Он посмотрел на несчастное лицо Яэль и негромко добавил:

— Все будет в порядке!

Яэль вымученно улыбнулась и покорно стала подниматься по лесенке следом за Гери.

Мы с Гилем проводили взглядом огонек отвалившей в темноту шлюпки. В ней светлым пятном угадывалось платье Яэль.

— Гиль,— спросил я,покосившись на него,— тебя действительно деньги заставили взяться за это рискованное дело?

— Я же сказал, мне заплачено,— резко ответил он.

Через несколько минут "Наяда" снова устремилась вперед. Я стоял рядом с Гилем у штурвала, и мы обсуждали детали предстоящего предприятия.

Впереди и сбоку от нас, над заревом городских огней, парил дирижабль, так неожиданно ставший центром нашего внимания и казавшийся отсюда игрушечным. К земле от него тянулись еле различимые в свете прожекторов паутинки. И к тому месту, куда спускалась одна из них, лежал наш курс.

— Обратите внимание, Рон,— говорил Гиль негромко, ровно настолько, чтобы я мог услышать его за шумом двигателя.— Дирижабль закреплен четырьмя тросами. В местах крепления на земле — станции для загрузки рекламы. По тросам двигаются тележки, рассыпающие весь этот хлам.

Собственно, это просто площадка с бортами, на которую ставится заранее начиненный рекламой контейнер. Тележка поднимается, скажем, по южному тросу и метров с пятидесяти начинает рассеивать свою начинку. Уже под самым дирижаблем она переходит на северный трос и по нему спускаеся на вторую станцию. Потом то же самое происходит по восточному и западному тросам. Затем все повторяется в обратном направлении... На станциях сегодня дежурят — за неплохую, кстати, оплату — работники фирмы. Думаю, что это кто-нибудь из знакомых.

— Над усадьбой Кольбергов трос, по моей оценке, находится на высоте около ста метров. Значит, у вас будет около сорока минут, чтобы закрепить на тросе свой шнур и спуститься по нему до самой земли. Если не успеете, — тележка на обратном пути может срезать его. Вы поняли, Рон?.. Владения Кольберга занимают большую площадь, так что вам не нужно ставить рекордов на точность приземления. Но лучше всего опускаться за домом, в дальнем заросшем конце парка, чтобы не было лишних свидетелей... И помните, что Мор сейчас способен на все. А какие указания он мог дать своим людям, мы уже знаем... Идите вниз и переоденьтесь, — там Гери принес менее заметную одежду.

Переодеваясь в темно-синюю спортивную пару, я обратил внимание, что шнуры и обвязка, разложенные тут же, были черного цвета. И уже не в первый раз поразился предусмотрительности Гиля и продуманности каждого его действия. Ведь в свете прожектора любой другой цвет мог сразу привлечь к себе внимание.

Что-то глухо стукнуло по палубе у самого борта.

Я поднял голову к потолку, ничего там не заметил и посмотрел в сторону иллюминатора.

То, что я увидел, парализовало меня, словно ударом тока.

За стеклом туго вибрировал тонкий шнур. И черное блестящее тело скользнуло по нему вверх, заслонив на мгновение береговые огни.

Я метнулся к выходу и закричал:

— Гиль!.. Берегись!..

Темный силуэт метнулся сзади к Гилю.

Гиль, не оборачиваясь, резко крутанул штурвал, а сам бросился вбок, навстречу накреняющейся палубе. Лестница, по которой я карабкался, ушла из-под ног.

Резкий крен спас Гиля.

Человек в черном на потерял равновесие и тут же получил сокрушительный удар. Он покатился по накрененной палубе и остался лежать неподвижно у самого ее края.

В это мгновение из-за противоположного борта, который оказался теперь ближним к Гилю, взметнулась еще одна черная фигура и навалилась на него сзади.

Выскакивая наружу, я настежь распахнул дверцу люка, чтобы свет из каюты падал на ночную палубу. Я с отчаянием понимал, что расстояние до места схватки смогу преодолеть лишь за несколько секунд, а этого времени могло хватить противнику, который находился сейчас в выгоднейшем положении.

Гиль обернулся к нему с искаженным от напряжения лицом. И тут, уже подбегая, я услышал его сдавленный вскрик:

— Стой, Рон!

Человек в черном тоже застыл.

