Георгий даже усмехнулся про себя: «У тебя вагон проблем, а в голове одна ебля». В баре он заказал апельсинового сока, и, словно по заказу, перед ним вырос старик с обвислым животом, с налипшими на плоское темя волосами и складчатым, дряблым, как скисшее тесто, лицом.

— Георгий Максимович, рад лицезреть. Пришел погреть свой ревматизм, а тут знакомое лицо. Приятное место, вы не находите?

Это был известный в Петербурге сводник по прозвищу Китаец. Он поставлял клиентам юношей всех возрастов и цветов кожи, путешествовал в поисках заказов и товара. Старик без предисловий развернул свою лавочку:

— У меня для вас чудесный гид по местным достопримечательностям. Молодой атлет, голубые глаза, прекрасные параметры… Имеются и прочие оригинальные решения.

Игорь заглянул в бар.

— О, так вы со своим самоваром? Как Адриан с прекрасным Антиноем, — Китаец изобразил что-то вроде воздушного поцелуя. — Сколь благородное постоянство!

— Я в номер, — сказал мальчик, и лицо его приобрело то замкнутое и хмурое выражение, которого Георгий так не любил.

— Уже? Не зайдешь в хамам? Там хорошо.

— Не хочется, — ответил он коротко.

— Ладно, я с тобой, — решил Георгий.

В лифте Игорь косился в сторону, в номере занялся выкладыванием вещей из чемодана.

— Эй, — окликнул Георгий, — что опять? Если ты думаешь, что я заказывал у Китайца новых парней, ты весьма переоцениваешь мои возможности.

— Финансовые?

Георгий подошел и взял его за подбородок:

— Игорь, я люблю тебя страстно, как тигр. Я уже давно не трахаю никого, кроме тебя. Но если я узнаю, что ты мне наставляешь рога с каким-нибудь заказчиком, я убью его штопором. А тебя посажу в мешок и сброшу с Литейного моста, под которым глубина составляет двадцать два с половиной метра.

— А если не с заказчиком? — спросил он, нервно улыбаясь.

— Я не шучу.

Они снова оказались в постели, потом вышли поужинать в ресторане неподалеку, погода стояла чудесная. На фоне глубокого темного неба светились острия минаретов. Стамбул окружал их цветами и зеленью. На завтра было назначено подписание протокола о намерениях с турецкими партнерами, во второй половине дня всей компанией, с Владленом и Мариной, собирались покататься на катере по Босфору. Возвратившись в номер, сразу легли. Георгий провалился в сон, как в теплую воду.

Утром в дверь постучали. Сквозь занавески струился бледный, еще сумеречный свет. В полусне Георгий протянул руку, чтоб удостовериться, что Игорь здесь, рядом, не растворился в мороке, не взят живым на небеса. Что весь он, горячий, отзывчивый, пахнущий медовым яблоком, принадлежит ему.

Но за дверью их сторожил карлик в безрукавке из лисьего меха, похожий одновременно на карту таро и на трансвестита по прозвищу Азиатский Сапфир. На его обнаженных руках переплетались сложные узоры татуировки — цветы, животные, готические буквы. Девиз древних алхимиков «Solve et Coagula». На калмыцком лице застыло выражение злой надменной силы. Он поднес к губам изогнутый рог. «Что это? — спросил Георгий во сне. — Предупреждение? Тайный знак?»

Поднявшись с постели, пару минут он отчетливо помнил плоское лицо блуждающего духа, серебряный рог, лисью безрукавку. Впрочем, это, кажется, была тигриная шкура. Затем сон вылетел из головы.

Игорь повернулся в постели, сбрасывая простыню. Георгий наклонился к нему:

— Я уехал.

— Не уходи, — пробормотал мальчик сонно.

Василевский стукнул в дверь: «Ты готов? Жду внизу!»

— Я вернусь часа через три, — сказал Георгий, не думая о том, что расстояния от точки «а» до точки «б» в древнем городе измеряются не километрами, а волей судьбы.

Сквозь дремоту Игорь слышал шум воды в ванной. Голос Василевского позвал из коридора: «Ты готов?»

— Я уехал, — произнес Георгий.

