Из салона Аня выходила задумчивая и сосредоточенная. Как заставить Женьку посмотреть на себя по-другому? На свидание его пригласить? Так не придет, он же со своей этой, светленькой наверняка будет. Устроить еще одну провокацию? Так предыдущие ни к чему не привели. Тогда что? Разве маму попросить о помощи, она к Жене всегда хорошо относилась, правда, как воспримет чувства дочери к сыну друзей семьи? Анна тряхнула головой и решительно расправила плечи: сначала к Наташке за очередным ценным советом, а потом уже составлять план, теперь уже подробный и верный, который уж точно приведет к ней Женьку.

К подруге она возвращалась повеселевшая и уверенная, что теперь все будет хорошо. Ведь Наташка вряд ли послала бы ее к шарлатанке. Анька распахнула дверь в лавку травницы и радостно изрекла с порога:

– Натка, она сказала, они расстанутся!

Все так же читавшая за прилавком подруга вздрогнула и чуть не выронила журнал, укоризненно посмотрев на возбужденную Аньку.

– И чего так орать? – недовольно произнесла она и поднялась. – Кто расстанется, о чем ты?

– Ну, Женька со своей этой. – Аня небрежно дернула плечом, потом с надеждой уставилась на Наташу. – Ты обещала помочь, если все в порядке будет, – напомнила она.

Травница несколько минут пристально смотрела на лисицу, потом медленно кивнула.

– Да, говорила, только если Женька действительно твой суженый, – согласилась Наталья.

– Можешь Веронике позвонить, – легко ответила Аня. – Она сказала, судьба нас не разведет больше.

Наташа еще помолчала, не отрывая от нее взгляда.

– Ладно, пойдем, – отрывисто произнесла она и вышла из-за прилавка, направившись в глубь магазинчика.

Аня нырнула за ней, и запах трав стал гуще, насыщеннее. Девушка сморщилась и чихнула, для ее чувствительного носа ароматы были слишком сильными. В небольшом коридоре громоздились коробки и пакеты, в которых, по всей видимости, хранилось добро Натальи, а в конце виднелась приоткрытая дверь, за которой оказалась настоящая лаборатория. Стол с кафельной столешницей, уставленный многочисленными колбочками, пробирками, другой стеклянной посудой, названия которой Аня не знала. Еще всякие причудливые приборы, а над горелкой в очередной колбе что-то тихонько булькало, закрепленное на штативе.

– Так. – Наташа остановилась около одного из стеклянных шкафчиков и достала из кармана связку разнокалиберных ключей. – Я уже говорила, приворотами и прочей незаконной ерундой не занимаюсь, и все, чем могу тебе помочь, Ань, это вот этим. – Она развернулась и протянула подруге небольшой пакетик с травами. – Когда заваривать будешь, наговор пошепчи, сейчас напишу, отвар усиливает эмоции, если есть хоть какая-то симпатия и если это не идет вразрез с судьбой. – Наташа помолчала. – Подлей Женьке, пусть выпьет. Твой человек – это подтолкнет его в нужную сторону, ну а не твой. – Травница прищурилась, ее взгляд стал тяжелым, пронизывающим. – Ничего не случится, но ты откат словишь, сляжешь на несколько дней.

– Мой, – тихо, твердо ответила Аня, не опуская глаз. – Пиши слова.

Она придумает, как напоить Женьку отваром, обязательно.

Мы с бабушкой гуляли почти весь день по осеннему Питеру, время от времени заходя в кафе, согреваясь вкусным кофе. Исходили весь центр, прошлись по Петроградке, и, конечно, бабуля вытащила из меня не только рассказ о том, как я жила тут четырнадцать лет, но мы подобрались потихоньку и к моей нынешней непростой ситуации в личной жизни.

– И как-то вот так получилось, – закончила я длинный рассказ утренним звонком Женьки. – Кажется, мы помирились, но…

– Ты не чувствуешь радости, – перебила меня бабушка – мы сидели как раз в одном из кафе на Петроградке, недалеко от метро.

– Д-да, – чуть запнувшись, подтвердила я и опустила взгляд в чашку с капучино, обхватив ее ладонями. – Бабуль, понимаешь, Женька хороший, мы же с ним с весны вместе живем, а до того встречались три месяца! – Я прерывисто вздохнула.

