Как позднее, уже в декабре, признавалось в ЖБД 11-й армии: «Запланированный захват крепости быстрой атакой до того, как противник успел бы привести в порядок и пополнить отступившие в крепость соединения, не удалось провести, поскольку в решающий момент отказало снабжение боеприпасами»[90].

Вследствие сомнительных перспектив взятия Севастополя с ходу, а также ощутимых потерь войск 11-й армии, действовавшей под Севастополем и на Керченском полуострове, немецкое командование было вынуждено 21 ноября прекратить наступление.

Выводы. В отечественной историографии борьба за Крым в 1941 г. часто рассматривается как время упущенных возможностей. Безусловно, свои основания для такого подхода к проблеме есть. Однако в значительной мере это следствие одностороннего взгляда на события. Точно так же тезис об увлечении Ф.И. Кузнецова противодесантной обороной в ущерб обороне Перекопа надуман и не подтверждается документами. Вместе с тем следует признать, что имела место определенная недооценка ударных возможностей немцев, что привело к запаздыванию контрмер при прорыве обороны 156-й сд на Турецком валу.

Уже в период подготовки второго (в терминах отечественной историографии) штурма Севастополя командующий LIV корпусом генерал Хансен писал Манштейну: «Я напоминаю, что прорыв через Перекопский перешеек, где были в основном только полевые укрепления, потребовал 5 дней, через Юшунь после недельного перерыва потребовал 11 дней. В итоге изначальное требование «в первый день Армянск, на второй день Юшунь» не удалось выполнить даже приблизительно. Приходилось радоваться, что прорыв в конечном счете вообще осуществился». Т. е., с точки зрения противника, прорыв шел отнюдь не по первоначальному плану и с немалыми трудностями. При этом германское командование обладало немалыми силами и средствами, в первую очередь в отношении артиллерии. Также 11-я армия постоянно усиливалась новыми соединениями. Начав штурм Перекопа одним корпусом, она в итоге действовала в Крыму в трехкорпусном составе.

Прибытие Приморской армии в Крым, вопреки ожиданиям, не позволило переломить обстановку в пользу советских войск. Контрудар соединений, привыкших в Одессе противостоять преимущественно румынам, успеха не имел и привел к большим потерям. Тем не менее И.Е. Петров показал себя грамотным и решительным человеком, упорно продвигавшим свои соединения на защиту Севастополя и быстро взявшим в руки его оборону с созданием разделения на секторы, просуществовавшего до лета 1942 г.

Благодаря своему географическому положению Крымский полуостров являлся удобной базой для базирования Военно-морского флота на Черном море. Его развитию в предвоенные годы советское правительство уделяло особое внимание.

Согласно программе развития флота, работа над которой началась во второй половине 1930-х гг., признавалось необходимым иметь на каждом театре (исключая Северный) сравнимые с силами вероятного противника флоты (превосходящие или равные им). Перспективное планирование состава флота основывалось на признании главной задачей обороны советской береговой линии и внутренних вод от возможного вторжения со стороны моря. Исходя из этого, предполагалось развивать как легкие ударные силы, так и группировки линейных кораблей. В программе, принятой в 1936 г., не было предусмотрено строительство авианосцев, запланированных по первоначальному проекту. Несмотря на то что ряд авторов видят в этом существенное упущение[91], стоит отметить, что на таких закрытых морских театрах, как Балтийское и Черное моря, авианосцы в принципе и не требовались, а в других случаях эксплуатация подобных кораблей сопрягалась с необходимостью разработки новой дорогостоящей инфраструктуры. Само господствующее положение Крыма на Черноморском театре позволяло авиации полностью контролировать морские сообщения противника во всем Причерноморье, имея базу на полуострове.

Масштабы программы строительства военного флота требовали организационных изменений в его управлении и пересмотра места флота в структуре РККА. В 1937 г. согласно постановлению ЦИК и СНК СССР был образован Народный комиссариат Военно-Морского Флота, что закрепило организационную самостоятельность ВМФ в системе Вооруженных сил. В следующем 1938 г. на базе Штаба Морских сил РККА был создан Главный морской штаб.

Серьезной проблемой, негативным образом повлиявшей на осуществление масштабных преобразований на флоте, оказалось положение с кадровым составом. Репрессии 1937–1939 гг. привели к опасной кадровой нестабильности, а программа подготовки новых квалифицированных кадров за эти годы так и не была создана на должном уровне. Первые наркомы ВМФ – П.А. Смирнов (1937–1938) и М.П. Фриновский (1937–1939), активно включившиеся в чистку флотских кадров, сами оказались репрессированными. Командный состав разных уровней в результате значительно омолодился, зачастую без учета уровня необходимой подготовки. Процент командиров, окончивших Военно-морскую академию, оказался весьма низким: на конец 1940 г. только 8,4 % штабных командиров прошли обучение в академии, тогда как 66,3 % окончили только училище, 11,3 % – гражданские вузы, а 14 % не имели высшего образования. Проблема осложнялась и общим некомплектом состава – на февраль 1941 г. он составлял 29 %[92].

Практическое строительство масштабного Военно-морского флота значительно опережало теоретическую разработку военной доктрины, отвечающей за вопросы его стратегического применения. Как впоследствии отмечал Н.Г. Кузнецов, назначенный 29 апреля 1939 г. на должность народного комиссара ВМФ: «Четко сформулированных задач флота не было. Как ни странно, я не мог добиться этого ни в наркомате обороны, ни у правительства. Генеральный штаб ссылался на отсутствие у него директив правительства по этому вопросу, а лично Сталин отшучивался или высказывал весьма общие предположения»[93].

Бетонный ДОТ под 76-мм пушку на Перекопе. (NARA).

Целый ряд нерешенных проблем, таким образом, снижал боевой потенциал Военно-морских сил. На недостатки кадрового обеспечения флота накладывалась незавершенность развертывания береговой обороны, перевооружения авиации ВМФ, неподготовленность обороны военно-морских баз со стороны суши, неготовность системы базирования обеспечить полное выполнение задач, поставленных перед флотом[94]. «Война застигла нас на переходном этапе, когда страна фактически лишь приступила к созданию крупного флота, – писал Н.Г. Кузнецов в своих мемуарах. – Наряду со строительством кораблей и военно-морских баз спешно разрабатывались новый Боевой устав, Наставление по ведению морских операций и другие важнейшие документы, в которых должны были найти отражение основные принципы использования военно-морских сил. К сожалению, с этим делом мы не успели справиться до конца»[95].

Тем не менее, благодаря мероприятиям, проведенным новым наркомом, ВМФ смог в предвоенные годы существенно улучшить собственную боеспособность, в том числе на Черноморском театре. Повысилась интенсивность подготовки личного состава, чему в немалой степени способствовало дополнение к Военно-морскому училищу береговой обороны им. ЛКСМУ (г. Николаев) – создание в Севастополе Военно-морского училища им. П.С. Нахимова. Флот оснащался новыми кораблями, причем многие из них оказались удачной комбинацией отечественного и зарубежного опыта. Однако в связи с перегрузкой судостроительных предприятий сохранялось множество проблем с качеством продукции: из-за спешки многие работы выполнялись недостаточно качественно, частыми были гарантийные ремонты. По состоянию на начало войны почти треть кораблей Черноморского флота находилось в ремонте, зачастую длительном.