Большая часть деревьев парка хвойные, они сжались от холода и каких-то своих болезней. Лиственные же деревья вообще выглядели давно засохшими. Может, дело было все-таки в зимнем времени года, летом парк мог и преобразиться. На голых ветвях сидели большие черные птицы. Иван давно не видел пернатых живьем, на Лагарте птиц не водилось вообще. Вот только парковые птицы вовсе не пели и даже не каркали на манер земных ворон, а издавали надрывный раздражающий кашель вслед одинокому репортеру. Подгоняемый зловещими птицами, Иван вскоре увидел цель своего похода: высокую коричневую колокольню, громадные окна с витражами и обитые железом врата.
Изначально здание Музея Истории Христианства было собором Святого Петра. Тогда планета Аркаим еще называлась Бернардом, а на месте Гиперборейска был город Пилгримс Кип, окруженный временными лагерями беженцев. Аркаим в Эпоху Ранних Колоний служил перевалочной базой для преследуемых христианских фундаменталистов во главе с орденом Святого Доминика. Дальше этой колонии Саксонская Федерация, а затем и Галактический Конгресс, не смогли гнать неодоминиканцев, и последние основали и укрепили свое межзвездное государство практически по соседству с Аркаимом.
Около десяти земных лет Аркаим оставался спорной планетой, крестоносцы не хотели его оставлять. Но Саксонская Федерация сначала способствовала воцарению на планете причудливого язычества, смеси из славяно-арийских культов и скандинавской мифологии. А дальше у язычников внезапно появились денежные средства для покупки оружия и контрактов с частными наемными армиями, которые окончательно разгромили и вытеснили доминиканцев с Аркаима. Много лет затем Аркаим служил как источник антикатолических настроений уже в Конгрессе. Но также колониальное правительство разжигало вражду язычников и православных, ведь Аркаим формально входил в Русский Сектор. А Русский Сектор постоянно следовало держать слегка раздробленным, дабы не оживился русский сепаратизм от Галактического Конгресса. Только относительно недавно, когда граждане Аркаима устали от свар, а Конгресс отвлекся на большую войну с инопланетянами, планета стала религиозно терпимее.
Иван наконец добрел до музея, от дверей вела одинокая тропка, наверное, сторож куда-то выходил. Фомин убедился, что пришел в рабочие часы, и толкнул калитку в массивных воротах.
Сторож, Кирилл Ярославович, как он представился, был весьма пожилым человеком, но приветлив и фанат компьютерных игр. Когда Иван вошел, сторож как раз сидел за стойкой и играл в какую-то игру через коммуникатор с громкими комментариями. Гостю он обрадовался, спрятал устройство в карман, долго пожимал руку, но тем не менее сразу предложил купить за три кредита презентацию музея. Фомин согласился, перевел деньги на указанный счет. У Ивана были сомнения насчет того, пошли ли деньги на баланс музея или Кириллу Ярославовичу на вечернюю бутылку водки. Сторож, получив деньги, сразу вылез из-за стойки и начал убеждать Ивана, что только сейчас скачанный за деньги файл скучный, а он сам все расскажет про музей.
