– Пошёл вон! И забудь, что у тебя была тётя – этого плебейского хамства я тебе до конца жизни не прощу!
Анюта попыталась погасить конфликт.
– Но, тётя Адя, Валя не хотел вас обидеть, он просто…
Аделаида не дала её договорить.
– И ты ступай за ним, ведь перед тобой открывается огромная перспектива: будешь сидеть в кассе и считать чеки!
Глава третья
Из квартиры Валентина и Анюты уже всё было вывезено. Осталась только тахта, на которой до последней ночи спали хозяева. Грузчики выносят и её.
В кухне Анюта собирала оставшуюся посуду, которую Валентин паковал в картонную коробку.
– Я думаю японский сервиз можно не брать, – предложил он, – из двенадцати тарелок ты разбила шесть.
– Ну, так что? Будет сервиз не на двенадцать персон, а на шесть. Я его очень люблю.
Став на цыпочки, она потянулась за очередной тарелкой, но уронила её. Тарелка разбилась. Анюта расстроилась, но попыталась своё огорчение скрыть.
– Это ведь к счастью, правда?
– Правда. – ответил Валентин. – Судя по количеству разбитой тобой посуды, мы самая счастливая семья в мире! – Увидев, что она огорчена, подошёл, обнял её и успокоил:
– Лично я люблю сервизы на пять персон!
Из комнаты Елены уже тоже все вещи вывезены. Она запихивает в сумку оставшуюся мелочёвку.
Зазвонил мобильник. Елена включила его и услышала голос Нельсона:
– Привет! Я хочу пожелать счастливого пути.
Елена удивлена.
– Нельсон? Ты же обещал прийти проводить.
– Извини, но я не смогу: мама заставила меня поклясться её здоровьем, что я не буду встречаться с вашей семьёй.
– Ну, и не встречайся!.. Дурак!
Она явно обижена и огорчена. Резко выключила мобильник. Он снова звонит, но она его уже не включает.
В комнату заглянул Валентин.
– Ну, что, дочка, готова?
– Да.
– Тогда вперёд! Поехали покорять Москву!
После этой фразы, поставив точку, автор включил магнитофон, зазвучала песня: «Дорогая моя столица, дорогая моя Москва», и под эту мелодию действие перекинулось в Москву.
Глава четвёртая
Прошло около пяти лет.
В фойе Московского университета, у стендов, на которых висят списки поступивших, толпились абитуриенты. Среди них Елена, повзрослевшая, еще более похорошевшая – утёнок превратился в лебедя. Рядом с ней кто-то от радости подпрыгивал, кто-то плакал. Елена счастливо улыбалась: она нашла себя в списке.
К ней подошли два парня, два близких друга – Григорий и Амиран, один светловолосый, другой – жгучий брюнет. Непринуждённо поздоровались.
Елена удивлена:
– Мы знакомы?
– Конечно! – подтвердил Григорий.
– В Италии есть такой обычай, – объяснил Амиран, – если люди дважды встретились на улице, они уже считаются знакомыми.
– Но я вас вижу в первый раз.
Амиран просительно прижал руки к груди:
– Пожалуйста, не принуждайте нас лететь в Италию и пытаться изменить этот обычай!
– Тем более, – подхватил Григорий, – что мы его сами только что придумали.
Елена рассмеялась.
– Вы тоже поступаете?
– Оканчиваем, – ответил Амиран, – экономический. В будущем году защита дипломов.
– Пришли поболеть за нашего приятеля, – добавил Григорий, – он подавал на юрфак.
– Поступил?
– С треском провалился. А вы?
Не скрывая гордости, Елена ответила:
– С треском поступила.
– Куда?
– На ИнЯз.
– Что же мы стоим? – удивился Амиран. – Такое событие надо немедленно отметить!
Елена улыбнулась.
– Это тоже итальянский обычай?
– Как пойдёт: если рюмочками – итальянский, если фужерами – наш, российский! Но прежде, давайте познакомимся. Я – Амиран.
– Я – Григорий.
– А я – Елена.
Через полчаса они уже сидели на высоких табуретах у стойки бара. На стойке – наполовину опорожненная бутылка шампанского и ваза, в которой оставшиеся два апельсина и одно яблоко.
Амиран разливает шампанское по бокалам.
– Грузины говорят: приобретая друзей, человек богатеет, теряя их, беднеет. Давайте же выпьем за то, что сегодня мы разбогатели на вас, Леночка, а вы – на нас. И давайте ни вы, ни мы уже никогда не обеднеем!
Чокнулись, выпили. Григорий протянул Елене оставшееся яблоко.
