Выпустили певицу. Магнитофон был установлен на том же столе, что и моя органола. Алла сама включила его перед тем, как подойти к микрофону. Ее представили, как солистку ансамбля «Веселые ребята». Публика горячо поприветствовала ее аплодисментами, отдавая дань брендовости ансамбля. Песни для меня были абсолютно незнакомы. Одна про великанов, другая про короля и цветочницу. Очень понравилась мне только «Прогулка по тайге». Еще она спела «Терема» и «От всех других украдкою…». Неизвестная Алла оказалась занимательной, но слишком советской. Она сильно отделялась от стиля машинистов. Аплодисменты доносились больше от взрослой части аудитории.

Когда машинисты вновь вышли, то начали с «моих» песен. «Музыка под снегом» получилась особенно удачной с участием электрооргана и моего бек-вокала. Далее с не меньшим успехом сыграли «Костер». Совсем легкая песня для клавишных. И особенный фурор получился от «Ночной птицы». Андрей хорошо солировал голосом и электрогитарой. Но у меня лучше все равно получилось бы. От этих трех песен публика буквально умерла от восторга. Местный молодняк умолял нас исполнить все песни на бис, но Андрей ответил решительным отказом.

Настала очередь Пугачевой. Она сразу же врубила «Музыку любви», причем минусовка была в приличном оркестровом качестве. Скорее всего, ее коллеги из «Веселых ребят» уже подтянулись. Когда только успели? Не спали они, что ли? От первых пяти песен это отличалось, как небо и земля. Зал ревел от восторга. В отличие от Макаревича, Алла не стала выеживаться и исполнила трудную песню на бис. Вторая минусовка была на песню «Ты снишься мне». Тоже шквал аплодисментов и тоже повторное исполнение.

Трехчасовой концерт был закончен песней «Сердце любить должно» из фильма «Эта веселая планета». Счастливые школяры начали разбредаться по отдельным классным вечеринкам, чтобы напиться там чаем с тортами и прочим ситро. За то, чтобы утянуть меня, Аллу и машинистов в свои классные закутки чуть ли не развернулись драки. Срочно порешили просто обойти единой кучкой все классы и поздравить девчонок. Патлатые и Алла беспрерывно чиркали в разные блокноты и тетради свои автографы. До меня не домогались, считая, что я и так буду в пределах досягаемости.

Часам к восьми вечера только смогли отправить Икарус с усталыми музыкантами и прочими гостями обратно в Рощу. Электроорган в коробке забрали Юрка и Леха, обалдевшие, кстати, от всего увиденного. Мы с Вовкой решили остаться в Просторах чтобы потусоваться со своим классом, соблазненные самопальным тортиком от мамы Светки Романовой под названием «Кофейное счастье». Ну, и еще шампусик обещался. Захотелось также попробовать настоящего «Советского» напитка. А по правде говоря, ожидалась с высокой вероятностью встреча с девушкой Юлей.

На мою голову тут же начали пикировать то Лешуков, то Ангелина, то прочие активничающие челы с предложениями где-то что-то спеть, а то и станцевать. Ага, ну просто изнемогаю от желания. Есть золотое правило для некоторых, что опасно много сладкого потреблять. От этого можно заблокировать жизненно важные проходы.

Согласился только на просьбу англичаночки. Меня радостно потащили в музыкальную учительскую с видом оголодавших охотников, которым в капкан наконец-то попался тощий суслик. Там заставили меня все-таки исполнить свои коронные композиции, а потом еще и сплясать. Чтобы на сухую не пришлось двигаться, зарядил Ангелину на исполнение на рояле подобия Хенкока, приправленного Скрябиным и изнасилованного Артемьевым. От души порадовал учительскую молодежь, тем более, что я так и не понял, где достаются цветы в этом времени. Вытащить на улицу Юлю, чтобы прогуляться с ней не удалось. Она как-то хитро уклонилась от приглашения. Разочарованный, я поперся домой.

Вовка куда-то испарился. Жаль, была задумка заночевать у него и заодно полечить своими суперспособностями, помириться с дядей Витей и потихоньку разведать обстановку в Балабино. Теперь придется общаться со своими надоевшими родственниками. Все равно нужно кое-что из вещей забрать из квартиры. Говорить сеструхе и прочим ее домочадцам о том, что я там больше не прописан, пока не собираюсь. Тем более, что учебу пока буду продолжать в Родных просторах.

Ого! Ключ к замку не подходит. Поменяли, что ли? Дверь раздраженно открыл и молча пропустил меня вовнутрь хмурый Андроник.

— Родной сестре цветы жалко купить? — вместо приветствия произнес он.

— И тебе тоже здрасьте! — ответил ему, раздеваясь.

Все семейство сидело на диване и смотрело торжественный концерт.

— Привет, Паша. Я уж думала, что ты больше не придешь. У дяди останешься жить, — нейтрально высказалась Люба, — Ужинать будешь?

— Я со школьной вечеринки. Спасибо, наелся уже, — буркнул ей в ответ и прошел к матери.

Больная женщина почувствовала кого-то возле себя и открыла глаза. Узнав меня, хотела чего-то сказать, но невнятно промычала и заплакала. На полу возле кровати лежали сменная утка и тазик. На столе покоились коробки с лекарствами. Царил запах скорби и боли. Сердце защемило от жалости.

Внезапно пришла мысль вернуть матери здоровье. Как получится — не важно. Будет ли она снова проституировать и хлестать водку — тоже не важно. Важно просто дать человеку шанс, если есть такая возможность. Ранения я лечить умею, а разрывы сосудов при инсульте такие же, как и при механических воздействиях. Только восстановительный период заранее предсказать невозможно.

Решено, ночью займусь лечением. Вовка со своим солитером подождет.

Свою раскладушку я поставил в комнате матери, не обращая внимания на удивленные взгляды сестрицы. Дождавшись, когда все в квартире заснут, приступил к действу. Не хотелось, чтобы кто-нибудь влез в самый неподходящий момент и отвлек меня.

Начальный этап — закачка своей энергии в больное тело. Снова едва не отдал концы, чуть не упустив поток энергии в бесконтрольной перекачке. В шоке повалялся ничком на своей раскладушке, не в силах пошевелить даже мизинцем ноги. В принципе, на этом лечение можно было и завершать. Получив много энергии, организм даже у самого больного и старого человека может самостоятельно справиться с поражениями тканей и восстановить работоспособность органов. Я, немного погодя, на всякий случай, запустил еще парочку программ, улучшающих лечение.

Утром мать четко произнесла:

— Воды…

Где-то с десятой попытки, подвывая от натуги, сполз с раскладушки и на четвереньках пополз через зал. Крутило так, что казалось, будто я попал в воронку из стен и домашней мебели. Маленькая Танюшка, весело блестя глазенками из-под одеяла, произнесла:

— Пася, ты в собачку иглаесь?

Я повернул в ее сторону свою морду и страдальчески провыл:

— Танюш, водички принеси для бабушки.

И отрубился, растянувшись в трусах на полу. Очнулся довольно скоро. Люба на кухне истерично требовала от своего суженого, чтобы тот бежал к соседям и вызывал скорую. Я намеренно издал стон погромче и, перевернувшись, сел на копчик. Тут же высунулась с кухни сестра и принялась допрашивать:

— Что с тобой? Как ты?

— Не надо скорой! Весенний авитаминоз. Мало витаминов ем, — попытался объясниться я.

Внезапно из второй комнаты появилась мать, так и не дождавшись воды. Она медленно, пошатываясь, молча и ни на кого не глядя, прошла через зал на кухню. Люба и Андроник застыли истуканами от удивления. Только маленькая обрадованно закричала:

— Бабуска выздоловела. Теперь иглать со мной будет.

Я молча убрался на свою раскладушку и сразу же заснул. Разбудили меня около полудня. За мной на дядиной Волге заехал Федя. Комната вроде бы перестала вертеться колесом и сил заметно прибавилось. Мать в своей комнате спокойно спала, тихо посапывая. Домочадцы от скуки пялились в телик. Показывали передачу «Больше хороших товаров». Как мне кто-то потом говорил, что эту передачу придумал сам Брежнев. При все более захлестывающего страну дефиците на все, советские люди должны были верить, что и до них рано или поздно доберется кусочек счастья в виде трудно доставаемого товара. Какие-то замминистры в роговых очках импотентными голосами отчитывались перед тетеньками-корреспондентками о выполнении планов. Все напоминало тщательно отрепетированный спектакль.