Игорь хотел задержать его, обнять на прощанье, но снова провалился в сон, в котором он видел, как Георгий превращается в морское животное. Его рот и легкие наполнялись соленой влагой, взгляд стекленел. Синяя кровь напитывала дорогое сукно костюма, белоснежный ворот сорочки. Игорь хотел окликнуть его, но голос не слушался, липкий язык прирос к небу. Настойчиво звонил телефон. Солнце успело прожарить комнату и постель. Марина, любовница Василевского, которая прилетела к Владлену вчера, требовала, чтоб Игорь немедленно вставал и шел в ресторан на завтрак. Для них была заказана экскурсия по городу, прогулка на катере по Босфору. Мужчины обещали вернуться к пяти часам.

Ветер шевелил занавеску. Морская даль на горизонте сливалась с небом. Игорь чувствовал жаркую истому и легкость внутри своего тела, с которым Георгий вчера управлялся, как с отбивной на разделочной доске, — мял, шлепал, поворачивал. Вспоминая об этом, Игорь закусил губу, сдерживая улыбку. Тут же вспомнилось неприятное — две вчерашние встречи, Равиль Маисович и Винсент.

С января ирландец не оставлял его в покое — звонил, поджидал у лифтов, пытался объясниться. Игорь наконец поговорил с ним откровенно, как советовали психологи в книжках. «Ты симпатичный парень, но у нас ничего не будет. Я не хочу ради случайного секса разрушить отношения, которые для меня важнее всего». Но журналист не хотел верить, что он и в самом деле любит мужчину, который старше на двадцать семь лет. «Ты живешь с ним из-за денег, я это понимаю. Но почему нельзя брать его деньги, а трахаться со мной?»

Они встретились вчера в душевой у бассейна. Винсент был в голубых плавках. Даже мокрые его волосы топорщились надо лбом. За полминуты он рассказал, что выбил у начальства командировку, что в Стамбуле тоже есть гей-клубы и в прошлый раз он познакомился здесь с красивым местным парнем, владельцем сувенирного бизнеса. Правда, наутро Иса почему-то потребовал оплатить его услуги, угрожая устроить скандал. При этом Винсент улыбался и разглядывал Игоря так откровенно, что Китаец, наблюдавший за ними из джакузи, конечно, обо всем догадался. Похоже, ирландец собирался всерьез испортить ему эти два дня в Стамбуле, а может, и все ближайшее будущее. Когда вчера Георгий сжал его щеки и пригрозил утопить под Литейным мостом, Игорь почувствовал, как душа уходит в пятки. «Измайлов не должен никогда узнать про Винсента», — решил он твердо.

В подтверждение всех опасений ирландец поджидал его в гостиничном коридоре.

— Я назначил интервью с твоим Измайловым! — сообщил он радостно. — Хочу узнать его как человека. Собираю материал для книги.

— Что? Какой еще книги?

— О русской мафии в Европе. Это горячая тема! Березовский, Литвиненко. За десять лет в Британии загадочно погибли несколько очень богатых людей. Ты тоже должен рассказать про Майкла Коваля, которого убили на Сицилии. Что там произошло?

Игорь смотрел в его улыбающееся лицо и не верил, что он говорит всерьез.

— Ты идиот?

По-детски капризно Винсент надул румяные губы:

— Почему? Такую книгу можно хорошо продать. Сегодня людям интересно знать больше о вашей России. Особенно если это гей-тема, убийства и мафия.

— Послушай меня. Если ты только попробуешь что-то рассказать Измайлову, — он пытался найти способ напугать ирландца, — я тебе просто сломаю нос.

— А я тебе, — возразил Винсент. — Я тоже дрался в колледже и всегда побеждал.

Игорь нажал кнопку лифта. Вспомнил, как ирландец с разбитой бровью вбежал за ним в лифт, — почему-то вся история Винсента была как-то связана с подъемом и спуском. И в этот раз Винсент шагнул за ним в зеркальную кабину, протянул руку, чтобы взять за плечо. Игорь отстранился.

— Слушай, правда, оставь меня в покое. Я говорил, у нас ничего не получится. Или ты просто хочешь испортить мне жизнь?

— Но я тебя люблю, — Винсент моргал рыжими ресницами.

— А я тебя нет!