Последние всполохи немецкого наступления и оставление позиций в IV секторе обострили недовольство командования Приморской армии В.Ф. Воробьевым. Н.И. Крылов писал: «Последние дни подтвердили: на этом посту нужен сейчас командир более инициативный и волевой, способный лучше обеспечивать выполнение собственных приказов»[219]. 30 декабря генерал Воробьев был отозван в штаб армии[220], как хороший штабист, а командиром IV сектора был назначен полковник А.Г. Капитохин – командир 161-го сп.
Однако немецкое наступление было не просто остановлено. Германским частям пришлось оставить часть завоеванных с большим трудом позиций. Командир 16-го пп 22-й пд фон Хольтиц вспоминал: «Солдаты уже стояли перед противником [у 365-й батареи. – Прим. авт.], когда мы получили от командующего приказ, заставивший нас вздрогнуть. Мы должны были прекратить атаку и отойти на север Бельбекской долины»[221].
Вопрос с отходом обсуждался на самом высоком уровне. 2 января состоялся телефонный разговор между фельдмаршалом В. Рейхенау и начальником штаба 11-й армии генерал-майором О. Вэллером. Командующий ГА «Юг» прямо спросил, есть ли необходимость отхода под Севастополем. Вэлер ответил: «Достигнутая в ходе наступления сильно изломанная линия фронта, по мнению командира корпуса, не подходит для ее удержания. Поскольку русские под Севастополем атакуют ежедневно в нескольких местах, имея значительное численное превосходство, необходим отход до Бельбека и Камышлы, чтобы использовать благоприятные условия местности»[222].
Рейхенау был удовлетворен этим ответом и согласился, что отход может быть необходим, чтобы не подвергать войска угрозе разгрома огнем артиллерии противника. Рейхенау также пообещал «ходатайствовать в пользу этой меры перед фюрером, какой бы нежелательной она ни была». Как известно, имел место приказ Гитлера, воспрещающий отход, за нарушение которого ряд военачальников поплатились своими должностями.
Выводы. В написанном в начале января 1942 г. докладе командир LIV корпуса генерал Хансен охарактеризовал декабрьское наступление на Севастополь коротко, но емко – «кровопролитная неудача»[223]. По существу второй штурм (в терминах отечественной историографии) рассчитывался на быстрый успех первого удара, а не на длительное прогрызание обороны с перемалыванием советских резервов. Сколь-нибудь продолжительный штурм не имел смысла ввиду ограниченного запаса боеприпасов дивизионного звена, а частично и тяжелой артиллерии. Несмотря на то, что остановка штурма в итоге состоялась ввиду высадки советских войск в Феодосии, внятных перспектив его продолжение все равно не имело.
Имели место также просчеты планирования. В вышеупомянутом докладе Хансен писал: «У корпуса не было достаточных резервов для того, чтобы полностью использовать наметившийся успех»[224]. Это вообще можно оценить как общую стилистику ведения наступательных действий Э. фон Манштейном: и под Севастополем, и под Курском в июле 1943 г. он ставил сосредоточенные для удара соединения в одну линию, без резервов. Такой прием увеличивал силу первоначального удара, но не позволял командующему реагировать на изменения обстановки и отклонения от первоначального плана. Перегруппировка сил на направление наметившегося успеха представляла немалые трудности.
Советское командование в Севастополе, так же как и на других участках фронта, использовало для влияния на обстановку сформированные в предыдущие месяцы соединения. В случае с Приморской армией это 79-я сбр, 388-я и 345-я стрелковые дивизии. Вводом в бой этих дивизий удалось стабилизировать обстановку, несмотря на все сложности ввода в бой частей с ограниченным боевым опытом. Вместе с тем особенностью борьбы за Севастополь стало эффективное использование советской стороной артиллерии в обороне, организация достаточно совершенной системы управления огнем как береговой, так и полевой артиллерии. Вкупе с инженерным оборудованием местности это создавало большие трудности для немецких войск в штурме черноморской твердыни.
2.2. Исаев А.В. Керченско-Феодосийская десантная операция
Общее контрнаступление Красной Армии, начавшееся в ноябре под Тихвином и Ростовом и продолжившееся под Москвой в декабре 1941 г., не могло оставить в стороне Крымский полуостров. Перехват советскими войсками стратегической инициативы зимой 1941/42 г. происходил по единой схеме: удар по растянутому флангу ударной группировки противника. Соответственно в Крыму удар был нанесен по приморскому флангу 11-й армии. Побережье полуострова представляло собой довольно протяженный участок, который требовалось оборонять пусть даже в разреженных порядках. Концентрация основных усилий немецких войск в Крыму против Севастополя делало защиту всего побережья почти формальной. Она концентрировалась на нескольких участках.
План высадки морского и воздушного десантов на Керченском полуострове появился у командования Закавказского фронта еще в конце ноября 1941 г., вскоре после оставления Крыма советскими войсками. Первый доклад с изложением основных идей операции был направлен в Ставку ВГК 26 ноября 1941 г.[225] Предложение было воспринято с интересом, и 30 ноября в Ставку ВГК Военным советом фронта был направлен развернутый доклад с детализацией плана и расчетом количества выделяемых войск[226]. Первоначально предполагалось овладеть десантом только восточной частью Керченского полуострова и двигаться далее до Феодосии. В данном документе впервые появляются две армии, которые в последующем осуществляли высадку – 51-я А и 44-я А. В составе первой предполагалось задействовать три сд и одну сбр[227], в составе второй – три сд с частями усиления. Соответственно первая нацеливалась на захват Керчи, а вторая – южнее, на район Чонгелек Татарский. Также в плане от 30 ноября впервые появляется высадка в районе г. Опук (силами одного гсп). Одновременно командованием фронта был запланирован воздушный десант в районе станций Салын и Багерово с целью захвата Турецкого вала и воспрещения подхода резервов противника. В первых числах декабря уже имелись сравнительно детализированные проработки с нарядом сил и конкретными местами высадки. Планирование по 51-й армии вел еще генерал П.И. Батов, позднее смененный В.Н. Львовым. Уже в плане, датированном 2 декабря 1941 г., в качестве мест высадки на северном побережье Керченского полуострова фигурируют Тархан, Хрони и Мама Русская[228].
Посадка десанта на крейсер «Красный Кавказ». 28 декабря 1941 г. Крейсеру предстояло высаживать пехотинцев ночью, пришвартовавшись к молу Феодосии.
Десант на борту «малого охотника». Керченско-Феодосийская операция, декабрь 1941 г.
В начале декабря командование фронта отдало предварительные распоряжения, в частности по артиллерии. Высадку предполагалось поддерживать артиллерией из треугольника м. Ахилеон, Коса Чушка, Батарейка[229]. Также предусматривалась высадка артиллерии и минометов уже в первом эшелоне десанта, без средств тяги, в расчет на перекатывание вручную. Одновременно были отданы распоряжения по подготовке стрелковых частей к десантированию с проведением учений с посадкой и высадкой с кораблей и судов.
