Мы переглянулись, и в этот момент помимо голоса диспетчера, поступили звуковые и световые сигналы предупреждения. Такое я наблюдал впервые.

— Что это? — спросил я.

— Мы успеваем войти в переход, но нас обстреливают. Странно, на таких расстояниях и при таких скоростях это бессмысленно. Однако я не напрасно включил защитный экран, — Гройдеван посмотрел на полученные данные, — немыслимо, мы затратили почти полтора процента энергии для поглощения их удара. Не представляю, какой силы должна обладать их установка, чтобы на таком расстоянии сделать единичный выброс.

— Я не очень разбираюсь в этом, но видимо это очень много?

— Что много? — переспросил Гройдеван, не поняв моего вопроса.

— Я насчет полутора процентов.

— Да это очень много. При отражении стандартного удара, нанесенного квантовым излучателем на расстоянии, не превышающем пятьдесят тысяч километров, при включенном защитном экране, затрачивается одна десятитысячная доля процента. И это при условии, что время удара не превышает три секунды. Если пересчитать, то получается, что они выбросили в нас энергии, равносильно той, которую затратили бы за час с четвертью при непрерывном излучении и это без учета дальности расстояния.

В этот момент корабль завертелся, началась вибрация. Мы вошли в зону перехода. Несколько секунд непрерывной болтанки и корабль выскочил в просторы космоса и на полной скорости устремился вперед.

— Гройдеван, — неожиданно закричал Фейнхотен, — вводите новые координаты и направляйте корабль к станции Федерации.

— Но мы даже не знаем где мы и можем ли открыть зону перехода?

— Вводите и открывайте зону перехода. Сейчас слишком многое зависит от нас.

— Понятно, — Гройдеван набрал данные, и через несколько секунд мы вновь пережили процедуру межзвездного перехода.

Когда экран засветился и выдал первые данные о звездной системе, мы смогли вздохнуть спокойно. Мы оказались в районе станции. Гройдеван сбросил скорость, после перенесенных нагрузок и подряд двух межзвездных бросков, можно было прийти в себя и слегка расслабиться. Все тело ныло и хотелось принять душ и забраться в постель, но я понимал, что пока об этом остается только мечтать.

— Шеф, вы представляете, что мы только что совершили?

— Двойной пространственный бросок.

— Вот именно. А главное, полностью оправдалась ваша идея, что можно экстраполировать параметры выхода, посредством множественных линейных преобразований с последующей дифференциацией на пересылку данных…

— Дорой мой Гройдеван, я охотно разделяю твои чувства восторга, но главное, что мы сумели оторваться от кораблей Галактиан, и остаться живыми.

— Безусловно, и все же…

Фейнхотен сурово и в то же время умоляюще посмотрел в сторону Гройдевана и тот осекся. Однако на его лице читался восторг оттого, что он и корабль, смогли сделать то, что, возможно, никому в Галактике не удавалось. И он был горд и счастлив от этого.

Станция медленно приближалась, постепенно увеличиваясь на экране. Наконец мы получили разрешение на стыковку к одному из причалов. Гройдеван сделал маневр и, включив авто навигацию, откинулся на спинку кресла. Наверно он устал не меньше нашего, а возможно и больше. Он сидел ко мне боком, но я заметил, как он закрыл глаза и попытался хоть немного расслабиться, и все же, на его лице нельзя было не прочесть удовлетворения от только что совершенного поступка.

Мы двигались вдоль стыковочных терминалов, большинство из которых было занято кораблями Федерации. Когда корабль подошел к свободному месту, он сделал небольшой разворот и осторожно опустился на парковочный модуль. После этого открылась панель, и корабль вместе с модулем въехал внутрь станции. Через несколько секунд мы услышали команду, что шлюзовая готова к выходу команды корабля, и мы можем пройти в санитарную зону. Мы последовали за Фейнхотеном, который нес небольшой кейс с результатами экспериментов. Пока мы проходили санитарную обработку, панель снова открылась, и парковочный модуль вместе с кораблем выехали наружу.

Пройдя полагающиеся процедуры контроля, мы вошли в телепортационный отсек и через секунду вышли в большом зале, где нас видимо уже поджидало несколько представителей. В числе ожидающих нас, я заметил знакомое мне лицо, возможно, я ошибался, но когда он первым подошел к нам и, поздоровавшись с Фейнхотеном и Гройдеваном, протянул мне руку, то понял, что не ошибся. Это был Юглинд. Он внимательно посмотрел на меня, после чего произнес:

— Рад нашей новой встрече.

