лежало на ветках, сумка стояла рядом, Райана не было. Я осмотрелась и заметила движение у самого барьера. Заткнула перчатки за пояс, подобрала ножны с кинжалами. Тихо встала и, пряча зевок в ладонь, осторожно направилась к другу.

Райан ходил неподалеку от барьера и высматривал в тумане наших врагов. Наконец остановился. Ненадолго. Почти сразу зашагал прямиком к барьеру. Сердце ухнуло. Я поспешила сократить расстояние между нами и громко прошептала:

– Райан! – Он повел плечами, но не обернулся. Будто решил попросту проигнорировать меня. Я, приближаясь к нему, продолжила шептать: – Райан, что ты делаешь?! Ты подходишь слишком близко!

Он соизволил обернуться и прижал указательный палец к губам.

Молчать? Он в своем уме?!

Отвернувшись от меня, присел и гуськом подошел к сияющей границе. Туман, словно живой, нехотя расступался перед ним, огибая, щупал его плечи, руки, торс. Заворачивался в сизые клубы за спиной, трогал ее и, не найдя ничего интересного, полз в воздухе дальше. Я переминалась с ноги на ногу, мяла рукоять кинжала и теребила кармашек с одним из артефактов. Считала про себя до десяти и не могла отвести взгляда от Райана, как и отделаться от оцепеняющего страха. А Фертиш, видимо, лишенный инстинкта самосохранения, вплотную приблизил лицо к барьеру. Казалось, подует ветер, чуть толкнет парня в спину – и тот, преодолев последний сантиметр, упадет на другую сторону защитной границы.

Когда он и впрямь едва не коснулся носом синего сияния, я шагнула вперед, но вспомнив приказной жест вести себя тихо и оговоренную иерархию в нашей команде, подчинилась капитану. Ровно две секунды ничего не происходило, а затем меня бросило в холодный пот. На той стороне туман резко вильнул, раздался хруст – и наступила тишина. Еще через несколько секунд напряженного ожидания в молочной белизне, совсем рядом с барьером, проступил волчий силуэт. Морда без шерсти, лишенная кожного покрова, – сотканная лишь из мяса, – приблизилась к барьеру. Виррил беззвучно скалил полупрозрачные клыки и принюхивался. Рыкнул в лицо Райану, отделенному тонкой, казалось, призрачной защитой, и, замерев, словно перед прыжком, уставился на противника. Глаза твари состояли лишь из белка, испещренного кровеносными сосудами, что создавало обманчивое впечатление, будто она слепа, но это было не так. Она видела гораздо больше тех, у кого был зрачок, в привычном для нас понимании. Днем раскосые глаза были лишены желтого сияния. У чудовища не было ни шерсти, ни нормальной кожи, и оно демонстрировало мышцы, сухожилия, вены, а местами плоть и вовсе была полупрозрачной, что позволяло видеть внутренности и даже то, что тварь съела не так давно. Вот виррил рыкнул – и его пустые желудок с кишечником содрогнулись. Отвратительно! До рвотного рефлекса отвратительно!

– Райан, я прошу, – сказала Элания за моей спиной испуганно, хоть и пыталась вкладывать повелительные интонации в голос, – отодвинься от барьера.

Я обернулась. За утренней дуэлью взглядов, происходящей между двумя лидерами своих стай, уже следила вся наша четверка. За барьером показалось пятеро виррилов. Куда менее грозных, чем тот, за которым внимательно наблюдал Райан. Последний, услышав просьбу принцессы, медленно отодвинулся. Виррил, возможно, расценив это за слабость, оскалился сильнее и зарычал громче.

– Мони, ты – приманка, – так и не поднявшись и не сводя заинтересованного взгляда с монстра, произнес Райан. – Тебе все равно кровь проливать. Киви, Ори, не тратьте магию. Ваша задача: удерживать виррилов на себе, пока Мони сплетет заклинание по площади. Элания, остаешься за барьером, там, – кивнул за синюю преграду, – ты не нужна. Я пересеку барьер первым, следом Киви и Ори, а потом только Мони. К тому моменту, как Мони порежет ладонь, уведите живность подальше от нас.