– А теперь, Елена Прекрасная, пожалуйста, съешьте его, чтоб оно не стало яблоком раздора и чтобы между мной и Амираном не началась Троянская война.
Елена рассмеялась.
– Но то яблоко было золотым!
– Наши яблоки сегодня стоят не меньше золотых! – парировал Амиран.
– Я за мир! – воскликнула Елена и впилась зубами в яблоко.
Глава пятая
Московская квартира Валентина и Анюты была просторна и со вкусом обставлена. В одной из комнат, в своём кабинете, на диване сидел Валентин. Перед ним, на журнальном столике стояли фужер и начатая бутылка коньяка. Над диваном висела большая свадебная фотография в красивой рамке, на ней – весёлые и счастливые молодожёны, Анюта и Валентин.
Вошёл друг семьи, адвокат Яков Петрович Дубинский, ровесник Валентина, седоватый, но ещё стройный, подтянутый и энергичный. Хозяин обрадовался ему.
– Здорово, Яшенька!
– Здоров, здоров! – гость сел рядом. – А чего ты сегодня не был в офисе?
– Потому что не здоров. Анютка не пустила – ночью кашлял. Вот, лечусь. – Он кивнул на бутылку коньяка и поставил на столик ещё один фужер. – Полечишься со мной?
Дубинский развёл руками.
– Я за рулём.
– Ладно. А я выпью. – Валентин наполнил свой фужер. – За тебя!
– Чего это вдруг?
Валентин, сделав несколько глотков, поставил фужер.
– Я сегодня подводил итоги своего пребывания в Москве и понял: все мои успехи, благодаря тебе, Яша. Ты выложил за меня деньги, ты безвозмездно вёл все мои дела, ты…
Дубинский перебил его:
– К старости ты становишься болтливым. Пей и слушай: покупку я уже оформил, деньги хозяину перечислил…
– Ты очень торопишься: я хотел прежде отдать тебе остаток долга.
– Успеешь, – отмахнулся Дубинский. – Такую дачу нельзя упускать: старинный дом, сад, пруд… Так что уже завтра въезжайте и получайте кайф. Вот ключи…
Зазвонил настольный телефон. Валентин снял трубку.
– Я слушаю… Ну, поздравляю, родная! Поздравляю! Мы с мамой и не сомневались! Мы гордимся тобой! Ждём, чтобы обнять! – Положив трубку, пояснил гостю. – Сегодня в Университете вывесили списки: кто прошёл, кто нет. Леночка прошла!
– Поздравляю, старик! Это большая радость. Как же в такой день вы не пошли с ней вместе?
– Запретила. Категорически! Хочет быть самостоятельной. Она отказалась от платного образования, прошла как бюджетница.
– Ну, по такому случаю!.. – Яков Петрович плеснул в свой фужер немного коньяка, чокнулся, глотнул. – Жаль, что у тебя не сохранился «Калашников».
– Зачем он мне? – удивился Валентин.
– Лена превратилась в красавицу – тебе надо отпугивать назойливых поклонников.
– Ты забыл, что мы – бывшие спецназовцы, справлюсь и без автомата.
– Есть ещё силушка богатырская?
– А ты проверь!
Валентин упёрся локтем в стол и раскрыл ладонь, приглашая друга на состязание. Тот принял его вызов, и они начали меряться силой. Прошло несколько секунд, и Валентин рывком прижал руку противника к столу.
– Ну, что? Уже не сомневаешься?
– Чего хвастаешься – ты всегда был силён, как слон.
Из кухни на секунду заглянула Анюта.
– Мальчики, через пять минут к столу – я уже накрываю.
Дубинский глянул на часы:
– Вообще-то мне надо…
Валентин прервал его:
– Оставайся, Яша, будет вкусно. И красиво: у нас есть японский сервиз на пять персон…
Из гостиной донёсся звон разбитой тарелки. Валентин исправил себя:
– На четыре.
Глава шестая
В воскресенье, в Санкт-Петербурге, в своей просторной гостиной, посреди старинной мебели и портретов предков, за красиво сервированным столом, Нельсон и Аделаида заканчивали обед. Ей уже было под семьдесят, но она по-прежнему следила за собой: в элегантном платье, подтянута, подкрашена, красиво причёсана. В центре стола в хрустальной ладье плавал цветок белой лилии. Рядом, в серебряном подсвечнике, горела свеча… Как раскалённая лава, сквозь открытое окно в комнату вползала июльская жара. Нельсон снял пиджак и повесил его на спинку стула. В это время Аделаида, оторванная от еды телефонным звонком, кому-то втолковывала в трубку:
