Миссис Уитмен ответила:

— Рузвельт, я обещаю быть честной. Так, что тебя беспокоит?

Впервые за все эти годы голос матери казался ему необычайно нежным и мягким. И это поражало. Вбирая в лёгкие побольше воздуха, он, наконец, спросил:

— Как давно вы женаты?

Его родители переглянулись, а затем в унисон ответили:

— В следующем году будет тридцать пять лет.

«Ладно. Не так уж и плохо, — выдохнул Росс. — Хотя, постойте-ка! Мне тридцать четыре. Мама была беременна мной, когда они поженились».

— Вы поженились потому, что мама забеременела? — спросил он, всматриваясь в лица родителей.

— Рузвельт! — миссис Уитмен шокировано повернулась к мужу.

— Сын, к чему все эти вопросы?

— Я действительно хочу понять, почему вы двое вместе вот уже тридцать пять лет. Очевидно, что ни один из вас не счастлив в этом браке. Я помню это ещё с детства.

Впервые он увидел слёзы на щеках своей матери. Это было самым искренним и душераздирающим моментом в его жизни.

— Ах, не смотри на меня так. Это слишком унизительно, — она выглядела убитой горем, а слёзы безостановочно капали по её щекам.

— Прости, мама, я не хотел тебя обидеть.

— Всё нормально, — произнесла она охрипшим голосом. — Я и не знала, что ты был несчастен, будучи ребёнком.

— Это было давным-давно. Может быть, мне не стоило поднимать эту тему?

— Думаю, мы должны поговорить об этом, — его отец придвинулся ближе, и заключил жену в объятия. — В молодости я занимался виноградниками и был, как говорится, знатным ловеласом и повесой. Тогда семейный бизнес меня не особо интересовал. Все мои друзья пошли в колледж, но меня учёба не волновала. Твоя мать тоже училась в колледже, и попутно ухаживала за своей болеющей матерью, — он крепко сжал руку жены. — Это было трудное время. Мы с твоей матерью иногда встречались, и эти встречи были единственным способом абстрагироваться от жестокой реальности. Вскоре твоя бабушка умерла. После похорон твоя мать забеременела. Учиться в колледже она не могла, да и работать тоже. Поэтому мы приняли решение пожениться. Твой дедушка, мой отец, помогал нам с деньгами и с виноградниками, а позже предложил переехать в долину Напа. Так мы и оказались здесь, в этом поместье.

Он не ожидал такого. Отец был ловеласом и повесой? Его не интересовали виноградники? Все эти годы Росс считал, что отец с самого рождения был влюблён в виноделие, но всё оказалось не так.

— Значит, вы остались здесь, потому дедушка вас пригласил?

— Да. Это был единственный способ обеспечить семью. Но с твоим появлением всё изменилось. Жизнь стала лучше. Я смотрел, как мой отец ухаживает за виноградниками, и гордился этим. Я понял, что виноградники это наследие, которое мой отец передаст мне, а в будущем я смогу передать его своему сыну и своим внукам.

— Со мной всё было иначе, — прошептала миссис Уитмен, — по началу, я возненавидела это место. Будучи бедной девчонкой, я сбежала из родного дома в большой город, чтобы добиться успеха, а потом встретила твоего отца и сошла от него с ума. Мы были так молоды, и так влюблены, когда поженились. Но со временем этот огонь в глазах погас. Рутина, семейные дела, работа…мы пытались манипулировать друг другом и навязывать друг другу своё мнение. Мы не хотели и не пытались решать конфликты мирным путём, а вели себя, как настоящие упрямцы.

— Но вы до сих пор вместе. Почему? — спросил Росс.

— Можешь не верить, Рузвельт, но я очень сильно люблю твоего отца и знаю, что он любит меня не меньше, даже несмотря на мой…дурацкий характер.

— Не думал, что ты когда-нибудь это скажешь, мама, — рассмеялся Росс.

— В этом наша с матерью ошибка. Мы никогда не говорили друг другу слова любви, поэтому потеряли столько времени на ссоры, скандалы, интриги. А ведь порой простое «люблю» соединяет воедино сердца. Казалось бы всего одно слово, но именно это слово способно раз и навсегда сделать тебя счастливым, — сказал отец.