– Смотри, как тебя зовут? Иван? Ну, Ваня, да? Понял. Ты далеко летел? Лагарта? Сколько тысяч световых лет? Ого! А вот я живу в ста километрах от Гиперборея, и то тяжело через день на смену ездить. Сидел бы дома, если бы пенсионный фонд не лопнул. Старость, понимаешь, уже и не хочется видеть что-то новое. Да и что у вас по-другому? Водка тоже дорожает? Ах, текила дорожает? Ну, какая разница? Я видел все, что хотел видеть, это и есть старость. Разве что игру люблю, «Покорение Галактики». Я в пятнадцати переизданиях набил максимальный уровень, с женой там познакомился. Христиане – моя любимая игровая фракция, вот и устроился сюда… Короче, смотри, вон там, направо, еще сохранились деревянные лавки, на которых сидели первые прихожане этого собора, остальные пустили на дрова, холодно было. А это личные вещи армян… арамейского отшельника из древней страны Сирия… ой, их украли же! То есть здесь были вещи отшельника из Сирии. Они не были особо любопытны, на наш нынешний взгляд, глиняная миска, всякие ржавые гвозди. Но это был современник самого Господа нашего Иисуса Христа, а эти нехристи, ну, кто музей грабил, зачем-то взяли, их даже на цветмет не сдашь… А вот алтарь из церкви коптов. Звучит похоже на копчик, кость такая, ломаешь ее часто, если поскользнулся на льду… Короче, копты – древние христиане из какой-то теплой страны на старой Земле, не Сирия, забыл название, это их церковный алтарь. А вот хоругви и иконы, это век тринадцатый, четырнадцатый… может, пятнадцатый… какая разница?! Издалека кажется, все в одно время происходило. Это иконы третьего крестового похода, с ними наши благочестивые предки шли в бой. А вот мужик показывает пальцем, так это Господь Бог тянет руку первому человеку, Адаму, стало быть, только образ Адама не сохранился. Это кусок копии какой-то знаменитой фрески. Может, ту церковь, где оригинал, разрушили во время смуты на Земле. А здесь должен был быть золотой потир и эта… епи… епитрахиль, вот! Только ее украли. А здесь фаланга среднего пальца святого Александра Ангельского. Ее сюда доставили уже после Эпохи Ранних Колоний, по обмену с Валаамской Лаврой. А наш музей Лавре передал почти половину экспонатов из запасника в подвале. Сторговались, значит.
Кстати, ваш друг… ну, не друг, ладно… Юра. Он часто заходил. Но в основном молился перед мощами святого Александра, не отвлекался. Верующий человек был… а ты его искать прилетел? Так я вам скажу! В ночь грабежа дежурил я. Сидел смотрел за камерами, абсолютно трезвый. Отвлекся, может, на пару минут. Как вдруг они разбили витраж. Я было к ним, но ты же знаешь наши дешевые государственные системы безопасности, я нажал кнопку тревоги, но они были быстры, как бесы. Я видел двух в черном, они по мне как зарядили парализатором, так я и упал. Они пролезли через духовое оконце на внешней стене, а потом разбили витраж и потом столкнулись со мной в главном зале. Хороший был витраж, яркий. Ты, кстати, знаешь, чем этот собор был неповторим? Это, по сути, старый собор, вокруг которого построены новые внешние стены. Потому что изначально климат на Аркаиме был холоднее. Пришлось достраивать вторые стены, спасать прихожан от мороза. Но главное, витражи. Внешние окна, на них нарисован Господь воинственный. И архангел Михаил, и святой Георгий, повергающий Змея. И Страшный Суд. А внутренние окна – на них Господь милосерден. Вон там – Дева Мария с младенцем. А это – вознесение праведников. Понимаешь, для тех, кто обходил церковь стороной, собор казался грозным, сулящим кару. А кто вошел внутрь, тот видел радостные витражи. Еще помню, как до прихода Куреневой, когда было холоднее, но меньше туч, так ярко окна играли на солнце, а теперь приходится подсвечивать лампами. Эти варвары, кто украл потир и остальное, они же разбили столетний витраж, где изображено Воскресение Христово. И зачем?! Могли ведь меня вырубить и зайти через калитку! Вот шакалы! – сторож глянул на разбитое окно и перекрестился на православный манер.
А Иван, в основном молчавший все это время, глянул на разбитый яркий витраж, который государственный фонд, содержавший музей, так и не начал восстанавливать. От картины осталась лишь верхняя часть, изображавшая падающий яркий луч с неба. И внезапно Фомин вспомнил собственную командировку в город Коразон-дель-Фуэго на Лагарте.
Планета Лагарта, за полтора земных года до описываемых событий.
Университетская церковь, старое здание, которое первые поселенцы по тогдашней «космической» моде отделали листами алюминия, сильно пострадала. Высокие готические окна выбило близкими взрывами, листы металла пятнала копоть и редкие дырки от пуль. Что-то крупнокалиберное попало в скат крыши, оставило после себя провал с торчащими стропилами. Яркие абстрактные витражи из цветных квадратов, островерхая колокольня, блестящий алюминий – целым это здание представляло из себя интересную смесь из готики и эстетики времен ранних межзвездных полетов. Жаль, те, кто сейчас сражался в городе, не особо интересовались архитектурой и историей.