Несколько мгновений они все в том же бешеном напряжении глядели в лицо друг другу.

— Ты?!.— наконец выдохнул тот изумленно.

Я замер, не зная, как воспринимать происходящее. Только сейчас я смог разглядеть, что этот человек, одетый в черный с желтыми полосами гидрокостюм, был значительно крепче нас обоих, и если бы не эта неожиданная пауза, нам с Гилем пришлось бы худо.

Гиль сел на палубу, потирая запястье. Усмехнулся.

— Хороша встреча, ничего не скажешь!.. Неплохо нас, однако, готовили, а, Том?

Том окинул меня быстрым взглядом и, пряча что-то за пояс, мрачно произнес:

— Благодарите друг друга, ребята!.. Не будь света, с тобой, Гиль, а главное, с этим господином мы бы так мирно не разошлись.

Он подошел к своему напарнику, неподвижно лежавшему у борта, и присел около него на корточки.

— Ты его прикончил?

На лице Гиля все еще играла полуулыбка. Вопрос он проигнорировал.

— Ну, Том, если вы и у таких типов тоже заказы принимаете, то работенкой вы обеспечены с лихвой... Сколько он вам заплатил?

Том сидел не меняя позы.

— Меня это не интересует. Я знаю, сколько мне платит мой шеф.

Он встал, снял с бортов яхты два абордажных крюка, с помощью которых они взобрались на палубу, и принялся сматывать свисавшие за борт концы.

— Ну, так в чем вы не сошлись с тем парнем?— спросил он угрюмо.

— Значит, кто этот "тот парень" ты все-таки знаешь,— отозвался Гиль, снова проигнорировав вопрос.

— В общих чертах.

— Ладно. Об этом мы поговорим при случае. А сейчас у меня, извини, нет времени.

Том пристегнул крюки к поясу. Отцепил от него небольшой пакет и швырнул в воду. За бортом раздался легкий хлопок, короткое шипение, и рядом с яхтой закачалась на волнах надувная лодка.

Он повернулся к нам и, понизив голос, произнес:

— Имей в виду, Гиль, я могу, скажем, доложить, что моя группа вас упустила. Но сегодня вас пасет еще кто-то из наших. Ты не очень-то расслабляйся... Помогите мне!— попросил он.

Втроем мы спустили его напарника в лодку. Том выловил из воды два движителя, с помощью которых они добирались до яхты, и прикрепил их к корме лодки.

— Ну, Гиль, если я потеряю работу... Новую искать мне будешь ты!— сказал он.

Лодка стала быстро удаляться в сторону берега. Некоторое время Гиль задумчиво смотрел им вслед.

— Кто это?— спросил я.

— Так... Учились когда-то вместе. В одном заведении,— неопределенно отозвался он. И процедил сквозь зубы:

— Ну, господин Мор, при такой серьезной игре и отвечают уже по— иному...

Мы приближались к цели, и Гиль сбавил обороты двигателя.

Яхта медленно подходила к пирсу, который противоположным концом утыкался в крутой откос берега. Там можно было разглядеть смутно различимые каменные ступени, ведущие вверх к оградам вилл.

На ближнем к нам конце пирса была выгорожена освещенная площадка. С нее вдоль туго подрагивающей серебристой струны уходил в небо луч прожектора.

Пока я разглядывал конструкцию этого уникального рекламного сооружения, Гиль извлек из своей бездонной сумки бинокуляр и стал всматриваться в силуэт человека, находившегося на площадке.

Тот, тоже пытался различить, что за судно приближается к пирсу, но в темноте вряд ли это ему удавалось.

Наконец Гиль удовлетворенно щелкнул пальцами: "Порядок!.. Это, похоже, Дани..."

Человеку на пирсе, как видно, удалось распознать силуэт хозяйской яхты или прочитать ее название на борту. Он приветственно махнул рукой и, отперев металлическую калитку ограды, неторопливо направился к концу пирса, к которому приближалась наша яхта.

— Как дежурство?— прокричал Гиль, кидая с палубы причальный конец.

— Всю бы жизнь такие дежурства!..— отозвался Дани.

Пока он крепил на пирсе конец, мы спустились в каюту. Там я аккуратно уложил приготовленное снаряжение в принесенную Гери сумку. А Гиль скрылся в моторном отделении. Через минуту он появился, вытирая тряпкой замасленные руки.