Джилл попыталась вернуть свою жизнь в прежнее русло, но тщетно. Из памяти всё никак не выходила сцена расставания с Россом. «Зачем он так жесток со мной?» — воспоминания накатили взрывной волной. Она поняла, что совершила ошибку тем вечером. И слишком дорого за неё заплатила. Разбитый стакан можно склеить, в отличие от разбитого сердца.

Последнюю неделю она напрочь избегала любых разговоров с друзьями. Она понимала, что ещё не готова притворяться безразличной и жутко холодной по отношению к Россу Уитмену. Она лгала, что слишком занята онлайн-обучением, а на самом деле проводила вечера в обнимку с подушкой и бокалом терпкого вина.

Сегодня настал конец депрессии. Подруги собирались встретиться этим вечером и поговорить по душам. Джилл с презрением оглядела свою квартиру, которая выглядела так, словно здесь прошёл ураган или торнадо. К облегчению Джилл, подруги решили встретиться у Элейн, потому что Трент улетал на выходные в Дубай, а, значит, уборку можно было отложить до лучших времён. Джилл улыбнулась, предвкушая встречу с подругами. Она так сильно по ним соскучилась.

Ноги Джилл судорожно затряслись, стоило ей вступить в вестибюль пентхауса. «Соберись, тряпка, — приказала она себе, ступая по мраморному покрытию. — Веди себя естественно». На этот раз Джилл планировала вести себя максимально естественно и держать рот на замке.

Элейн открыла дверь с улыбкой на лице:

— Думала, ты снова придумаешь какую-нибудь отговорку, чтобы не приходить ко мне.

— Я так скучала, — прошептала Джилл, заключая Элейн в крепкие объятия. — Кажется, твой живот стал ещё больше? Прямо как арбуз, — рассмеялась Джилл.

— Срок больше четырёх недель. Ты можешь в это поверить? Слава Богу, что свадьба Лизетт уже совсем скоро, иначе с такими темпами я не влезу ни в одно платье, — рассмеялась подруга.

Элейн светилась от счастья, и каждое её слово наполняло комнату теплом.

— Не волнуйся насчёт этого, — послышался голос Лизетт из кухни.

— Чем так вкусно пахнет? — спросила Джилл.

— Лазаньей и чесночным хлебом. Элейн попросила приготовить что-то итальянское.

— Да, беременность даёт о себе знать. К примеру, сегодня утром я съела рассольник с арахисовым маслом. Это абсурд.

— Ух, хотела бы я посмотреть на это зрелище, — засмеялась Джилл. Она так давно не чувствовала себя столь счастливой. Всё-таки ей невероятно повезло с подругами.

— Давайте поедим и посплетничаем. Давненько мы с вами не виделись, — крикнула Лизетт из кухни.

— Эй, мы встречались две недели назад.

Лизетт разрезала лазанью, припоминая:

— Мы не виделись с момента ссоры с Россом. Джон сказал, что вы всё уладили. Это правда?

— Мы решили, что лучше остаться друзьями. Так проще для нас обоих.

— Не думаю, Джилл. Росс Уитмен завидный мужчина, да и к тому же до сих пор свободный, — рассмеялась Лизетт.

«Свободный, но не для меня», — мысленно отметила Джилл.

— Буду иметь в виду. Но сейчас давайте обсудим свадьбу. Ты волнуешься?

— Каждый день, — рассмеялась Лизетт. — Но всё идеально. Мне до сих пор не верится, что всё это взаправду.

— Я так счастлива за тебя, — улыбнулась Элейн.

— Я тоже счастлива. Всё уже подготовлено к торжественно церемонии. Кстати говоря, на следующих выходных жду всех на торжественный ужин.

— Тебе не кажется, что последнее время мы слишком часто устраиваем подобные ужины? — поинтересовалась Элейн.

— Да, но мне нравится устраивать посиделки. Это здорово. А совсем скоро у каждой из нас появятся дети, и эти встречи будут ещё веселее. Я уверена, мы станет замечательными мамами. Надеюсь, что у Джилл и Росса всё получится, и тогда наши семьи получат статус самых идеальных парочек во всём Нью-Йорке.

Джилл заметила волнение в голосе Лизетт. Девушка была так счастлива за подругу, у которой, кажется, уже вся жизнь была расписана по сценарию типичной романтической мелодрамы. Джилл в тайне тоже мечтала о семье, детях и самое главное любящем муже, но понимала, что всё это только мечты.