– Ох ты ж… – Мони дернул меня к себе.

Перед глазами со свистом пролетело что-то черное. Чуть поодаль ударилось в землю и отскакивая полетело вперед. Я присмотрелась, стараясь разобраться, что это было. Оторванное жвало?

За спиной раздался стук. Мы с Мони повернулись одновременно. Муравей возвышался над нами и тряс головой. Ровно по центру нее была вмятина, из которой сочилась жидкость. Наверное, та самая жвала угодила ему в голову, а, отскочив, полетела в мою сторону.

Райан предупреждал, что перед смертью твари станут агрессивнее…

Я не дожидалась пока муравей придет в себя. Схватила Мони за руку и побежала куда глаза глядят. Лишь бы подальше от тварей! И снова земля уходила из-под ног, окружение превратилось в мешанину, а в голове я старалась удерживать одну лишь простую истину, способную в этой ситуации спасти нам жизнь, – нельзя ни на что отвлекаться!

Когда в глазах стало темнеть от нехватки воздуха, а ноги показались чужими – непослушными, чугунными, тяжелыми, – я замедлилась. Мони вовсе вырвал руку из моей ладони и остановился. Согнувшись пополам, старался отдышаться. Я заразилась его примером. Однако оглянувшись, едва не взвыла. Не представляю, достаточно ли осознанности у этих монстров для обид и злопамятности, но Риас определенно позавидовал бы преследующему нас муравью! Он все это время несся за нами! Или прямиком на нас…

– Мони, – задыхаясь, жалобно протянула я, – бежим!

– Не могу! – Он прижал одну руку к груди, другую – к боку. – Болит!

Мне не хотелось испытывать судьбу и разбираться, точно ли преследует нас муравей, или мы просто бежим по его траектории, а также что именно болит у Мони. Я подбежала к парню, опять вцепилась в его руку и потащила дальше. В это мгновение муравей остановился и запрокинул голову к небу. Клекот разнесся во все стороны, будто оповещал остальных, что враги-диверсанты найдены.

У Мониара моментально открылось второе дыхание. От его рывка я буквально пропрыгала огромными шагами первые метры, а затем и вовсе полетела над землей. От скорости, с которой мы уносили ноги, закружилась голова. Рюкзак сползал с плеч и парусом тащил меня назад. Щелканье стремительно отдалялось от нас. Но расслабиться и обрадоваться я не успела

На холмах мерцали искры огня. То вспыхивали, то гасли, но неизменно тянулись странными полосами в ночной темноте, формируя фигуру. Аваритовы псы! Только их не хватало!

И сколько мы пробежали? Эта нечисть водится лишь возле гор и возвышенностей. Куда нас занесло?!

– Бли-ин! – взвыл Мони и резко остановился, прижимая меня к себе.

Вовремя. Я бы так и побежала вперед, не заметив пустоты впереди. Обрыв! Где-то далеко внизу густел туман, позади нарастало щелканье.

– Кажется, там вода, – прошептал Мони.

Со стороны холмов донесся призывной вой. Я посмотрела туда и увидела, как из собачьих пастей, запрокинутых к луне, вырывается густой столб огненных искр. Ощутила, как Мони стащил с плеч мой рюкзак, услышала его неразборчивое бормотание и поняла, в какой западне мы оказались.

– Прыгать будем, – сказал чуть громче Мони; его голос то и дело срывался на высокие нотки. – Разогнаться надо!

– Куда прыгать?! – Я уставилась на безумца.

Он молча оттащил меня на несколько метров назад, а затем рванул за руку к обрыву. Псы мчались к нам, не оставляя нам ни времени на размышления, ни выбора. Перед самым прыжком я все-таки сообразила оттолкнуться сильнее и удержать крик, рвущийся из меня. Вместо этого лишь набрала воздуха побольше. Мони сказал, что внизу вода. Или ему так только казалось?..

Весь набранный воздух вышибло из груди, но закричать я не успела. Туман – пар, блестящая гладь – отражение лунного света. Обрывки наблюдений промчались в голове, успокаивая, однако снова глотнуть воздуха я не успела. Вода мигом заполонила все пространство собой. Устремилась с моим вдохом и в нос, и в рот. Резкая боль пронзила грудь и виски.

Легкие болели, глотку и грудь будто ошпарило. Я пыталась вдохнуть, но боль и застрявший камень в груди мешали.