– Тебе удобно с ним, – безжалостно припечатала бабушка, совершенно не щадя мои чувства. – Тебе просто было одиноко, хотелось тепла и уюта, и Женя тебе все это дал. А ты взяла, особо не задумываясь, к чему это может привести. – Она замолчала, я осторожно покосилась на бабулю и вздрогнула от ее внимательного взгляда.

– Бабуль, он меня замуж звал! Как я могу уйти от него сейчас? – нервно отозвалась я, глотнув кофе. – Да и… – запнулась, собралась с мыслями и все же призналась: – Да, мне с ним удобно…

– Так чего же не согласилась на его предложение? – насмешливо заметила Ева. – Не надо обманывать его, Ален, и жалеть тоже, – тихо и уже серьезно добавила она. – Это нечестно по отношению к мужчине, поверь.

У меня вырвался смешок, который я быстро задавила.

– И что, к Рэму уходить, что ли? Мне его вон всем офисом сватают, – огрызнулась я, уже немножко жалея, что затеяла этот разговор.

Успокоения он мне точно не приносил.

– Рэма? – озадаченно переспросила бабуля, и пришлось пояснять.

– Он сказал, что я ему нравилась, когда он моим телохранителем был, – нехотя ответила, уже подозревая, что услышу.

Однако ошиблась.

– Рэм не будет отбивать тебя у Жени, – спокойно заметила бабушка, и я озадаченно уставилась на нее. – По крайней мере, пока ты не дашь ему повод. – Она пристально посмотрела на меня.

– Почему? – вырвалось у меня немножко с обидой.

Ева улыбнулась и вздохнула.

– Он так воспитан, Ален. Чужая женщина для барса – неприкосновенна, – пояснила она, и показалось, в ее голосе мелькнуло сочувствие.

– Офигеть, а! – Я откинулась на спинку стула, пытаясь сообразить, как относиться к словам бабули.

То есть я и не узнаю пока, какие у Рэма в отношении меня намерения, да? Пока сама не начну вешаться ему на шею?! Или пока от Женьки не уйду… Поморщившись, я потерла лоб, поняв, что разговор с бабулей не особо помог.

– Слушай сердце, Аленушка, – мягко произнесла Ева. – Как только выключишь голову и включишь чувства, все встанет на свои места. Ты мне лучше скажи, ты все-таки в Питере решила остаться? – резко переключила она тему.

Мы еще немного поговорили о моих планах, бабуля сказала, что не настаивает, хотя по-хорошему, меня в Мурманске ждут, если я вдруг решу вернуться и принять дела как единственная прямая наследница. И уже ближе к вечеру я повезла Еву к себе домой на Петроградку. Поймала себя на том, что с гораздо большим удовольствием осталась бы здесь с бабулей, чем поехала к Женьке, но я грозно шикнула на малодушные мысли и, вручив Еве ключи и показав, что где в квартире, я вышла на улицу и достала телефон. Несколько мгновений смотрела, но набрать номер не успела – Женька позвонил сам.

– Привет. – Я ответила сразу и постаралась добавить в голос побольше радости. – Вы уже закончили?

– Да, у нас новое дело. – Лис, судя по всему, был доволен и спокоен, что обрадовало и меня. – Откуда тебя забрать?

– Давай от Петроградки, я к метро подойду. – Хотя Женька знал, где я жила до того, как перебралась к нему, почему-то не хотелось, чтобы бабуля видела, как он за мной приезжает.

Да, мои странные желания и эмоции в последние дни приводили в полное недоумение в первую очередь меня саму…

– Договорились. А потом ужинать, да? – уточнил Женя.

Я вспомнила, что мы о чем-то таком договаривались, и кивнула, а потом поспешно произнесла вслух:

– Хорошо, жду тогда.

Странное ощущение. Вроде утром решили забыть нашу размолвку, но… Что-то все-таки уже было не так, как раньше. Можно сделать вид, что ничего не было, конечно, ни кольца, ни встречи с Рэмом, ни психа Женьки по поводу нашего обеда, однако я знала, что не получится. И что с этим делать, как себя вести? Хмурясь и кусая губы, я брела к метро, глядя под ноги, и мысли в голове крутились не совсем радостные. Надо срочно окунуться в работу, тем более, как сказал Женька, там новое дело пришло. Расследование – самое то, чтобы развеяться и не думать слишком много о плохом.