— Да, но неужели вам никогда не хотелось совершить бросок во времени, скажет на десять, нет на сто миллионов лет назад и посмотреть каким была Галактика в это время?

— Это не так просто сделать, как кажется.

— Почему?

Фейнхотен посмотрел на меня, словно я был школьник, который задает столь наивные вопросы, что учителю хочется поставить ему жирную двойку, а потом объяснить прописные истины. Однако, обладая чувством такта, Фейнхотен подробно изложил очевидные для него вещи.

— Смотрите сами. Мы перемещаемся на космическом корабле на сто миллионов лет назад. Первое с чем мы столкнемся, это проблема выбора координат. Даже сейчас, перемещаясь в Галактике, выбор координат точки входа и выхода корабля определяется компьютером на основании достоверно известных координат лишь части звездных систем. В столь отдаленном прошлом эти координаты были другие, поскольку вселенная расширяется. Кроме того, за столь большой интервал времени, произошли изменения, погасли одни и зажглись новые звезды, образовались тысячи новых образований. Поэтому летать в такой Галактике отнюдь не безопасно.

— А зачем в ней летать?

— А как же иначе вы сможете познакомиться с миром, который существовал сто миллионов лет назад. Уж не думаете ли вы, что, прилетев на одну планету, вы сразу узнаете все Галактические новости прошлого?

Я смутился, поняв, как заблуждался, на сей счет. Видя мое смущение, Фейнхотен, подобно подобревшему профессору, сказал:

— Не переживайте, в мире столько всего интересного, непознанного, что неудивительно, что вам все интересно и многое хочется узнать.

Вика посмотрела на Фейнхотена и произнесла:

— Но вы так и не ответили на вопрос, какой теории вы придерживаетесь?

— Я сторонник привнесенной жизни из других Галактик.

— Вот как. Я почему-то так и думала.

В этот момент Гройдеван сообщил, что мы на подходе к станции. Через пять минут посадка. За то время, что мы дискутировали, я совсем забыл, куда мы направляемся, и лишь голос Гройдевана напомнил мне об этом. На переднем экране уже была видна крошечная модель станции, которая по мере приближения к ней увеличивалась в размере. Я откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, мысленно попытался представить себе, чем занимается сейчас Саша. В моем мозгу рисовалась картина большой светлой комнаты, на полу которой сидят дети разных возрастов и цвета кожи и все вместе играют в игрушки, которые в большом изобилии разбросаны кругом. Я не знал, почему именно эта картина предстала перед моими глазами, и очнулся, когда почувствовал, как Вика положила свою ладонь на мою руку и спросила:

— Ты улыбался и хмурился одновременно. Так странно было за тобой наблюдать.

— Знаешь, мне казалось, что я наблюдаю, как Сашка в кругу других детей играет, а значит все хорошо. Наверное, я грустил и радовался одновременно.

— Главное, чтобы ему было там хорошо и тогда все будет в порядке.

В этот момент корабль слегка вздрогнул, и это означало, что он коснулся посадочной площадки. Мы прошли обычным путем и вскоре оказались в центральной аппаратной станции, где нам уже доводилось бывать. Неожиданно в соседнем зале я увидел Солэнга и двух его «немых», как я про себя назвал его сотрудников. Я с удивлением посмотрел на них. Видя мой недоумевающий взгляд, Солэнг явно довольный своим эффектным появлением на станции раньше нас, заявил:

— Мы телепортировались всего за полчаса до вашего прилета. Инструкции получены, на контакт получено добро и, следовательно, пора действовать.

Удивление прошло, и на смену ему пришел скептицизм, который всегда был присущ мне, особенно в ситуациях, когда кто-то слишком упрощал ситуацию или много мнил из себя. Сейчас, как мне казалось, было и то и другое. Я хотел было высказаться как всегда саркастически, но, взглянув на жену, понял по её взгляду, что в данной ситуации, делать этого не следует. Подчиняясь её безмолвной просьбе, я спросил:

— Прежде чем посылать сигнал относительно встречи, давайте все же проанализируем ситуацию и обсудим план переговоров. Я не дипломат, но поскольку мне придется какое-то время принимать участие в переговорах, я хотел бы предварительно ознакомиться с вашими предложениями, чтобы, как это лучше выразиться, не попасть впросак, будучи не осведомленным о ваших планах. Вы согласны со мной?