– На бок! Давай, Ори, – проникал в тесную, какую-то липкую темноту голос Мони. – Все уже позади. Кашляешь, значит, жить будешь.

Некоторое время я не могла пошевелиться, руки казались неподъемными и придавливали к земле. Крохотный глоток воздуха приходилось отвоевывать. Душил кашель. Затем вокруг проступил мир. Сначала в глаза ударил свет, затем этот свет сгустился в точке, а еще позже точка, наконец-то, стала узнаваема – луна.

Луна висела низко; руку протяни – дотронешься. Были бы силы… Холод проник под кожу, меня пробрала крупная дрожь. Мони давно отошел. Я слышала хлюпанье его шагов и отражение в воде. Он ходил взад-вперед и что-то искал в прибрежных кустах.

– Где мы? – прохрипела я и с трудом села.

Мони, занятый осмотром кустов, будто не услышал меня.

Ребята будут ждать нас на оговоренном месте. Переволнуются. Бросятся ли искать? Нет, Райан, не станет нарушать планы и тем более не будет рисковать Эланией и Киви, наверняка потратившими в котловане последние силы искры.

Нам тоже обратно возвращаться нельзя. Во-первых, обрыв был крутым и очень высоким, значит, подъем может быть далеко. Во-вторых, аваритовых псов наверху было немало.

Итого: мы понятия не имеем, где сейчас находимся, и у нас нет артефактов, чтобы определить это. Единственный экземпляр остался у Райана. Ориентироваться придется по звездам и другим приметам. И мы не представляем, какая нам повстречается нечисть.

– Нужно уходить отсюда. И быстрее. – Мони подошел ко мне, удерживая рюкзак в руке, с которого лилась вода.

– Псы собьются со следа. Они в воду не полезут, – сказала я. Подниматься не хотелось, телу требовался отдых.

– Несколько муравьев свалились следом, – разбил надежды Мони. – Одного прибило к берегу неподалеку. И полакомиться даже отравленной халявой сбежится множество желающих. Вставай. Я помогу тебе.

Он протянул мне руку. Помощь была необходима, без поддержки я бы не прошла и нескольких шагов. Меня шатало, мутило, во лбу что-то долбило и царапалось изнутри. Ужасно больно.

Двигались быстро, но предрассветный туман появлялся быстрее. Мокрая одежда липла к телу, мешала движениям и усиливала холод. Он давно добрался до костей, и теперь словно они сами стали его источником.

– Где моя сумка? – Я только сейчас заметила, что ее нет.

– Унесло течением. Я не рискнул повторно лезть за ней в воду. Удалось спасти только лук и стрелы.

– Там было столько всего необходимого…

Я сглотнула и шмыгнула носом. Вещи было жаль.

– Не вернемся, – отрезал Мони. – Даже не думай об этом. Забудь.

Выходит, после этой вылазки я лишилась провизии, полотенца, одеяла, части артефактов, недорогого комплекта инструментов и прочих походных мелочей. Посмотрела на Мони. Его рюкзак тяжело повис на плече. Значит, с голоду не умрем. Правда, рюкзак насквозь промок. Еще у нас есть длинная веревка и одеяло.

– Я могу что-нибудь забрать у тебя, – предложила я.

Возможно, у него есть запасной мешок. Мы могли бы разделить вещи, чтобы ему было проще.

– Не надо, – отказался он. – Ты, главное, сама иди, а с остальным я справлюсь.

И я шла. Сначала – опираясь на него, позже, немного оклемавшись, – самостоятельно. Везло с местностью. Одна прогалина заканчивалась, и почти сразу начиналась новая. Бурелом совершенно не мешал обзору, а к рассвету и лес поредел. С солнцем, бликующим между деревьями, идти стало легче. Открылось второе дыхание, желание отогреться гнало нас прочь из тени крон.

Выбравшись на пригорок у опушки леса, сделали привал. Я сразу же рухнула на пятую точку и, обняв себя руками, закрыла глаза. Двигаться не хотелось. Солнце медленно согревало, но дрожь не отпускала.

Долгое время я не в силах была заставить себя пошевелиться и даже открыть глаза. Слышала, как Мони ругался, и под его ногами то и дело с разных сторон трещали ветки. Когда они же застучали, падая неподалеку, мой интерес все-таки победил.