— Взаимно.

— Значит, вы решили участвовать в эксперименте и отправиться в будущее?

— Мне не впервой.

— Что, верно, то верно. Однако на этот раз вам удалось принести информацию, которая может оказаться весьма ценной в сложившейся обстановке.

— Хорошо бы, — уклончиво ответил я, а про себя подумал, странно, откуда они в курсе дела, что мы проводили эксперимент, но Фейнхотен увидев мое озабоченное лицо, сразу сообразил, и потому наклонившись, произнес:

— Наверняка у них уже есть отчет о нашем эксперименте, а возможно и копии материалов. Мои сотрудники времени зря не теряли и оперативно телепортировали полученные материалы.

После обмена рукопожатием, Юглинд представил нам сотрудников, которые были с ним. В основном это были специалисты из института космических исследований и разработчики космической техники.

Фейнхотен передал одному из них кейс. Открыв его и достав несколько кристаллов, с записанной на них информацией, он вложил один из них в аппаратуру. Последовала непродолжительная пауза, после чего мы увидели нечто необычное. Это было похоже на обрывки каких-то воспоминаний, которые непостижимым образом запечатлелись в виде изображения. Они наслаивались друг на друга. Постоянно прерывались пустыми кадрами космического пространства, затем снова возвращалось изображение, меняясь с цветного на черно-белое и обратно. Постепенно, несмотря на кажущуюся мешанину образов, стала понятна общая картина происходящего. Это были чьи-то воспоминания, выхваченные непонятно как из сознания и, по всей видимости, смонтированные компьютером в определенном хронологическом порядке.

Основой воспоминаний было создание космического корабля Галактиан. Перед нами проходили кадры, повествующие как из бесформенной массы энергетической сгустка материи, постепенно формируется силуэт космического корабля. Приобретая все более и более отчетливые черты могущественной машины, я вдруг отчетливо понял, что перед нами не просто корабль, а живое существо. Его создание скорее походило на рождение. Мы видели, как снующие вокруг корабля люди-роботы в белых халатах, контролируют развитие процесса. Наконец, когда он почти обрел свои основные формы, происходит завершающий процесс, производится загрузка искусственного разума. Он напоминает большую ртутную каплю, колышется и переливается, постоянно меняя форму и очертания. Осторожно он вносится манипулятором внутрь и происходит его слияние с кораблем. Теперь это единое целое. Все отходят от корабля, а он, испытав чувство свободы, неожиданно начинает судорожно дергаться. Сотрудники подают какие-то команды, и корабль успокаивается, после чего начинается процесс загрузки программы в управляемый модуль мозга. Проходит некоторое время, и мы видим, как корабль уже движется на просторах космоса, и в этот момент запись обрывается.

— Это все, что удалось получить из добытого нами материала, — сказал Фейнхотен. — теперь я думаю, нам понятно, что корабли Галактиан, скорее живые существа, точнее кибернетические существа, своего рода одна из разновидностей их расы и кораблем может быть названа весьма условно. Хотелось бы услышать мнение специалистов по данному вопросу.

— Я думаю, — сказал один из присутствующих, — что, как вы правильно отметили, это своего рода одна из форм существования Галактиан, а не чисто космический корабль, как мы себе его представляем. Возможно, что основой организма «корабля», будем так его условно именовать, является некая энергетическая субстанция естественного происхождения, хотя я не исключаю и искусственный характер, в который внесен искусственный интеллект. Впрочем, самым важным вопросом является сама оболочка «корабля». Думаю, все обратили внимание, что он был помещен в чрезвычайно сложную конструкцию. Возможно это поле или что-то иное, в чем он выращивался или удерживался до того, как стал использоваться по назначению. Далее, весьма интересным представляет система загрузки чего-то, подчеркиваю, чего-то, что можно считать мозгом «корабля». Однако, это вполне может быть и энергетическая установка или система вооружения. В конце концов, это может быть что угодно. Пока я не готов сказать, что это. Необходимо детально проанализировать имеющийся материал, обработать всеми доступными способами. Есть вероятность, что мы сможем что-то выяснить и понять его суть, а, следовательно, выявить слабые места.