— Безусловно.

Вика посмотрела на меня, и по её взгляду я понял, что она осталась довольна моей корректностью и тоном разговора.

— В таком случае, давайте присядем.

Мы расположились за небольшим столом. Поскольку никаких бумаг, как принято на Земле, у Солэнга не было, мы решили примерный план переговоров обсудить устно, а уже окончательный вариант записать в компьютер, и по ходу переговоров вносить какие-то изменения, но в целом, придерживаться ранее принятого плана.

— Итак, с чего начнем? — задал я вопрос Солэнгу.

Прежде чем ответить, он задумался, а потом, посмотрев на меня, произнес:

— А на ваш взгляд, с чего лучше начать? У вас есть кое-какой опыт и, кроме того, вы землянин, чтобы вы посоветовали?

Мне показалось, что Солэнг успел получить дополнительные инструкции, в том числе и по поводу нас с Викой, поэтому его ответ хотя и несколько удивил меня, но в тоже время, и обрадовал. Возможно, я ошибался на их счет, считая, что они слишком упрощают возложенную на них задачу.

— Мне кажется,… — бодро произнес я, и осекся, поскольку в этот момент подумал, — а действительно, с чего, собственно говоря, начинать? Поэтому с языка чуть не сорвалась привычная фраза, — вопрос, конечно интересный, но в этот момент мне на помощь пришла Вика, которая, заметив моё смущенное выражение лица.

— Мне кажется, что для начала надо пригласить Селезнева, который был на переговорах вместе с моим мужем на этой станции прошлый раз и кого-нибудь из его команды. Он хотя и не дипломат, зато психолог. Вполне возможно, что получив наше послание, в переговорах примет участие кто-то из руководства страны. Поэтому, объяснив им, в чем суть нашей миссии, они, возможно, посоветуют или, по крайней мере, подскажут, как и с кем лучше войти в контакт в дальнейшем.

— В принципе, мы планировали аналогичным образом начать контакт. Очень хорошо, что наши мысли совпадают.

— Раз так, то, возможно, есть смысл только в общих чертах обсудить дальнейший план действий? — сказал я.

— Видимо да.

— Тогда, если все сложится так, как мы предполагаем, то есть, мы объясняем им с какой целью прибыли, они докладывают своему руководству, а дальше земляне определяют свою позицию и ход проведения дальнейших контактов. По крайней мере, мне видится это так, а как, по-вашему? — спросил я.

— Без возражений.

— Сергей, ты дипломат, без преувеличения, — сказал Фейнхотен, кладя свою руку мне на плечо.

— Скажете тоже, — смущенно ответил я. Вика искоса смотрела на нас, и по её виду было понятно, что она еле сдерживается, чтобы не улыбнуться, а возможно и рассмеяться.

— Серьёзно.

— Итак, посылаем сигнал относительно контакта, — сказал Солэнг, подытоживая беседу.

— Пока будет назначена дата и время встречи, Вы можете расположиться в своем номере и отдохнуть, — сказал Фейнхотен. Он объяснил, как в него попасть и удалился, чтобы подготовить и послать сигнал на Землю о возобновлении контакта.

Ответ не заставил сея ждать. Он гласил:

— К возобновлению контакта готовы. Место встречи прежнее. Время контакта, семнадцать часов с момента получения сообщения.

В нашем распоряжении оставалось достаточно много времени, и мы с Викой вернулись к себе в номер. Она легла на диван, а я присел рядом. У неё было очень серьезное выражение лица, а потому я спросил:

— Думаешь о том, что завтра нам снова предстоит вернуться на Землю? Интересно, как там нас воспримут?

— Нес Сережа, я думаю совсем об ином.

— Вот как. И о чем?

— О нас с тобой, о Саше.

Она посмотрела на меня как-то странно. Я смутился, не зная что сказать.

— Сереж, ты веришь во все это?