Так начались самые страшные сутки в жизни Индира Гаэрнару-шер-Эрнеру.

Душу его брата вынимали из тела, обдирая с неё все его воспоминания и личностные качества. Долго, медленно, не торопясь. Управляющая пентаграмма в центре лаборатории была залита красно-фиолетовой раарской кровью, смуглая кожа изрезана в странных непонятных Индиру символах, а виновник всего этого ужаса всё продолжал и продолжал. Невозмутимо, не обращая никакого внимания на творящийся вокруг ужас, просто следуя своему, одному ему известному плану.

Когда на поверхности вновь встало солнце, о чём Индиру сообщил лично Учитель, Рандин больше не мог ни двигаться, ни шевелиться, ни издавать каких либо звуков, свой голос он сорвал намного раньше в животных криках, разносящихся должно быть по всему подземелью, но тем не менее он всё ещё был жив. Чем его мучитель не переставал восхищаться.

Индир пытался закрыть глаза, пытался не слышать, не думать, не чувствовать, но всё было напрасно, что бы он ни пытался предпринять перед глазами стояла искалеченное тело брата и его поседевшие за одну ночь волосы.

Гааррых! Эрнуро! Дирэтто!*

Когда же всё это прекратится?! Когда он наконец прекратит его мучать и отпустит?! Каким бы Рандир не был - он не заслужил подобной смерти.

Возможно Великие Богини всё же услышали беззвучные молитвы раара, к концу дня, когда солнце уже должно было садиться он наконец понял, почувствовал всем существом - час настал.

Вибрирующий, будто осязаемый воздух. Гулкая и вязкая тишина. И едва слышный шёпот. Индир так и не смог различить, что пытался сказать его брат. А потом его тело дёрнулось из последних сил и... затихло.

Его брат Рандир Гаэрнару-шер-Эрнеру был мёртв.

Индир смотрел на измученное, изломанное тело и не мог отвести от него взгляда, как и вытереть предательские слёзы выступившие на глазах - его руки попрежнему были прикованы к стене.

- Пусть Великие Богини благословят твой последний путь, братишка. Я скоро догоню тебя.

Он сказал эти слова едва слышно, но Учитель услышал их и тут же засмеялся:

- Боюсь тебя огорчать, мой мальчик, но прощаешься ты с братом преждевременно, - Индир оторвал взгляд от центра комнаты и нашёл говорившего, он стоял у дальней стены с любопытством рассматривая клубящуюся в заговоренном магией стеклянном кубе субстанцию, - Впрочем, это уже и не совсем твой брат, сложно сказать что он теперь,но мой опыт определённо удался. Осталось лишь добавить новой сущности кое-каких качеств и можно будет начинать увлекательную игру в театр. Ты любишь кукольный театр, Индри?

Понимание того, что этот... этот... этот садист сотворил с его братом практически уничтожило Индира. В бессильной ярости он зарычал, дёрнулся и повис на цепях.

Нет.

Это был не конец.

Всего лишь небольшая увертюра в спектакле, в которой двум раарам, видимо, придётся сыграть каждому свои роли: одному безвольной ничего непонимающей жертвы, другому - не менее безмолвного, но всё понимающего зрителя.

Раар поднял голову, изучая исподлобья того, кто стал его личным проклятием и палачом.

Впервые за все эти годы их взгляды пересеклись.

До этого Индир вряд ли бы рискнул заглянуть в глаза этого существа, теперь же ему было всё равно. Учитель больше не притворялся и не корчил комедии, он был серьёзен и сосредоточен и его взгляд... Стальной, колючий, злой и... невыносимо уставший и равнодушный.

- Ты предал моё доверие Индир, - наконец вынес он ему приговор, - За это и будешь наказан. И если ты думаешь что смерть это самое страшное наказание - ты глубоко заблуждаешься. Тебя проводят в камеру. Но мы теперь будем часто видится. Мою новую игрушку нужно не только создать, но и вырастить, воспитать. И ты будешь за этим наблюдать. А потом, когда придёт время, я проделаю тоже самое с тобой. Только с тобой я не буду столь милосерден и твоя память останется при тебе - ты будешь всё помнить, всё понимать, всё чувствовать, но не иметь ни малейшей возможности мне помешать.

- Кто вы... - голос практически не слушался Инира, но ему всё же удалось выдавить из себя эти слова, - Вы не эльф. Не человек. Кто вы...

Взгляд мужчины потемнел, он не спешил с ответом. Какое-то время они просто молча смотрели друг другу в глаза, ища ответы каждый на свои вопросы. Но наконец, тот кто находился в теле полуэльфа ответил:

- Я такой же как и ты. Маг. Гениальный маг. И собираясь довести свой эксперимент до конца. Ведь это неправильно, когда плоды твоего многолетнего труда не удаётся испытать на практике. Гениальные идеи не должны быть погребены под ограниченной моралью того, что вы зовёте цивилизованным обществом, из-за того что они противоречат каким-то придуманным устоям.

- Вы сумашесдший... - эти слова вырвались у Индира помимо воли.

Но его собеседник лишь понимающе и очень грустно улыбнулся:

- Нет... Я просто маг. Гениальный Маг.

Он бросил на Индира последний взгляд и ушёл.

А куб с тем, что осталось от Рандира, так и стоял на столе. Как вечное напоминание о том, что за ошибки, точно так же как и за глупость, приходится платить. И зачастую не только нам самим.

С того дня жизнь Индира стала двигаться по совершенно однообразной траектории. Утром, весьма и весьма условным, он просыпался от стука охранников в дверь. Затем ему приносили завтрак и пракически сразу же отводили наверх. Там раара ждали уже привычные кандалы и очередной сеанс воспитания души его брата. Шатаясь от изнеможения он молча наблюдал за тем, как раз за разом маг пропускае её через сложные магически конструкции, воздействует совершенно непонятными заклинаниями и... вливает силу. Огромное количество силы. Это продолжалось ни день и не два. Дни, месяцы. Индир уже попросту сбился со счёта.

Позже, когда Сущность, как называл её Учитель, стала видима не только в магическом диапазоне, начался ещё более противоестественный процес - её стали подвергать перегрузкам на грани развоплощения, для того чтобы ввести ту магическую субстанцию, которой по сути и была душа Рандира, в состояние самопроизвольного стазиса. Когда это, наконец, произошло, Учитель подождав какое-то время, начал тренироваться выводить Сущность из этого состояния. Так продолжалось несколько циклов подряд: ввод в стазис, короткая передышка, выход. С каждым разом, каждый процесс происходил всё быстрее и быстрее и, наконец, когда Сущность смогла проделать всё необходимое самостоятельно, опираясь лишь на заложенные в ней ментальные команды и лёгкое магическое воздействие для запуска Учитель удовлетворённо улыбнулся.

Он последний раз проверил все установки вложенные в его новую игрушку и убедившись в том, что всё работает правильно отдал Сущности команду погружаться в стазис и вновь упаковав её в герметичный контенер наконец повернулся к Индиру.

Это было впервые за многие месяцы напряжённо работы, когда полуэльф хоть как-то дал понять, что замечает присутствие пленника, всё остальное время маг попросту игнорировал факт его существования, хотя и не давал расслабиться, стоило Иниру отвести взгляд от рабочего стола, где происходило основное действо, как его пронзал разряд жалёщего заклинания. Сегодня же он впервые посмотрел на него.

- Настала твоя очередь Индир. Завтра я буду воспитывать уже твою душу.

После этой фразы сам Индир помнил лишь ночь бессмысленного ожидания, промелькнувшую словно одно мгновение, состоящее из целой вселенной невыполненных ожиданий, горьких мыслей и нескончаемой, тупой боли.

Безысходность. Безразличие. И... обречённость.

Именно это прочёл в его глазах тот, кого все называли Учителем, в тот миг, когда уронил в вибрирующую тишину лаборатории, последние слова смертельного заклинания.

А посе была только...

БОЛЬ.

Индир никогда не думал, что у неё может быть столько оттенков.

Жалящая и пронзающая, тупая, непроходящая, вспыхивающая, как магические фейерверки, и монотонно однообразная. Боль пробиралась под кожу, устремлялась к самому центру его существа и выкручивала сознание, выбрасывая его из тела. Из чистого упрямства Индир пытался сопротивляться, не замечать, идти наперекор. Но боль... Она была сильнее. Она проникла в него, стала им, и одним резким движением выбросила из его собственного тела.